Дом ослеп.
- Не хотел бы я проснуться в собственной постели, - философски заметил Павлик.
- О своих подумал?
- О деде.
- Да-а уж... - неопределенно протянул Коновалов. - Страшновато, тезка?
- Малость есть.
- А деду - вдесятеро будет. Он ведь _не знает_.
- Что же делать?
- Вопрос.
- Нам всем надо было быть там...
- Кроме меня, - грустно сказал Коновалов. - У меня бояться некому...
Алевтина Олеговна закрыла окна химического кабинета, в последний раз оглядела его. Все чисто, пробирки, реторты, колбы вымыты, реактивы - на своих местах, газ отключен, вода перекрыта. Можно уходить.
Тумана в кабинете совсем не было. Отводные резиновые трубки вывели его из окна - весь, без остатка.
Алевтина Олеговна заперла кабинет, спустилась по лестнице, повесила ключ на положенный ему гвоздик в шкафчике над сладко спящей сторожихой. Сторожиха почмокала во сне губами, улыбнулась чему-то. Через час она проснется, дозором пройдет по этажам, сдаст сменщице ночное дежурство и уедет домой - в другой район необъятной столицы. Там, конечно, тоже есть свои школы, а в них - Алевтина Олеговна усмехнулась - свои Алевтины Олеговны. Интересно: что они сегодня ночью делали?..
Алевтина Олеговна вышла во двор. Он был пуст, ночные строители куда-то подевались, но стена стояла по-прежнему - высокая, могучая, угрюмая, на редкость диссонирующая с солнечным утром, с весенним ветерком, с сочно-зелеными майскими кронами дворовых деревьев.
Тумана не было и во дворе. Он, похоже, целиком всосался в дом, в квартиры. А сам дом выглядел жутковато, ослепший, без привычных глазу рядов окон, вместо них - неровные куски тумана, словно приклеенные к оконным рамам и стеклам.
По двору, навстречу Алевтине Олеговне, неторопливо шли старик пенсионер Коновалов и знакомый молодой человек, оба выглядели, как утверждают борзые журналисты, усталыми, но довольными.
- Спасибо, Алевтина Олеговна, - сказал молодой человек. - Вы и вправду мастер. Туман вышел на славу.
- На чью славу? - невесело пошутила Алевтина Олеговна.
Она думала о муже, который еще спит и к которому теперь не пробраться как в недавнем дурацком сне. Но выходит, что не таком уж и дурацком...
- О славе завтра подумаем, - вмешался вдруг Коновалов. - А сейчас домой надо, баиньки.
- Какие баиньки? Вставать пора... - констатировала Алевтина Олеговна. Часы на школе отмерили половину седьмого.
- То-то и оно, - непонятно согласился Коновалов. А молодой человек подтвердил:
- Вы правы, Алевтина Олеговна, самое время вставать.
И Алевтина Олеговна почувствовала вдруг, как неведомая сила подхватывает ее, поднимает над землей, закручивает, швыряет невесть куда в туман, в неизвестность, в кромешную темноту.
Зазвонил будильник, и Алевтина Олеговна с трудом открыла глаза. Первая мысль была до зевоты банальной: где я? Но и банальные мысли имеют полное право на существование, без них в нашем повседневном житье-бытье не обойтись. В самом деле: секунду назад стояла во дворе перед стеной, а сейчас - это Алевтина Олеговна мгновенно определила! - лежит в собственной постели, причем не в костюме и туфлях, а в ночной рубашке и босиком.
Подумала: неужто опять сон?
Но нет, не сон: слишком хорошо, слишком четко по мнилась ей пролетевшая ночь. И как долго ждала пяти утра, и как торопливо шла по двору, как лавировала между сновавшими туда-сюда жильцами, которые дружно возводили стену, и ясно помнилась и гулкая пустота школьного здания, и сизый дым, вырывающийся в окна из толстых резиновых трубок...
Но почему ничего не видно?
Туман, созданный химическим опытом Алевтины Олеговны, по-хозяйски обосновался в ее квартире. Он был густым и на глаз плотным - как черничный кисель, но движений отнюдь не сковывал. Да и дышалось легко. Алевтина Олеговна встала и, вытянув вперед руки, пошла по комнате - ощупью, как слепая. Наткнулась на что-то, ударилась коленкой - больно. Сдержала стон, опустила руку - точно, туалетный столик. Надо левей... Двинулась вперед, нащупала спинку кровати, вцепилась в нее, как в спасительный ориентир сейчас по нему и до спящего мужа доберется. Еще шаг, еще... Алевтина Олеговна уперлась руками во что-то холодное, массивное, неподвижное. И опустила в бессилии руки, прижалась лбом к этому холодному, пахнущему улицей, пылью, цементом - _чужому_.
Ничего не было сном. Кирпичная стена наглухо отделила ее от мужа, перерезала комнату, надвое разделила кровать.
Павлик проснулся сразу - будто и не спал вовсе. И сразу сообразил: конечно, не спад! Все это - не более чем хитрый трюк хитрого парня в белой куртке. Или не его, нет! Когда он с Павликом впервые беседовал, когда они ушли на набережную, подальше от чужих глаз и ушей, когда парень поведал ему _план_, Павлик особенно не удивлялся. Просто сказал:
- Ну, допустим, все будет именно так. Но для этого нужен как минимум один профессиональный волшебник, - вроде бы он так элегантно шутил, а вроде бы - всерьез прощупывал загадочного парня. А тот с ходу ответил:
- Волшебник есть.
Тоже не поймешь: хохмил или взаправду...
- Ты, что ли? - спросил Павлик.
- Почему бы и нет? - вопросом на вопрос.
- Давно практикуешь?
- Может, день, а может, всю жизнь.
- Как понять, маэстро?
- Так и понимай, - отрезал парень. Но сжалился над Павликом, пояснил темновато: - В каждом из нас спит волшебник, крепко спит, мы о нем и не подозреваем. Но если его разбудить... - не договорил, не пожелал.
Но Павлик не отставал:
- Кто же его разбудил, интересно?
- "Время. События. Люди". Слыхал про такую телепередачу? - парень засмеялся, легонько хлопнул Павлика по спине. - Ох и любопытен же ты, отрок!..
- Я серьезно, - упрямо настаивал Павлик.
- И я серьезно, - парень и впрямь посерьезнел. - Ты вдумайся, вдумайся? Время... События... Люди... И не захочешь, а заставят.
- Слушай, а ты сам откуда? - жалобно спросил Павлик, отчетливо понимая, что ничего больше из парня не вытянешь.
- Отовсюду, - коротко сказал парень. - Привет. Закончили интервью.
- Последний вопрос, - взмолился Павлик. - Почему именно _ты_?
- Почему я? - удивился парень. - С чего ты взял? Не только я. Нас много.
- Кого _нас_?
- Ты после школы случаем не на юрфак собрался? - ехидно поинтересовался парень. - Прямо следователь... Ну, все, я пошел.