Отец его, Иэнари, был всего-навсего тюнагоном. А Наритика, даром что младший сын, носил звание второго ранга, титул дайнагона, получил в дар обширные земли, старший сын его и даже вассалы были осыпаны щедротами трона. Чего же ему не хватало, что замыслил он подобное дело? Не иначе как демон его попутал, другого объяснения не сыщешь! В смуту Хэйдзи его уже приговорили однажды к смерти, когда он примкнул к мятежному Нобуёри, но князь Сигэмори всячески за него заступался, и в ту пору голова дайнагона уцелела. И вот ныне, забыв о прошлом благодеянии, он в укромном месте, втайне от посторонних, готовил оружие, подговаривал воинов-самураев и только этим и занимался.

У подножья Восточной горы, Хигасияма, было место, именуемое Оленья Долина. Оно примыкало к владениям монастыря Миидэра. Здесь, в горной глуши, находилось имение Сюнкана - почти неприступная крепость. Часто собирались здесь единомышленники и на все лады обсуждали, оттачивали все подробности заговора против семейства Тайра. Однажды сюда пожаловал даже сам государь-инок Го-Сиракава. Вместе с ним прибыл преподобный Дзёкэн, сын покойного сёнагона Синдзэя109. В этот вечер, под шум пирушки, государь посвятил его в заговор.

- Государь, я поражён, - в смятении воскликнул Дзёкэн. - Здесь не я один многие слышали ваши речи. А раз так, тайна очень скоро выйдет за пределы этого дома, и великая смута начнётся в государстве!

Услышав эти слова, дайнагон Наритика изменился в лице, вскочил с места, но в это время широким рукавом кафтана зацепил стоявшую перед ним бутылочку с сакэ и она упала на пол.

- Что там такое? - спросил государь-инок, и дайнагон, усаживаясь на место, ответил:

- Тайра пали!

Го-Сиракава рассмеялся и молвил:

- Господа, так давайте же веселиться!

Тут вышел вперед монах Ясуёри и сказал:

- Ох, слишком уж много здесь таких "тайра", немудрено, что я захмелел!

А Сюнкан спросил:

- Как же нам с ними поступить?

И тогда инок Сайко ответил:

- Да лучше всего - голову снять! - и с этими словами, отломив бутылочную головку, удалился. Преподобный Дзёкэн чуть не лишился дара речи при виде столь дерзостного поступка. С какой стороны ни посмотри, страшное задумали дело! Кто же были эти друзья сообщники? Инок Рэндзё, в миру Наримаса, Сюнкан, управитель храмов Хоссёдзи, Мотоканэ, правитель земли Ямасиро, придворные Масацуна, Ясуёри, Нобуфуса, Сукэюки, Юкицуна из рода Минамото, боковой ветви, что в Сэтцу; к ним присоединились многие самураи из двоцовой стражи государя Го-Сиракавы.

13

БИТВА В УГАBE

Сей Сюнкан, управитель монастырских земель Хоссёдзи, храмов Торжества Веры, был внуком дайнагона Гасюна из рода Минамото и сыном преподобного Канги из столичного храма Кидэра. Дед его, дайнагон, хотя и не принадлежал к числу самураев, нрав имел столь свирепый, что даже не разрешал людям проходить и проезжать мимо своей усадьбы; постоянно стоял он у главных ворот и, скрежеща зубами, так и кипел от злобы. Кто знает, может быть, оттого, что Сюнкан был внуком такого человека, он тоже, даром что носил духовное звание, нрав имел крутой, несговорчивый. Это и толкнуло его на безрассудный, опрометчивый шаг.

Меж тем дайнагон Наритика, призвав Юкицуну, сказал ему:

- Мы рассчитываем, что вы, как опытный воин, возглавите наше войско. При благополучном исходе дела вы получите поместья и земли сколько душе угодно. А для начала возьмите это хотя бы на колчаны для луков! - и преподнес ему пятьдесят танъов110 дорогой белой ткани.

В пятый день третьей луны 3-го года Ангэн благородный Моронага был назначен Главным министром, а князь Сигэмори Комацу - министром по делам государства, обогнав в звании дайнагона Садафусу111. Военачальник Левой дворцовой стражи и одновременно министр - можно ли желать большего! По этому случаю был устроен великий пир. Почётным гостем был, говорят, Левый министр Цунэмунэ112. Должность Левого министра была наследственной в семье Моронаги, но, памятуя о злосчастной судьбе отца - Левого министра Ёринаги (молва нарекла его "Злобным"), Моронага не хотел носить это звание и добровольно от него отказался.

В старину государи, уступившие трон сыновьям или внукам, не держали дворцовой стражи. Впервые её учредили при бывшем императоре Сиракаве; с тех пор и вплоть до нынешних времён многие перебывали на этой службе. С юных лет служили там Тамэёси и Морисигэ, в ловкости и проворстве не имевшие равных. При императоре Тобе отец и сын Суэнори и Суэёри опять-таки вместе несли там службу, передавали прошения на имя бывшего государя. Но все эти люди знали своё место и вели себя, как подобает в их положении. Однако в дворцовой страже государя-инока Го-Сиракавы служили заносчивые, наглые люди, вельмож и придворных не ставили ни во что, предписанные этикетом правила поведения не соблюдали. Многие из них, имевшие ранги самые низкие, теперь продвинулись к самым высоким, а вслед за тем удостоились права бывать во дворце. Столь стремительное продвижение стало ныне самым обычным делом, оно-то и породило в людях непомерные вожделения, оттого и затеяли они безрассудный, преступный сговор.

Были среди них двое, Моромицу и Нарикагэ, в прошлом вассалы покойного сёнагона Синдзэя113. Моромицу был когда-то низшим чиновником у правителя земли Ава, а Нарикагэ, хоть и вырос в столице, происходил из подлого звания. В своё время оба служили рядовыми стражниками в знатных домах, далеко от столицы, но, будучи от природы смышлёными, даром что простолюдины, в конце концов попали на службу во дворец государя Го-Сиракавы: Моромицу - в Правую, а Нарикагэ - в Левую стражу, одновременно удостоившись звания лучников.

Когда в смутное время Хэйдзи погиб их господин Синдзэй, оба приняли постриг; однако и после принятия духовного звания они по-прежнему оставались на службе, ведая дворцовыми кладовыми. Моромицу стал именоваться в монашестве Сайко, иноком Левой стражи, Нарикагэ - Сайкё, иноком Правой стражи.

У Сайко был сын Моротака. Этот тоже, благодаря покровительству государя, был в большой силе, стал чиновником Сыскного ведомства пятого ранга, а затем, в конце 1-го года Ангэн, при раздаче должностей по случаю Церемонии Изгнания Зла114, стал правителем земли Kaгa. Не успел Моротака получить эту должность, как стал чинить беззакония, нарушать установленные порядки, отнимать и присваивать поместья, принадлежавшие буддийским и синтоистским храмам и знатным семействам, - словом, творил дела, поистине безобразные. Пусть приблизился конец света, пусть столетия отделяют нас от счастливых времён мудрого Шао-гуна115, все же правителю надлежало бы справедливо управлять вверенным ему краем! Моротака же, не помышляя о том, своевольничал и бесчинствовал.