Алик прикрыл глаза, помолчав, прошептал:

- Больше не помню ничего.

Николаев погладил руку лейтенанта, вышел тихонько, кивнув на прощание Тане Румянцевой.

Вон оно что. Если местный таежный парень не смог выследить Иосифа, где было это сделать Алику ночью в незнакомой тайге. Степанко заметил слежку, пропустил Богданова вперед и выстрелил в спину. Счастье, что раненый потерял сознание после второго выстрела. Судя по тому, что Степанко, оттащив немного от тропки, едва прикрыл его елью, он решил возвратиться вскоре, чтобы спрятать тело. Помешал старый охотник, разрушил планы преступника.

Но счетовод молчал. Нужно искать землянку, которая, видимо, существует. Куда же иначе направлялся Иосиф в тайге, да еще ночью? "Эх, участковый болен, - с горечью подумал Николаев. - Он нам позарез сейчас нужен, местный ведь, старожил. Придется для поисков просить помощи в колхозе, а ведь на носу у них посевная, тоже каждый человек на счету", вздохнул он.

Утром Вера выглянула в окно и обрадовалась, увидев возле подъезда старенькую милицейскую "Волгу". Значит, приехал Николаев. Вчера уже несколько раз вместе с дежурным искали они майора, звонили в Ярино, в Заозерное. "Какой неуловимый", - сердилась следователь, ей хотелось сообщить начальнику райотдела о том, что Снегову опознали по голосу, ну и, конечно, узнать новости от Ивана.

Наскоро перекусив, она помчалась к Николаевым - не терпелось, Иван Александрович в ответ на ее вопрос довольно улыбнулся: "Живем!"

Вера так и ахнула, узнав про найденную обувь Снеговой и деньги.

- Вот это сюрприз! Не мог уж позвонить, - попеняла она Николаеву.

- Ну, ну, - ответил он, направляясь к двери, на ходу лаская темную головенку дочери, провожавшей его до порога, - знаешь ведь ты нашу районную связь. Времени не было. Да и без экспертизы что там говорить? Слушай, - оживился он, - Сережка-то Ниткин наш каков! Все у него путем, как столичный криминалист шпарит - пакетики, пробирки. Стали изымать болотные сапоги Степанко. Ну, думаю, не будет у тебя под них упаковки, даже интересно стало. Нет, гляжу, и под эти бахилы у него пакет. Маленькая деталь, да, - обернулся он к Вере. - Но ведь работника как характеризует! Любит Ниткин свое дело, молодец, - продолжал он задумчиво, - а я люблю таких людей - одержимых. Надо будет его на курсы направить, чем больше он экспертиз освоит, тем нам самим лучше. Мы приехали ночью, а Ниткин побежал сразу к себе в лабораторию. Я, говорит, все равно не усну, пока рисунок не сравню. На подошве обуви рисунок, - пояснил он. - Помнишь ту "елочку" на полу? След же был очень четкий, и сняли хорошо. Но что-то скажет Ниткин?

Собрались у майора обсудить план дальнейших действий. Николаев смотрел на товарищей. Как подействовал на них ощутимый успех! Повеселели, разгладились лица, блестят глаза - рады все, что наступает завершающий этап розыска. Да, еще предстоят хлопоты, но главное сделано, найдено то необходимое звено, которого так недоставало.

"Кстати, - вдруг вспомнил Иван Александрович, - а почему это в Ярино Сенькин назвал Степанко святым Иосифом?"

Подчеркнуто равнодушно эксперт Ниткин положил на стол уже отпечатанное на машинке заключение трасологической экспертизы.

- Ах, молодец, - не удержался от похвалы майор. - Итак, товарищи, эксперт-криминалист установил, что следы на месте преступления оставлены обувью, изъятой у Снеговых в доме и принадлежащей Тамаре Снеговой.

- А с деньгами как? - обратился Николаев к Сергею.

Над деньгами работает сейчас судебно-медицинский эксперт, группу крови устанавливает. Сегодня будет готово.

Договорились, что следователь продолжит работу со Снеговой, Иван Александрович и Климов, пригласив прокурора, займутся Степанко, а Петухов отправится в районную больницу к участковому Ярину, чтобы посоветоваться насчет поиска землянки. Тот знал свой участок, окрестную тайгу подскажет, где искать.

Едва Николаев остался один, тоненько заверещал селектор.

- Товарищ майор, - раздался голос дежурного помощника, - к вам Бревич просится. Объясняю ему, что вы очень заняты, говорит, на минутку только.

- Проводите, приму.

Константин вошел, смущенно улыбаясь, остановился, переминаясь возле двери. Насторожившийся было начальник отдела успокоился. "Улыбается значит, порядок".

- Я на минуту к вам. Извините, конечно, но не мог не зайти. Переезжаем мы. Вчера в Талинке дом смотрел - хоромина. Соня уже там белит, сразу и известку дали. Соседки ей помогают. А я на тралер сяду...

- Вот это мужское дело, - Николаев подошел к Бревичу, протянул ему руку и крепко пожал загрубевшую ладонь.

- Поздравляю, - сказал он.

Лицо Бревича вспыхнуло.

- Не хотел я говорить этого, не люблю. Но скажу, - он волновался, голос дрожал. - Софья и вы жизнь мне возвратили, понимаете? Я человеком себя почувствовал, хозяином жизни. Эх, - горько добавил он, - раньше бы мне вас встретить! Сколько лет потеряно, сколько сил! Ну ладно, хватит, одернул он себя, - хватит об этом. Еще, Иван Александрович, я за советом к вам.

- Давай, - весело согласился майор, - это можно.

- Как думаете, стоит нам сейчас детей привозить? Апрель ведь, как их снимать с места? Я-то настаиваю везти, а жена боится.

- Тут вам мой совет, Константин Ильич, ни к чему. Решайте сами - как лучше вам и детям. Но я бы привез.

Иван Александрович положил руку на плечо посетителя, заглянул в глаза:

- Не живите временно. Каждый день невосполним, черновиков жизнь не пишет, а потому живите сразу набело - без помарок. Понял меня?

- Понял, - тихо ответил Бревич и заторопился: - Прощайте пока, а я еще к Вере Васильевне забегу, да к мухе этой, - он улыбнулся, - к Румянцевой.

- Вера Васильевна у себя, а вот Таня в Одоне. Сотрудника у нас ранили, она с ним.

- Сволочи, - зло сказал Константин, - вот сволочи, не унимаются. Если надо, я вам, Иван Александрович, - взгляд Бревича стал жестким, - всегда помогу. На меня можете рассчитывать - знаю я повадки этих гадов.

"И поможет, - думал майор, - поможет в трудную минуту. Вот он - наш результат. И не менее важный, чем розыск".

Иосиф Степанко не поддавался никаким увещеваниям. Прокурор Протасевич раскрыл перед ним Уголовный кодекс.