— Ты говоришь, он португалец?

Боевой товарищ поднялся. Ветер стихал, когда касался его, лунный свет бледнел на его руках, волны набегали, чтобы лизнуть его ноги, в танце отбивавшие ритм.

— Не плачь, женщина. С Сете Волтасом женщины не плачут. Они смеются от радости.

— Что я могу поделать? — Габриэла впервые почувствовала себя бедной, печальной и несчастной, и жить ей не хотелось.

Даже солнце, лунный свет, прохладная вода, капризный кот, тело мужчины, жар бога террейро — ничто не могло развеселить ее, пробудить жажду жизни в ее опустошенном сердце, потому что не было там Насиба, такого хорошего и такого красивого.

— Сама ты ничего не сделаешь, но тебе поможет Сете Волтас, он сделает все.

— Что все? Я не вижу, чем ты мне можешь помочь.

— Если португалец исчезнет, кто тогда будет готовить? А если он исчезнет накануне открытия ресторана, придется позвать тебя, иного выхода не будет. Значит, он исчезнет.

Иногда Сете Волтас был мрачен, как ночь без луны, и тверд, как скала, смело встречающая бурное море. Габриэла вздрогнула:

— Что ты собираешься сделать? Ты убьешь его? Я не хочу этого.

Когда Сете Волтас смеялся, он был, как восходящая заря, как святой Георгий на луне, как земля, которую увидел тонущий, когда уже не осталось надежды на спасение, как якорь корабля.

— Убить португальца? Он мне ничего плохого не сделал. Просто я заставлю его убраться отсюда побыстрей. И лишь слегка проучу его, если он заупрямится.

— Правда?!

— Со мной женщина должна смеяться, а не плакать.

Габриэла улыбнулась. Боевой товарищ прикрыл веками свои жгучие глаза. Он подумал, что так, пожалуй, даже лучше. Он уйдет, продолжит свой путь, сохранит волю в груди и свободу в сердце. Пусть по другому тоскует она, эта единственная в мире женщина, которая способна удержать его, привязать к этому маленькому какаовому порту, согнуть и покорить. В ту ночь он хотел сказать ей все и сдаться в плен любви.

Так лучше, пусть вздыхает и плачет о другом, умирает из-за любви к другому, Сете Волтас может уйти. Он, боевой товарищ, уйдет бродить по свету.

Габриэла потянула его за руку и благодарно раскрыла объятия. Лодка шла по спокойному морю, приплыла в бухту острова, засаженного сахарным тростником и перцем. Стоял в этой лодке с высоким носом боевой товарищ. Ах, товарищ, пылает твоя грудь, ты страдаешь оттого, что теряешь Габриэлу. Но ты один из богов террейро, в правой руке у тебя гордость, свобода — в левой.

Об уважаемом гражданине

В субботу, накануне торжественного открытия «Коммерческого ресторана», можно было видеть, как его владелец араб Насиб в одной рубашке без пиджака, как сумасшедший, несется по улице. Объемистый живот Насиба колыхался над поясом, глаза были вытаращены, он мчался по направлению к экспортной конторе Мундиньо Фалкана.

У двери федерального податного бюро капитану удалось сдержать неистовый бег араба, схватив его за руку:

— Что такое, дружище, куда вы так торопитесь? — Всегда вежливый и приветливый, капитан держался особенно любезно с тех пор, как был выдвинут кандидатом в префекты. — Что-нибудь случилось? Я не могу вам чем-нибудь помочь?

— Он исчез! Исчез! — задыхался Насиб.

— Кто?

— Повар, Фернан.

Вскоре весь город узнал о таинственном происшествии: выписанный из Рио кулинар, вызвавший такую сенсацию, шеф-повар мсье Фернан (он любил, когда его так называли) со вчерашнего вечера исчез из Ильеуса. Накануне он договорился с двумя официантами, нанятыми Дли обслуживания ресторана, и с помощницами по кухне встретиться утром, чтобы закончить последние приготовления к завтрашнему дню. Но повар не появился, и никто его не видел.

Мундиньо Фалкан вызвал полицейского комиссара, рассказал ему, что случилось, и посоветовал произвести тщательное расследование. Это был тот самый лейтенант, которого секретарь префектуры И табуны вынудил когда-то покинуть город. Теперь он в присутствии Мундиньо держался приниженно и раболепно.

В «Папелариа Модело» Жоан Фулженсио и Ньо Гало высказывали различные предположения. Повар; судя по его манерам и взглядам, которые он то и дело бросал, был, конечно, гомосексуалистом. Может, имеет место гнусное преступление? Вспомнили, что мсье Фернан охаживал Разиню Шико. Инспектор допросил молодого официанта, но тот разозлился:

— Мне нравятся женщины… Я ничего не знаю об этом выродке. Как-то раз я его чуть не избил, и он прикинулся, будто не понял почему.

Как знать, может быть, повар стал жертвой преступных элементов, в Ильеусе сейчас собралось немало мошенников, жуликов, карманных воришек и всяких темных личностей, бежавших из Баии и других местностей. Инспектор и полицейские обшарили порт, Уньан, Конкисту, Остров Змей, Понтал. Насиб призвал на помощь своих друзей — Ньо Гало, сапожника Фелипе, Жозуэ, официантов, некоторых посетителей бара. Перевернули вверх дном весь Ильеус, но все было тщетно.

Жоан Фулженсио пришел к заключению, что повар сбежал.

— Я придерживаюсь той версии, что ваш уважаемый шеф уложил чемоданы и удрал, не дожидаясь подъемных. Ильеус — неподходящее место для изысканных задов, тут ввиду малого спроса хватает Машадиньо и Мисс Пиранжи, поэтому он огорчился и убрался восвояси. Впрочем, он поступил хорошо, вовремя освободил нас от своего мерзкого присутствия.

— Но на чем он мог уехать? Ведь вчера не было ни одного парохода. Только сегодня отправляется «Канавиейрас»… — усомнился Ньо Гало.

— На автобусе, на поезде…

Нет, он не уехал ни поездом, ни автобусом, ни верхом и не ушел пешком. Инспектор был уверен, что повар не покидал города. Около четырех часов дня прибежал взволнованный негритенок Туиска, который напал на след. Из всех объявившихся в этот день Шерлоков Холмсов он один сообщил что-то конкретное. Толстого, элегантного мужчину — это вполне мог быть повар, так как у него тоже были остроконечные усики и он тоже покачивал бедрами, видела поздно ночью одна из самых дешевых проституток. Она выходила из «Бате-Фундо» и заметила в стороне портовых складов трех подозрительных типов, которые вели толстяка.

Все это она рассказала Туиске, но в полиции ее показания стали сбивчивыми и неопределенными. Ей только показалось, что она видела, но она не уверена, так как была навеселе. Она не знает, кто были эти люди, она лишь слышала какие-то разговоры. На самом же деле женщина, без всякого сомнения, узнала сеньора Нило, негра Теренсио и их главаря, — как его зовут, она не знала, но по нему вздыхали все девки в «Бате-Фундо».

Он превосходно танцевал, этот пришелец из Баии, но пользовался дурной славой. Проститутка подозревала, что повар лежит сейчас на дне морском, и внутренне содрогалась. Но ничего такого она не говорила в полиции, уже раскаявшись в том, что проболталась Туиске.

Никому не пришло в голову искать Ферма на в доме Доры, где он сначала разревелся, а потом стал помогать ей шить, так как мастерицы в тот день были отпущены. Он совершенно примирился с мыслью, что, переряженный матросом, уплывет вечером в третьем классе на пароходе «Баияна», на котором отправлялся и Сете Волтас. Дора обещала выслать ему багаж прямо в Рио.

Таким образом, когда Жоан Фулженсио к вечеру зашел в бар, где царила суматоха, он нашел Насиба в величайшем горе. Открытие ресторана должно состояться на следующий день. Все готово, продукты закуплены, наняты и обучены Фернаном мулатки, есть два официанта, разосланы приглашения на торжественный завтрак. Гости, и в их числе полковник Аристотелес, приедут из Итабуны, из Агуа-Преты, из Пиранжи, из Рио-до-Брасо. Приедет Алтино Брандаш Где же найти кухарку, которая заменит исчезнувшего повара? Ибо даже на кухарку из Сержипе уже нельзя было рассчитывать. Она ушла, поругавшись с Фернаном и оставив ужасную грязь в задней комнатке. Положиться на помощниц-мулаток? В этом случае Насибу на следующий же день придется закрыть ресторан. Готовить они не умели, могли только разделать мясо, зарезать и выпотрошить курицу, поддерживать огонь в плите. Где найти кухарку за оставшееся время? Все эти печали Насиб выплакал на груди друга-книготорговца в зале для игры в покер и стал заливать горе неразбавленным коньяком. Посетители бара и приятели Насиба пришли в застольных беседах к выводу, что никогда раньше не видели его в подобном состоянии. Даже в те дни, когда он порвал с Габриэлой. Возможно, тогда отчаяние Насиба было более глубоким и безысходным, но он молчал и ходил угрюмый и мрачный, а теперь взывал к небесам, кричал, что разорен и что все пропало. Увидев Жоана Фулженсио, Насиб увлек его в зал для игры в покер: