Через сто с небольшим лет еретические секты подчинили своему влиянию движение таборитов, набеги которых четверть века наводили ужас на всю Центральную Европу. Современник рассказывает о них: "В городище или Таборе нет ничего моего или твоего, а все вместе одинаково пользуются: у всех все должно быть общим, и никто не должен ничего иметь отдельно, тот, кто имеет отдельно, тот грешит". Их проповедники учили: "Все будет общим, в том числе и жены; будут свободные сыновья и дочери Божии, и не будет брака как союза двух - мужа и жены". "Все установления и людские решения должны быть отменены, так как всех их не создавал отец небесный". "Дома священников, все церковное имущество должно быть уничтожено, церкви, алтари и монастыри разрушены". "Должно всех, возвышенных и властвующих, согнуть как ветви деревьев и срубить, сжечь в печи, как солому, не оставив ни корней, ни отростков, измолотив как снопы, кровь из них выцедить, скорпионами, змеями и дикими зверями их истребить, смерти предать".
Крупнейший специалист по истории ересей И. Дёллингер так характеризует социальные принципы еретических сект: "Каждое еретическое движение, проявлявшееся в средние века, носило в явной или скрытой форме революционный характер; другими словами, оно должно было бы, если бы стало у власти, уничтожить существующий социальный порядок и произвести политический и социальный переворот. Эти гностические секты, катары и альбигойцы, которые своей деятельностью вызвали суровое и неумолимое законодательство против ересей и с которыми велась кровавая борьба, - были социалистами и коммунистами. Они нападали на брак семью и собственность".
Еще ярче все эти черты проявились в еретических движениях эпохи Реформации в XVI в. Мы приведем лишь один пример: учение Николая Шторха, руководителя так называемых "Пророков из Цвиккау"(*) (изложение взято из книги, появившейся в том же веке). Учение Шторха включало такие положения:
(* Его последователем был, в частности, Томас Мюнцер, игравший такую видную роль в Крестьянской войне.)
("1. Никакой брачный союз, был ли он тайный или явный, не следует соблюдать...
3. Но, наоборот, каждый может брать жен, коль скоро его плоть того требует и подымается его страсть, и жить с ними по своему произволу в телесной близости.
4. Все должно быть общим, ибо Бог всех людей равно послал в мир. И так же он дал им всем равно то, что есть на земле в собственность - и птицу в воздухе и рыбу в воде.
5. Потому надо все власти, и светские и духовные, раз и навсегда лишить их должностей или же убить мечом, ибо они лишь привольно живут, пьют кровь и пот бедных подданных, жрут и пьют день и ночь...
Потому все должны подняться, чем раньше, тем лучше, вооружиться и напасть на попов в их уютных гнездышках, перебить их и истребить. Ибо если лишить овец вожака, то затем и с овцами дело пойдет легко. Потом надо напасть на живодеров, захватить их дома, разграбить их имущество, их замки снести до основания".)
в) В 1516 году вышла в свет книга, которая положила начало новому этапу в развитии социалистической мысли - "Утопия" Томаса Мора. Использованная в ней форма: описание идеального государства, построенного на социалистических принципах, продолжает после двухтысячелетнего перерыва традицию Платона, - но в совершенно иных условиях Западной Европы Нового времени. Следующими наиболее значительными произведениями этого нового направления были: "Город Солнца" итальянского монаха Фомы Кампанеллы (1602 г.) и "Закон свободы" современника английской революции Джерарда Уинстенли (1652 г.).
С конца XVII и в XVIII веке социалистические взгляды все шире распространяются среди писателей и философов, появляется сплошной поток социалистической литературы. Возникает "социалистический роман", в котором описание социалистических государств переплетается с любовными историями, путешествиями и приключениями (например, "История Севарамбов" Верраса, "Республика философов" Фонтенеля, "Южное открытие" Ретифа). Появляется все больше философских, социологических и моральных трактатов, проповедующих социалистические взгляды (например, "Завещание" Мелье, "Кодекс природы" Морелли, "Размышления о естественном состоянии" Мабли, "Истинная система" Дешана, места в "Добавлении к путешествию Бугенвиля" Дидро).
Все эти произведения сходятся на провозглашении основного принципа общности имуществ. Большинство из них дополняет его обязательной трудовой повинностью и правлением бюрократии (Мор, Кампанелла, Уинстенли, Веррас, Морелли), другие рисуют картину страны, разбитой на мелкие сельскохозяйственные общины, руководимые самыми опытными их членами или стариками (Мелье, Дешан). Многие системы предполагают существование рабства (Мор, Уинстенли, Веррас, Фенелон), причем Мор и Уинстенли рассматривают его не только как экономическую категорию, но и как меру наказания, поддерживающую устойчивость общества. Часто встречаются продуманные описания тех методов, посредством которых общество подчиняет себе личность своих членов. Так, Мор говорит о системе пропусков, необходимых не только для путешествия по стране, но и для прогулки за городом, он предписывает всем одинаковую одежду и жилища. У Кампанеллы жители всегда ходят отрядами, величайшее преступление для женщины - удлинить платье или нарумянить лицо. Морелли запрещает любые размышления на социальные и моральные темы. Дешан предполагает, что вся культура: искусство, наука и даже письменность отомрет сама собой.
Большую роль играют размышления о том, как должны видоизменяться семья и отношения полов (Кампанелла, Ретиф, Дидро, Дешан). Кампанелла предполагает абсолютный контроль бюрократии в этой области. Ее представители решают, какой мужчина с какой женщиной и в какой час должен делить ложе. Само соединение осуществляется под надзором чиновников. Дети воспитываются государством. Дешан же считает, что все мужчины одной деревни будут мужьями всех женщин и дети не будут знать своих родителей.
Вырабатывается новый взгляд на историю человечества. Средневековая мистика рассматривала ее как единый процесс раскрытия Бога, проходящий через три ступени. Эта точка зрения трансформируется теперь в концепцию подчиненного имманентным законам исторического процесса, также состоящего из трех эпох и в последней, третьей эпохе неизбежно приводящего к торжеству социалистического идеала (например, Морелли, Дешан).