Х у д о ж н и к (входит). Нет-нет. Только немного пальцы... Я обязательно должен еще сегодня поработать. Мне кажется, что я увидел правильно. Но надо закрепить увиденное...

Г о р б у н о в. Картину пишете?

Х у д о ж н и к. Нет. Я пишу обвинительный акт. Если это будет только картина, я брошу ее в огонь. Я хочу, чтобы у людей сжимались кулаки, когда они будут смотреть на этот кусок холста.

Г о р б у н о в. Можно взглянуть?

Х у д о ж н и к (нерешительно). Пожалуйста... Только ведь это не вполне закончено. А женская фигура на переднем плане... ее уж придется потом как-нибудь по памяти... (Поворачивает холст к свету.)

Г о р б у н о в (после очень длинной паузы). Да...

Опять молчание.

Х у д о ж н и к. Вы даже не знаете, Виктор Иванович, какую роль вы сыграли в моей жизни. Не будь вас...

Г о р б у н о в. Не надо. Это вам так кажется. Лучше дайте мне совет. Вы - старый, мудрый человек, вы знаете человеческое сердце. Скажите... (С усилием.) Вот если бы вам пришлось выбирать - сказать правду, рискуя потерять что-то очень для вас дорогое, или... Всегда ли человек должен говорить все, что у него на душе, или иногда он может... Нет, так вы не поймете. Мне нужно для себя решить... К сожалению, я не имею права рассказывать.

Х у д о ж н и к. Мне кажется, что я все-таки улавливаю, о чем вы говорите. Друг мой, я, вероятно, недостаточно разбираюсь в практической жизни. Но в искусстве я кое-что смыслю. Так позвольте, я буду говорить сейчас как художник. Ну, несомненно, когда имеешь дело с врагом, искренность может быть весьма неуместна. Не мне вас учить, тут вам и книги в руки. Но своему народу можно говорить только правду. Призвание художника в том, чтоб изображать мир так, как он его видит. Можно учиться у жизни видеть по-новому, но нельзя писать то, чего не увидел твой глаз художника, нельзя смотреть на мир глазами соседа. Правда не всегда легка. Но творения, созданные честной рукой, живут, они будят мысли и страсти, а все, порожденное модой, холодным расчетом, умирает быстро, и народ отворачивается от художника-дельца и проходит мимо его поблекших творений. И будь вы моим учеником, я сказал бы вам так: "Лучше ошибись, но не лги".

Горбунов молча кивнул головой. Пауза.

К а т я. Папа, зачем ты с ним говоришь? Он тебя даже не слышит. Он совсем болен.

Г о р б у н о в. Нет, я слышу. И я совершенно здоров. Только я устал. Очень устал.

Картина пятая

Февраль. Просторная, комфортабельная каюта на

плавбазе. Это - кабинет. Спальня находится рядом и

отделена тяжелой портьерой. Сквозь замерзшие

иллюминаторы льется яркий дневной свет. За письменным

столом сидит контрадмирал Белобров - пожилой грузный

человек сурового вида. Он глуховат на одно ухо,

говорит рокочущим басом. Перед ним лежит толстая кипа

бумаг. Здесь же Кондратьев - хозяин каюты.

К о н д р а т ь е в. Селянина звать, товарищ контр-адмирал?

Б е л о б р о в. А где он?

К о н д р а т ь е в. Ожидает в кают-компании.

Б е л о б р о в. Ну и пусть подождет. Горбунов вызван?

К о н д р а т ь е в. Приказано явиться в десять ноль-ноль, товарищ контр-адмирал.

Б е л о б р о в. Интересно хоть взглянуть, что за зверь такой. Какой породы? Хорошо его знаете?

К о н д р а т ь е в. Товарищи. Плавали вместе.

Б е л о б р о в. Раз плавали - должны хорошо знать. Ну, и как ваше просвещенное мнение?.. Стоящий человек? А?

К о н д р а т ь е в. Парень-то он вообще хороший...

Б е л о б р о в. Хороший - это понятие растяжимое. Хороших людей у нас много. Хороший, а безобразничает. Как же так?

К о н д р а т ь е в. Есть загибы - это безусловно. Указывал я ему.

Б е л о б р о в. Ага, есть? Ну, а в чем же именно? А? Вы - конкретнее. По-русски, чтоб мне понятно было.

К о н д р а т ь е в. Товарищ контр-адмирал. Вы же знакомились с материалами. Там есть все.

Б е л о б р о в. Читал. Все читал. Глаза себе сломал читавши. Бумаги тут исписано пропасть, благо она, сердешная, все терпит. Я вас про человека спрашиваю, про вашего товарища, а вы меня опять в бумагу носом.

К о н д р а т ь е в. Товарищ контр-адмирал...

Б е л о б р о в. Да что вы мне рассказываете, что я контр-адмирал! Это я знаю очень хорошо. Мне это даже в зеркало видно. Вы мне расскажите такое, чего я не знаю. Бумага бумагой, но ведь человека-то сквозь нее не угадаешь. Бывает, что посмотришь на человека, потолкуешь с ним минут десяток, и то больше поймешь. А вы с ним, наверно, и водку не раз пили. (Надел очки.) Ну и пишут тоже: "распространял среди командного состава клеветнические факты о трудностях обстановки на Балтике". Как это понимать? А? Что это такое: "клеветнические факты"? А? Если это действительно факты, то при чем здесь, спрашивается, клевета? А если клевета, то о каких фактах тут мне толкуют? И на что клевета? На обстановку? На Балтику? На немцев, что вам мины ставят? Или на Советскую власть? А? Вот не понимаю. Объясните!

К о н д р а т ь е в. Я лично понимал в том смысле, что... Как бы это лучше выразить?.. Что Горбунов говорил, якобы обстановка весной будет много сложней, немцы применят новые средства... Ну и так далее.

Б е л о б р о в. Это и я понимаю. А для чего он это говорил? Запугать хотел? Значит, он враг? Я так понимаю. А может быть, для того говорил, чтоб людей научить, как лучше все эти трудности преодолеть. Тогда - молодец. (Пауза.) Воевать-то он хочет? Может? Умеет? Вот что вы мне расскажите. И второй вопрос: если он разлагал командиров, то почему же они у него не разложились? А если не разложились, то почему они все за него горой стоят?

К о н д р а т ь е в. Не все. Помощник, например...

Б е л о б р о в. Э, плохо знаете. Отстали от жизни. А я с помощником вчера битый час толковал. А нынче чуть свет ввалился ко мне старый приятель. Инженер на березовой клюке. Мы с ним вместе в Америку ходили. Серьезный товарищ. И такую речь произнес, что твой адвокат. А с другой стороны скандал, распущенность. Факт налицо. Вот ведь какие противоречия! (Посмотрел на часы.) Десять ровно. Ну пусть он только мне опоздает, я ему пропишу... перцу.

Кондратьев звонит, появляется вестовой.

К о н д р а т ь е в. Капитан-лейтенант Горбунов здесь?

В е с т о в о й. Так точно, здесь, товарищ капитан третьего ранга.

К о н д р а т ь е в. Просите. (Контр-адмиралу.) Мне присутствовать?

Б е л о б р о в. Да нет, это не обязательно. Идите к себе, занимайтесь своим делом. Я позову.

Стук в дверь.

Да!

Г о р б у н о в (вошел). Разрешите? Товарищ контр-адмирал, капитан-лейтенант Горбунов по вашему приказанию прибыл.

Кондратьев уходит на свою половину, сделав жест,

одновременно ободряющий и предостерегающий.

Б е л о б р о в. Прибыл? Очень приятно, что прибыл. Давно хочу посмотреть, что за скандалист тут на дивизионе завелся. Ты что же это, молодой человек? Головка закружилась? Навоевал на три копейки и думаешь, что тебе все можно? На людей уже кидаться стал? Ходишь в форме, рукава в золоте, а налеты устраиваешь, как махновец какой-нибудь? Где тебя этому учили? Самовольство какое! Так ведь крылышки-то можно и подрезать. Так настегаю по мягким-то частям, что живо в голове просветление настанет. Ну? Объясняй свои поступки. Говори, если есть что сказать. Что ты на меня уставился?

Г о р б у н о в (очень бледен, говорит негромко и медленно). Товарищ контр-адмирал! Вам даны по отношению ко мне огромные права. Вы можете отправить меня под арест, отдать под суд и разжаловать. Но права говорить со мной в неуважительном тоне вам никто не давал.

Б е л о б р о в (скорее изумлен, чем рассержен). Скажите на милость! Какой петушок! Сам честит людей как хочет, а ему деликатное обращение подавай. Очень вы нежный! А если я в самом деле деликатным манером вас под суд отдам - что, лучше будет?

Г о р б у н о в. Так точно, товарищ контр-адмирал. Лучше.

Б е л о б р о в (с интересом разглядывает Горбунова). Вот вы какой, оказывается... норовистый. Ну, поглядим. Как же вас прикажете понимать: может, мы вас зря и побеспокоили?