У АЛЕКСАНДРИНСКАГО ТЕАТРА.
Там, где Российской Клеопатры
Чугунный взор так горделив,
Александринскаго театра
Чеканный высится массив.
И в ночь, когда притихший Невский
Глядит на бронзовый фронтон,
Белеет тень Комиссаржевской
Меж исторических колонн...
Ты, Петербург, с отцовской лаской
Гордишься ею!.. Знаю я:
Была твоей последней сказкой
Комиссаржевская твоя...
Нежнее этой сказки — нету!
Ах, Петербург, меня дивит,
Как мог придумать сказку эту
Твой размечтавшийся гранит?!
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.
Ах, как приятно в день весенний
Урвать часок на променад
И для галантных приключений
Зайти в веселый Летний сад.
Там, средь толпы жантильно-гибкой,
Всегда храня печальный вид,
С разочарованной улыбкой
Поручик Лермонтов стоит! . .
Ах, Санкт-Петербург, все в тебе очень странно,
Серебряно-призрачный город туманов!
Ах, Петербург, красавиц "мушки",
Дворцы, каналы, Невской твой!
И Александр Сергеич Пушкин
У парапета над Невой!
А белой ночью, как нелепость,
Забывши день, всю ночь без сна
На Петропавловскую крепость
Глядеть из темного окна!..
И, лишь запрут в Гостинном лавки,
Несутся к небу до утра
Рыданье Лизы у Канавки
И тoпoт Меднаго Петра!..
Ах, Санкт-Петербург, все в тебе очень странно,
Серебряно-призрачный город туманов!
Ах, Петербург, красавиц "мушки,"
Дворцы, каналы, Невский твой!
И Александр Сергеич Пушкин
У парапета над Невой! . .
ПЕТР 1-ЫЙ.
Москва и Kиeв задрожали,
Когда Петр, в треске финских скал,
Ногой из золота и стали
Болото невское попрал...
И взвыли плети!.. И в два счета —
Движеньем Царской длани — вдруг —
Из грязи невскаго болота —
Взлетел ампирный Петербург:
И до сих пор, напружив спины,
На спинах держут град старинный
Сто тысяч мертвых костяков
Безвестных русских мужиков!..
И вот теперь, через столетья,
Из под земли, припомнив плети,
Ты слышишь, Петр, как в эти дни
Тебе аукают они?..
СЛУЧАЙ НА ЛИТЕЙНОМ ПРОСПЕКТE.
В этот вечер над Невою
Встал туман!.. И град Петра
Запахнулся с головою
В белый плащ из серебра...
И тотчас же, для начала,
С томным криком, вдалеке,
Поскользнулась и упала
Дама с мушкой на щеке.
— На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла,
Там, где Пиковая Дама
По преданию жила!
И в слезах, прождав немало
Чтобы кто помог ей встать,
В огорченьи страшном стала
Дама ручками махать.
И на зов прекрасных ручек
К ней со всех пустившись ног,
Некий гвардии поручик
Мигом даме встать помог.
— На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла,
Там, где Пиковая Дама
По преданию жила!
Что же дальше? Ах, избавьте!
Неизвестен нам финал.
Мы не видели... — Представьте,
Нам... туман... там помешал...
Мы одно сказать лишь можем:
Был поручик очень мил!..
И затем, одним прохожим
Поцелуй услышан был.
— На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла,
Там, где Пиковая Дама
По преданию жила!
НА СТРЕЛКЕ.
Ландо, коляски, лимузины,
Гербы, бумажники, безделки,
Брильянты, жемчуга, рубины —
К закату солнца — все на Стрелке!
Струит фонтанно в каждой даме
Аккорд герленовских флаконов,
И веет тонкими духами
От зеленеющих газонов!..
И в беспрерывном лабиринте
Гербов, камней и туалетов —
Приподымаются цилиндры,
И гордо щурятся лорнеты.
И Солнце, как эффект финальный,
Заходит с видом фатоватым
Для Петербурга специально —
Особо огненным закатом!..