Саша любил не только экономические науки. Он проявлял большой интерес к художественной литературе, изобразительному искусству и был в курсе всех новинок в этих областях. Он был постоянным посетителем всех драматических и оперных театров, выставок, концертов. Но все книги, прямо не относящиеся к экономической литературе, также как и языки, он изучал при пользовании транспортом: в трамваях, автобусах, во время длительных переездов из дома в институт и обратно.

Саша не любил пустых разговоров или пустого времяпрепровождения.

Все у него было расписано по дням и часам. Благодаря этому он успевал сделать намного больше того, что удавалось сделать каждому из нас, его товарищей по институту. При этом он не относился к нам с пренебрежением за наше, с его точки зрения, легкомысленное отношение к использованию своего личного времени. От пустопорожних дел он всегда уклонялся с большим тактом, под каким-нибудь серьезным предлогом.

Саша был беспартийным и от вступления в партию или в комсомол он уклонялся, не желая отвлекаться от целиком поглощавших его интересов к науке. Его нежелание стать коммунистом расценивалось некоторыми его недоброжелателями как враждебный акт буржуазного интеллигента. Для завистников его таланта отказ от вступления в партию служил поводом к его травле. Однако все попытки создать вокруг Саши атмосферу враждебности и подозрительности не получили поддержки среди большинства студентов нашего отделения и особенно среди профессоров и преподавателей института, видевших в лице Герценштейна будущего выдающегося теоретика марксизма.

Из всех студентов нашего института я больше всех был близок к Саше. Я с самого первого дня нашего знакомства понял его отказ вступить в партию как акт человека, всецело увлеченного наукой. Я делал все, чтобы не допустить образования вокруг него недоброжелательной атмосферы. Для этого, в частности, я использовал свое положение члена президиума организационно-хозяйственного отделения.

Подготавливаясь к докладам или к выступлениям на семинарах, Саша изучал проблему значительно шире и глубже, чем это предусматривалось программами и планами руководителей семинаров. Он изучал не только марксистскую литературу, но и труды всех предшественников и противников марксизма. В своих докладах и выступлениях он позволял себе раздвигать рамки рассматриваемых на семинарах проблем, делать самые критические замечания в адрес авторитетных теоретиков марксизма и их трудов, упрекал их в узости и шаблонном подходе к вопросам, чего, конечно, не позволяли себе делать другие студенты.

Оставаясь, в общем, на теоретических позициях марксизма и постоянно подчеркивая это, Саша одновременно подчеркивал незаконченность и недоработанность отдельных проблем экономической теории Маркса и призывал советских ученых развивать учение основоположников марксизма. За эту "вольность" некоторые так называемые "ортодоксы", а по существу завистники, обвиняли его на семинарах в отступничестве от марксизма и в оппортунистическом мышлении.

После окончания института Саша издал ряд книг по теории воспроизводства и капиталистических кризисов, написал большое предисловие к книге американского экономиста Д.Митчела, работал над изучением проблемы советского воспроизводства, печатал в газете "За индустриализацию" большие ежемесячные конъюнктурные обзоры о ходе развития советской экономики, которые имели положительную оценку со стороны ведущих экономистов Советского Союза. В частности его теоретическими трудами заинтересовался Н.И.Бухарин, который привлек его для работы в редакцию газеты "Известия".

На семинаре у Д.Б. Рязанова Саша сделал доклад: "Закон стоимости у Рикардо и Маркса". Девятнадцатилетний студент сделал доклад, блестящий по содержанию и по форме. Но со свойственной молодости самоуверенностью докладчик не удержался от того, чтобы несколько свысока не пройтись по книге известного ученого XIX века Зибера "Рикардо и Маркс".

Рязанов с большим уважением относился к первым русским марксистам, в том числе и к Зиберу. И в своем заключительном слове он, обращаясь к Саше, сказал:

- Вы, товарищ Герценштейн, сделали прекрасный доклад, проявили свой незаурядный талант экономиста и большие ораторские способности. Но вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что можете себе позволить с высоты достигнутых вами знаний фамильярно похлопывать по плечу такого ученого, как Зибер. Вам еще работать и работать, чтобы достичь его уровня. Истинный ученый, - а вы себя сегодня им заявили, - должен понимать, что блеска, даже таланта еще недостаточно. Нужно еще быть неутомимым тружеником.

- Если бы я имел вашу голову и мой зад, - заключил Рязанов, - я бы большего добился в науке.

Выступал с докладом и я - на тему "Теория ценообразования у Рикардо и Маркса". Анализируя эту проблему, я показывал, с какими затруднениями встретился Рикардо при объяснении действия закона стоимости в капиталистическом обществе и какие теоретические находки сделал в этой области Маркс, раскрывший механику обращения товаров и капиталов. Рязанов похвалил меня - правда, гораздо более сдержанно, чем Сашу.

Давид Борисович был личностью необыкновенно интересной, в некотором роде даже уникальной. Он прошел свой революционный путь в рабочем движении России особняком, не будучи ни большевиком, ни меньшевиком.

Хочется привести здесь биографию Д.Б. Рязанова, изложенную в именном указателе к первому изданию сочинений Ленина, - биографию, на которой еще не лежал отпечаток лживых сталинских утверждений. В этой биографии сказано:

"Д.Б. Рязанов - один из старейших русских социал-демократов, организовал в первой половине 90-х годов рабочие кружки в Одессе, после пятилетнего заключения в "Крестах" эмигрировал за границу, где примыкал к революционному крылу социал-демократии, стоя обычно несколько особняком от основных русских социал-демократических группировок. Участник заграничной социал-демократической группы "Борьба" в начале 1900-х годов. Во время первой революции одно время работал в Одессе, затем являлся организатором и руководителем профессиональных союзов в Петербурге. Вынужден был вторично эмигрировать за границу, где уделял большую часть своего времени заграничному социал-демократическому движению и работе по изданию сочинений Маркса и Энгельса, а также истории Интернационала по поручению Германской социал-демократической партии. Участник многих русских и немецких партийных изданий. Антиоборонец и интернационалист с самого начала войны. После Февральской революции возвращается в Россию и принимает энергичное участие как организатор и агитатор в подготовке Октябрьской революции. Член ВЦИК. Историк и экономист. Организатор Социалистической Академии и Института К. Маркса в Москве".