В а с и л и й (прислушался). Идут! Так не забудьте передать - срочно на первый пост. (Выбегает.)
С перрона входит Углов.
У г л о в. Все сидишь. Никак заходил кто?
Т а т ь я н а. Степан за вами присылал. Срочно на первый пост.
У г л о в. Господи! Дня не пройдет, чтоб чего-нибудь не стряслось. Сейчас иду.
Т а т ь я н а. Папаша, скажите... Его осудят?
У г л о в (крестится). За преступление - кара. Все в воле божьей.
Т а т ь я н а. В воле божьей... А! Что в воле божьей?! Что в воле божьей?!
У г л о в (изумленно обернулся). Ошалела? Ты что, Татьяна?
Т а т ь я н а. За преступление - кара! Больше вам нечего сказать? Ну, что вы стоите?.. Идите, ждут вас!
У г л о в. Танюша, что с тобой? Господи!..
Т а т ь я н а. Идите, идите...
Углов уходит. Татьяна мечется по каморке. Подбегает к
эриксону. Покрутила ручку, прислушалась. Еще и еще
крутит ручку, добиваясь ответа. Аппарат молчит.
Перрон. Ночь. Полуосвещенные окна. Из офицерского
зала доносится романс. Ярко светится циферблат
перронных часов. На часах, у колокола, - Романчук.
Под часами, подняв глаза на циферблат, стоит Сафонов.
Часы показывают без двадцати час.
Р о м а н ч у к. Эй, слышишь, проходи!
Сафонов молчит.
Нельзя, слышь, стоять! Не велено. Оглох? Тебе говорю!
С а ф о н о в. Погоди. (Прислушивается.)
Р о м а н ч у к. Как так - "погоди"? Ты что - в себе?.. Вскорости поезд прибывает, звонить буду. Ты что, места своего не знаешь?
С а ф о н о в. Знаю. (Не двигается с места.)
Р о м а н ч у к. Да что же это такое в самом деле? Русский ты человек или нет? Часовой с тобой говорит - казенное лицо! При неподчинении - могу выпалить и отвечать не буду.
С а ф о н о в. Выпали. Я погляжу.
Р о м а н ч у к (вскидывает винтовку и опять опускает. Взмолился). Уйди, Кузьма. Честью прошу! Нельзя нынче. Не велено.
С а ф о н о в. Так-то лучше. (Подходит к нему.) Почему нельзя? Знаешь чего-нибудь?
Р о м а н ч у к (важно). А тебе что? Может, и знаю. Это дело служебное!
С а ф о н о в. Ну, так что из того? Скажи.
Р о м а н ч у к. Хе, скажи ему! А ты мне много говоришь?
С а ф о н о в. И я скажу. Есть одно дело.
Р о м а н ч у к. Ну? Стоящее?..
С а ф о н о в. Как на чей взгляд. Давай говори.
Р о м а н ч у к (колеблется). Не велено. Ну ладно, ты человек как будто ничего, не болтливый. Эшелон сейчас пойдет. На Москву. Особого назначения! Понял? Двенадцать пятьдесят одна. Видать, задерживается.
С а ф о н о в. Ну, ну?
Р о м а н ч у к. Принимать будет их благородие поручик Шебалин. Караул выставляется двойной. Особого назначения! Я вот, скажем, по своему положению освобожден от наряда. А вот нынче стою. Доверие!
С а ф о н о в (с завистью). Ишь, ты! Тоже особого назначения?
И г н а т (вбежал). Кузьма!
С а ф о н о в (подошел к Игнату). Ну, что? Вернулся Степан?
И г н а т (шепотом). Вернулся. Есть указание - выступать. В Валачихе началось. Обстреляли эшелон - прорвался все-таки. Ждем сюда. Степан на линии с ремонтерами путь разбирает. Углова под надзором держим.
С а ф о н о в. А в городе?
И г н а т. Тоже начинается. Действуй! (Убегает.)
С а ф о н о в (спокойно и неторопливо возвращается к Романчуку). Такие-то дела. Идет, значит, эшелон?
Р о м а н ч у к. Я тебе сказал. Теперь ты мне тоже сказать должен. Чур, уговор держать! Ты про что, а? Я не знаю? Игнат про то знает, да? Насчет чего, а? Ну говори, что ли! Только правду.
С а ф о н о в. Истинную правду. Не пойдет твой эшелон - вот что! Ну, что глаза вылупил? Давай винтовку.
Р о м а н ч у к (опешил). Ты что - хмельной? Отойди - зазвоню!
С а ф о н о в (веско). Я те звякну! Отдай винтовку, денщицкая душа! (Вырывает винтовку у растерявшегося вконец Романчука.) Сходи с поста, без разговору, пока цел! Марш!
Р о м а н ч у к (в страхе). Ты что?.. Это что же?.. Как понимать?..
С а ф о н о в. Цыц! (Стучит в дверь солдатского зала.)
Оттуда появляются Василий и несколько солдат с
винтовками.
Иди вперед! (Подталкивает Романчука к двери офицерского зала.) Стучи!
Р о м а н ч у к. Братцы!.. Господи!..
В а с и л и й. Стучи, тебе говорят! И смотри, Ванька: пикнешь лишнее быть тебе в раю. Стучи!
Романчук стучит.
В а с и л и й. Отзывайся своим голосом...
За дверью отозвались.
Р о м а н ч у к. Так точно, я, вашбродь! Романчук!..
Голос Шебалина: "Иду".
Пауза.
Солдаты притаились, прижались к стене. Наконец дверь
приоткрылась, и вышел Шебалин в шинели. Захлопывает
за собой дверь.
Ш е б а л и н. Ты что, Романчук? Что случилось? (Видит вооруженных солдат и молча поднимает руки.) Так.
Пауза.
Я ошибся. Ты все-таки революционер, Романчук.
В а с и л и й. Сдавай оружие, без звука. Понял?
Ш е б а л и н. Ах это вы, Барыкин? Вы можете взять мой револьвер. Он в кобуре. Теперь я могу опустить руки?
С а ф о н о в. Открывай дверь, Василий.
Ш е б а л и н. Дверь заперта. Послушайте, Барыкин. Вы мне нужны на два слова. Можете меня не бояться. Вы видите - я совершенно безоружен.
В а с и л и й (озадачен). Я и не боюсь. Говорите - только покороче.
Ш е б а л и н. Мы можем отойти?
Отходят в сторону.
Я понимаю, что момент неподходящий, и буду очень краток. Видите ли, Барыкин...
В а с и л и й (язвительно). С каких это пор вы нашего брата на "вы" величать изволите, ваше благородие? Валяйте попросту, не затрудняйте себя.
Ш е б а л и н. Не поправляйте меня. Я впервые говорю с вами по моему личному делу. А в таких случаях я привык обращаться к собеседнику на "вы". Короче - вы меня немного знаете, Барыкин. Вы не можете сказать, чтобы я когда-нибудь ударил или оскорбил солдата. Я нес свою лямку так же, как и вы. Я так же, как и вы, ненавижу и презираю этот прогнивший строй. Мне очень трудно говорить, так как я ничем не доказал этого. У меня не было мужества открыто вступить в борьбу. Признаю. Я буржуа, интеллигент, а не революционер. Сегодня я сдаюсь на милость победителя. Вы знаете, что я могу быть вам полезен.
В а с и л и й (колеблется). Все вы поете хорошо, когда порохом запахнет...
Ш е б а л и н. Еще секунду. Я знаю, что вы имеете основания ненавидеть лично меня, Барыкин. Не удивляйтесь. Вы видите, я кое-что знаю о вас. До меня дошли слухи, что я... (улыбка) ну, что ли, стал на вашем пути. Вы понимаете меня? Вы ошибаетесь, конечно. Но дело не в этом. Пусть даже так. Вы смелый и честный парень и не будете мстить.