-- Вы ошибаетесь,-- сказалъ Николай Петровичъ.-- Я именно такъ и понялъ тогда ваши слова.

-- Очень радъ. Въ такомъ случаe мое сегодняшнее посeщенiе является излишнимъ. Но, видите ли, я въ газетахъ прочелъ, что Загряцкiй арестованъ и что улики противъ него тяжелыя (онъ помолчалъ съ полминуты, какъ бы вопросительно глядя на слeдователя). И я не хотeлъ бы прибавлять что бы то ни было къ этимъ уликамъ, хотя бы одно только впечатлeнiе.

-- Разумeется, я понимаю ваши мотивы,-- отвeтилъ Яценко.-- Долженъ, однако, вамъ сказать, что мы не сажаемъ людей въ тюрьму на основанiи впечатлeнiй. У слeдствiя дeйствительно есть очень серьезныя основанiя думать, что Загряцкiй отравилъ Фишера... Отравилъ растительнымъ ядомъ, природа котораго уже выяснена экспертизой.

-- Вотъ какъ... Уже выяснена? -- повторилъ Браунъ.-- Такъ быстро?

-- Да... Не имeю права входить въ подробности слeдственнаго матерiала. Однако газеты уже сообщили, что экспертиза констатируетъ отравленiе алкалоидомъ типа белладонны. Не знаю, какъ {152} журналисты все это узнаютъ чуть ли не раньше меня,-- добавилъ онъ, улыбаясь,-- но это правда. Таково дeйствительно заключенiе экспертизы: отравленiе растительнымъ ядомъ рода белладонны.

-- У васъ очень хорошiй экспертъ,-- сказалъ съ насмeшкой Браунъ.-Вeроятно, врачъ, правда? Врачи, какъ журналисты, тоже все прекрасно знаютъ.

-- Виноватъ?.. Я не совсeмъ васъ понимаю?

-- Я нeсколько знакомъ съ токсикологiей и самъ въ этой области немало поработалъ. Долженъ сказать, это область довольно темная, и я потому удивленъ, что вашъ экспертъ такъ быстро и точно все выяснилъ и установилъ. Сложные анализы у насъ длятся часто долгiя недeли. Есть къ тому же немало алкалоидовъ, совершенно сходныхъ по дeйствiю. Повторяю, наши познанiя въ этой области еще очень не точны... Но это не мое дeло, не буду вамъ мeшать,-- сказалъ Браунъ, приподнимаясь.-- Прошу меня извинить, что отнялъ у васъ время.

-- Сдeлайте одолженiе,-- любезно произнесъ Николай Петровичъ.-- То, что вы говорите, весьма интересно... Мнe казалось бы, однако.. Войдите!

-- Вамъ, Николай Петровичъ, пакетъ,-- сказалъ письмоводитель, слегка кланяясь Брауну и подавая слeдователю большой конвертъ.-- Изъ сыскного отдeленiя только что доставили,-- добавилъ онъ и слегка покраснeлъ, подумавъ, что въ присутствiи посторонняго человeка лучше было бы не произносить нехорошо звучащихъ словъ "изъ сыскного отдeленiя": онъ чувствовалъ, что это немного непрiятно Николаю Петровичу. {153}

-- Благодарю васъ,-- сказалъ поспeшно Яценко.-- Вы меня извините,-обратился онъ къ Брауну, распечатывая конвертъ ножомъ. Изъ пакета выпала фотографiя. Слeдователь бeгло взглянулъ на Брауна. Тотъ сидeлъ неподвижно.

-- Вы меня извините,-- повторилъ Николай Петровичъ и быстро пробeжалъ приложенную къ фотографiи бумагу... "Вполнe тождественнымъ признано быть не можетъ"...-- бросилась ему въ глаза фраза, отпечатанная на машинкe въ разрядку.

-- Очень неважная погода,-- сказалъ смущенно Брауну письмоводитель.

-- Очень неважная...

-- Одно слово, Петроградъ.

Яценко, хмурясь, читалъ бумагу. Экспертъ докладывалъ, что основная форма узора, петлевая съ косымъ направленiемъ петель влeво и съ одной дельтой справа, сходна въ обоихъ снимкахъ. Но вилокъ во второмъ снимкe было семь, островковъ пять, при чемъ двe вилки и одинъ островокъ на снимкахъ не вполнe совпадали по положенiю. Выводъ эксперта заключался въ томъ, что, при несомнeнномъ и большомъ сходствe отпечатковъ, они не могутъ быть признаны совершенно тождественными; нeкоторое расхожденiе можетъ, однако, объясняться и недостаточной четкостью сохранившагося на бутылкe отпечатка. Николай Петровичъ пожалъ плечами.

-- Распишитесь, пожалуйста за меня въ прiемe пакета,-- сказалъ онъ письмоводителю.

Браунъ поднялся.

-- Еще разъ прошу извинить, что васъ побезпокоилъ.

-- Нисколько не побезпокоили, но удерживать не смeю... Вы еще долго пробудете въ Петербургe?

-- Вeроятно, долго. Я заваленъ работой. {154}

-- Да, у васъ и видъ утомленный. Должно быть, и нашъ климатъ нелегко переносить послe Европы... Отвратительная осень, давно такой не было.

Они, уже стоя, немного поговорили о политикe, о Распутинe, о близкомъ и очень занимавшемъ всeхъ открытiи сессiи Государственной Думы.

-- Я получилъ билетъ въ ложу журналистовъ, Вeроятно, пойду,-- сказалъ Браунъ.

-- Какъ жаль, что я не могу пойти. Да, у насъ очень тяжелыя времена. Удивительна слeпота нашей власти и этихъ безотвeтственныхъ круговъ. Казалось бы, ребенку ясно, что мы катимся въ бездну.

-- Катимся въ бездну,-- глухо повторилъ Браунъ.

XXV.

Искры рвались за пролетомъ вокзала, прорeзывая клубы дыма, черные у отверстiй трубъ, понемногу свeтлeвшiе повыше. Изъ-подъ вагоновъ поeзда съ непрерывнымъ свистомъ выходилъ бeлый паръ и рeдeлъ, обволакивая вагоны. Пахло желeзнодорожной гарью. По лоснящемуся черной слякотью перрону пробeгали нервные пассажиры. Господинъ, съ большой коробкой въ рукe, догонялъ артельщика, быстро катившаго двухколесную телeжку. Двe дамы растерянно обнялись передъ раскрытой дверью вагона второго класса. Слышались отчаянные свистки. По сосeднему пути локомотивъ медленно надвигался заднимъ ходомъ на сверкавшiй огнями вокзалъ. Человeкъ съ лопатой въ рукахъ работалъ на полотнe, повернувшись къ поeзду спиною. Мальчикъ изъ {155} окна съ радостнымъ ужасомъ смотрeлъ на полотно. По крайнему перрону угрюмо, не въ ногу, шли солдаты.

Федосьевъ, опираясь на палку, оглядываясь по сторонамъ, вышелъ съ портфелемъ въ рукe, и направился впередъ къ вагону перваго класса. Шедшiй навстрeчу человeкъ въ пальто съ каракулевымъ воротникомъ поровнялся съ Федосьевымъ и, не глядя на него, бросилъ вполголоса:

-- Въ первомъ вагонe за машиной.

Федосьевъ дошелъ до конца поeзда и поднялся на площадку вагона, уютно свeтившагося тусклыми желтоватыми огоньками. Въ корридорe онъ столкнулся съ Брауномъ.

-- Александръ Михайловичъ? Прiятный сюрпризъ,-- сказалъ удивленнымъ тономъ Федосьевъ, здороваясь.-- Тоже въ Царское?

-- Нeтъ, я въ Павловскъ.

-- Значить, до Царскаго вмeстe... Вы въ этомъ купе? Разрeшите и мнe сeсть здeсь, благо никого нeтъ...

-- Сдeлайте одолженiе... Я думалъ, вамъ полагается отдeльное купе или даже отдeльный вагонъ?..

-- Ну, вотъ еще... Я никому на вокзалe и не говорилъ, что eду... Вамъ все равно -- спиной къ локомотиву? -- спросилъ Федосьевъ, кладя портфель на диванъ и садясь.-- Такъ вы въ Павловскъ?

-- Да, я туда eзжу по понедeльникамъ и четвергамъ. Одно изъ нашихъ учрежденiй по изготовленiю противогазовъ помeщается въ Павловскe.

-- Вотъ вeдь какая прiятная встрeча,-- повторилъ Федосьевъ.-- А я звонилъ въ "Паласъ", да васъ дома не было... Мнe особенно интересно побесeдовать съ человeкомъ, прибывшимъ {156} недавно изъ Европы. Вы курите? -- спросилъ онъ, вынимая портсигаръ.-- Я безъ папиросы не могу прожить часа... Такъ какъ же вы къ намъ изволили проeхать? Черезъ Англiю и Скандинавскiя страны?

-- Да, на Ньюкестль-Бергенъ.

-- Значить, всякiя видали государства, и воюющiя, и нейтральныя... Вeрно, и въ Стокгольмe задержались?

-- Нeсколько дней.

-- Стокгольмъ да еще Лозанна теперь интереснeйшiе города: гнeзда всeхъ агентуръ и контръ-агентуръ мiра.

-- Я недавно побывалъ и въ Лозаннe.

-- Такъ-съ?.. Да, вы могли многое видeть... Ну что, какъ тамъ, у нашихъ доблестныхъ союзниковъ?.. Замeтьте,-- вставилъ онъ съ улыбкой, -- у насъ теперь ироническое обозначенiе "наши доблестные союзники" стало почти обязательнымъ. Казалось бы, почему? Вeдь они и въ самомъ дeлe доблестные?..

-- Да, у насъ, кажется, не даютъ себe отчета въ ихъ жертвахъ, особенно въ жертвахъ Францiи.

-- Именно... А можетъ, тутъ природная русская насмeшливость надъ всякой оффицiальной словесностью. Вeдь вовсе не французы, а мы самый насмeшливый въ мiрe народъ... "Надъ чeмъ смeемся?.." Хоть и, правда, со стороны не совсeмъ это понятно. Подумайте, вeдь у нихъ на западномъ фронтe вся французская армiя, вся англiйская, вся бельгiйская, да еще разныя вспомогательныя войска, канадскiя, австралiйскiя, индусскiя, алжирскiя,-- и все это противъ половины германской армiи. А мы одни, и противъ насъ другая половина нeмцевъ, да три четверти австрiйской армiи, да еще турки... Можетъ быть, если на дивизiи считать, это и не совсeмъ такъ... Хоть {157} вeрно почти такъ и на дивизiи... Но публика судитъ безъ цыфръ. Отсюда и пошло: "доблестные союзники", "домъ паромщика", и все такое.