Придти, обед давно уж ждет.

И вы, и мы - все будем сыты,

Будь с вами даже больше свиты.

Мы ставим для любой особы,

Прибывшей к нам, условье, чтобы

1930 Не связывать: пускай пробудет

Здесь день, а дальше - как рассудит".

- "Обычай здешний, - молвит он,

Я чту; исполню, как закон,

Любое ваше изволенье".

- "Спасибо. Ждет вас омовенье".

Вот свита лошадей ввела

В конюшни, сбрую заперла,

Ключи с собою унеся.

Удобно разместилась вся

1940 Компания; их кормят, поят,

Хозяин их доверья стоит.

Теперь - любовь! Ведь заперта

С Гильемом рядом в башне та,

Что в сердце заперта его,

Хоть долго ей не знать того,

Плененной, но и взявшей в плен

Его, кто с радостью взамен

Возможность созерцать нашел

С той самой точки, где за стол

1950 Он был посажен, - башню с ней.

Он ест, но алчет лишь сильней

За сердцем вслед туда попасть.

Что ненасытна эта страсть,

Ненаполнима сердца бездна,

Тем, кто желанья полн, известно,

Особо ж, коль достичь отрады

Любовной не дают преграды.

После обеда руки моет

Гильем и ждет, когда устроит

1960 Ему тех самых ванн показ

Хозяин. "Эта вам как раз

И та, - тот начал, - все равно".

Интересует лишь одно

Гильема: положенье окон

Чтоб ясно башню видеть мог он

Из них, фламенкину тюрьму.

Одна из комнат - по нему:

"Вот эта - лучшая бесспорно.

Здесь и уютно, и просторно".

1970 Хозяин молвит: "В добрый час!

Никто не потревожит вас

В приюте этом, здесь вольготно.

Снимал и граф Рауль {95} охотно

Его, как приезжал в Бурбон,

Но здесь давно уж не был он

Сеньор мой, прежде славный, круто

Вдруг изменился: с той минуты

Ни разу он, как стал женат,

Ни шлема не носил, ни лат,

1980 Ему и слава надоела,

И жизнь; вы, верно, в курсе дела".

- "Да-да, я слышал от кого-то,

Но это не моя забота.

Болезнь меня, к несчастью, гложет,

И коль никто мне не поможет,

Как поступить, не знаю сам".

- "Сеньор, здесь будет все по вам.

Сказал хозяин. - Бог любовью

Вас не оставит и здоровье

1990 Вернет. Не спорьте вы со мной.

Здесь не бывало, чтоб больной

Хворь после ванн не превозмог.

Коль он тут пробыл должный срок".

В жилище чисто, снабжено

Необходимым всем оно:

Помимо печки и постели

Предметы есть для всякой цели.

Гильем велит перетаскать

Сюда и запереть всю кладь;

2000 Хозяин скромен и воспитан

И потому уйти спешит он.

Тут, вызвав свиту, повелел

Остерегаться низких дел

Гильем и строго наказал им

Не выдавать намеком малым,

Кто он, - придумав немудрено

Сказать, что он из Безансона {86}.

Не из-под палки по приказу

Справляли службу чтоб, но сразу;

2010 Чтоб провиант был обеспечен;

Чтоб каждый был другим привечен;

И все, кто господа, кто слуги,

Забыли в мыслях друг о друге,

Ибо с хозяином сидят

Теперь; чтоб не стеснялись трат

На рацион разнообразный;

Чтоб соблюдали куртуазный

Манер в служении примерном

И обрели служеньем верным

2020 Друзей и мзду, и всем видна

Тем самым стала их цена:

"Служа себе, служите мне".

- "Сеньор, мы вам верны вполне".

В послепасхальную субботу

Всех, кто любовную заботу

Забыл, в бездушье соловей

Винит. Запела средь ветвей

Вдруг иволга в рассветный час:

Не удалось Гильему глаз

2030 Сомкнуть всю ночь, не мог он спать,

Как ни мягка была кровать,

Как ни свежа, бела, просторна.

Свободный только что, покорно

Он принял плен, он крепостной.

"Амор, - он молит, - что со мной

Вы сделали? Где рыцарь славный?

Ко мне в советчики недавно

Пойти вы предложили сами.

Что ж ожиданье длить? Ведь с вами

2040 Завету верность я храню:

Оставив всю свою родню,

Бреду безвестен, нелюбим,

Как чужестранный пилигрим,

По незнакомому мне краю.

Дни напролет в тоске вздыхаю,

Желаньем сжат и обездолен.

Я притворяюсь будто болен,

Но перестану быть притворой,

Коль не пройдет недуг, который

2050 Во мне: и не недуг он, столь

Сладка мне эта злая боль.

Я зла лишусь, коль обуян

Не буду злом. Есть у мирян

Пословица, она мудра:

Добра и только - суть добра,

Но сущность зла - не только зла.

Ваш слух закрыт: не проняла

Вас ни одна еще из пеней

Моих. Вовеки утешений

2060 Слова с губ ваших не слетят.

Но правы вы, я виноват,

Что, быв легко сражен напастью,

Поверил своему несчастью,

[...] {97} в труде ища безмездном.

Что должен с сердцем быть железным

Влюбленный, докажу сначала.

Кого любовь манит, пристало

Тому быть тверже, чем магнит:

"Магнит" сложнее, чем "манит"

2070 Составлен, а чем проще штука,

Тем и прочней, гласит наука {98}.

Все элементы долговечны,

А вещи сложные увечны,

Их элементы ненадежны,

Поскольку противоположны.

Любовь же элемент есть чистый,

Простой и ясный и лучистый,

Два сердца вдруг она в одно

Сливает, в них входя равно:

2080 Внутри одна, но две снаружи,

Связь двух сердец, меж тем, все туже.

Но, будучи поделена

Неравно, не жилец она:

То сердце, где ее нехватка,

На вещи, что претят ей, падко,

Ведь наполненье - цель сердец;

И настает любви конец,

Поскольку силы на исходе;

Делиться не в ее природе:

2090 Коль кто-то заявил права

На сердце - в нем любовь мертва.

Ей нужно сердце целиком,

Лишь при условии таком

Она в нем длится. Не приправа

Любовь, коль только не лукава.

Итак, она проста, чиста,

Беспримесность - ее черта.

Магнит же тверд, но простотой

И чистотой не славен той.

2100 Лишите "г" _магнит_, отныне

Уж он _манит_; и по-латыни

Взять первый случай - _adamas_:

Из _ad_ составлен и _amas_.

Прижившись в языке вульгарном,

"И" стало вместо "а" ударным.

Но сколь ценнее "а", чем "и",

Ценнее столь особы, чьи

Дела любви угодны, тех,

Кто рад поднять любовь на смех,

2110 Не понимая в ней ни звука;

Чужды им знанья и наука.

Тут тратить без толку слова:

Как перед лебедем сова

Иль сыч - пред теми эти души.