- А резиновая обувь у Тамары была? - спросил он у хозяина.

- Конечно, - ответил тот. - Боты.

- Не видно пока их.

Тот недоуменно пожал плечами:

- Всегда там, в прихожке стояли.

Вновь все осмотрели - напрасно. Вышли во двор осмотреть стайки. Ниткин наконец обнаружил то, что искали, под деревянным настилом в закутке, где жались друг к другу штук пять серых овечек со свалявшейся шерстью. Доски от стены чуть отошли, Сергей сунул туда руку, пошарил - и вот, пожалуйста. Вытащив один бот, Ниткин здесь же перевернул его подошвой вверх и принялся внимательно изучать рисунок литой подошвы.

- Иван Александрович, этот след.

- Не спеши, не спеши, как ты это можешь сейчас сказать, без экспертизы. - Майор боялся поверить в такую удачу.

- Я ее проведу, конечно, по всем правилам, - серьезно кивнул Ниткин, - но рисунок хорошо помню - долго изучал его, потом с обувью Костериной сравнивал, запомнил.

Тем временем Сенькин нашарил во втором ботике сверток - что-то завернуто в белый лист из школьной тетрадки в линейку.

- Иван Александрович, смотрите, - позвал он Николаева. Все подошли, развернули бумагу. Беспорядочно скомканные, в ней лежали деньги. На вопросительный взгляд майора Снегов лишь недоуменно пожал плечами, уголки губ его горько опустились. С любопытством, многозначительно переглядывались понятые.

Пересчитали: 112 рублей, и на купюрах - бурые пятна.

112 рублей - Николаев хорошо помнил эту сумму! Это же выручка магазина! "Вот оно, главное звено", - отметил Николаев, но, к своему удивлению, радости не ощутил. Кажется, убийцу нашли, но легко ли видеть понурившегося мужа Барковой - здесь свое горе.

Хозяин дома молча расписался в протоколе.

В Одоне Сергей обрадованно выскочил им навстречу - в белом халате, высокой шапочке, скрывавшей рыжий чуб, даже очки излучали радость. Николаев невольно покосился на правое стеклышко - пятна не было.

- Ну, как? - спросил Иван Александрович, едва поздоровавшись.

- Скрипит братишка, вылезет - как пить дать. Молодой, крепкий. Да и я, - он шутливо потер ладони, - и я не промах!

Николаев рассмеялся, обнял друга, похлопал по худой спине:

- Сергей, Сергей, мы все у тебя должники, и я - первый.

- Ну вот за долг и отдай Веру. Хоть на денек, а? А за это за все ты отдай мне жену, - пропел он. Хирург смотрел притворно умоляюще, сложив ладони. Майор, подыгрывая приятелю, тоже пропел:

- Возьми коня, возьми ружье, но деву не отдам! А если серьезно, дорогой, то никак нельзя сейчас Вере отдыхать. Кажется, железно напали на след, - он посерьезнел. - Похоже, что именно эта семейка виной всему. Слушай, когда еще сказал Сенека: "Одни преступления открывают путь другим". И ведь до сих пор это верно. А наш случай, если все так, как я думаю, на сто процентов подтверждает этот тезис.

- Думал ли Сенека, что в селе Одон Ийского района его будет цитировать сотрудник милиции? - протянул Сергей Сергеевич. - И вообще, чего это тебя, Ваня, на философию потянуло?

- Философия - вещь неплохая. Сенека и Ийский район, да еще село Одон когда-то, конечно, несовместимы были. А сейчас, как видишь, вполне. Не лыком шиты!

- Не лыком! - подхватил Сергей.

- С Аликом-то дашь мне поговорить? - спросил Николаев.

Врач кивнул головой:

- Недолго только. У парня был пневмоторакс, затруднено дыхание, слаб очень. Возле него неотлучно сидит Таня. Слушай, из нее отличная сиделка получится, отдай ее нам в больницу!

- Что ты, как побирушка! И все женщин просишь, и все молодых, красивых, гляди! - шутливо пригрозил майор. - Давай веди меня к больному.

Накинув длинный халат, Иван Александрович вошел в маленькую белую палату. Увидев его, вскочила Румянцева. Почувствовав движение в комнате, открыл глаза Алик, слабо и смущенно улыбнулся. Острая жалость пронзила Николаева. "Бледный какой, натерпелся, бедняга".

- Здравствуй, - майор ласково сжал лежавшую поверх одеяла руку лейтенанта.

- Здравствуйте, - прошелестел его голос.

- Как ты?

- Хорошо, товарищ начальник, - ответила за него Таня, и Алик опять улыбнулся, прикрывая глаза. - Хорошо, - повторила девушка. - Операцию Сергей Сергеич сделал отлично. Сегодня опять переливал кровь - хочет, чтобы скорее Алик поправлялся.

"Ай да Сергей, молодец какой, а мне не сказал. Надо узнать группу крови Богданова, в отделе добровольцев будет хоть отбавляй", - подумал майор, а Румянцева продолжала:

- Все, что Алик рассказал, я записала, передала Сенькину. Он вам говорил?

- Да, спасибо, но мало очень - Степанко да землянка, что еще?

- Это первые его слова были. Мы тогда решили, что это самое важное, и Сенькин стал вас разыскивать. А сегодня Богданов подробно все сообщил. Я старалась не отходить от раненого, - девушка смущенно потупилась.

- Ну, ненадолго если отлучалась поспать пару часов, то Генка тогда меня подменял, на него надеяться можно, - она указала на худенького помощника, тот деловито кивнул, продолжая вытирать и без того блестевший пол.

- Это Генка, товарищ майор, - пояснила Таня, - ну, помните, первый мой "крестник"? Вон какой стал, - с гордостью проговорила она, будто мать о своем первенце.

- Да ладно, - смутился парень и, комкая тряпку, вышел из палаты.

- Он помещение несколько раз в день протирает. Сергей Сергеич сказал, что больному нужен свежий, без пылинки, и умеренно влажный воздух, пояснила Таня.

- При таком уходе ты, лейтенант, через неделю плясать будешь, пошутил Николаев, и девушка с готовностью закивала:

- Будет, будет, Иван Александрович, обязательно.

Богданов слабо махнул рукой, Николаев пододвинул свой табурет поближе:

- Что?

- Сам хочу рассказать, - он говорил тихо, с трудом, почти шепотом.

- Ты лежи спокойно, говорить тебе нельзя, - пытался остановить его Николаев, но в глазах лежавшего появилась тревога, и майор поспешил его успокоить:

- Ну, хорошо, только коротко.

- Я с парнями говорил, когда ждал счетовода. Матвеев видел его в тайге, носил что-то Степанко в тайгу. Он думал... - Голос оперуполномоченного часто прерывался. Иван Александрович, переживая, мучительно морщился, но тот непременно хотел договорить. - Сахар носит и гонит... самогон. Искал - не нашел... Степанко приехал, я говорил с ним. Протокол есть. Снегова в шубе была. На всякий случай... следить я решил, чтобы опять не уехал... Стемнело, он в тайгу... Я долго шел за ним... Темно было, только чуть-чуть луна... Вдруг не вижу его, я побежал... Выстрел был первый... в спину... Я не упал, увидел его сзади. Бросился... ружье отобрать...