Ребекка разглядывала эту бойню с борта флагмана. Она видела, как один из истребителей рассек обшивку кормы неуклюжего бомбардировщика транов и юркнул под его днище, спасаясь от ответного огня. У бомбовоза загорелся двигатель. Судно накренилось и с душераздирающим воем устремилось к земле.

Вдруг женщина услышала, как позади нее на палубу с мокрым стуком упало что-то тяжелое. Обернувшись, она увидела расчлененное надвое тело. Обгоревшие внутренности даже не кровоточили, а ноги трупа все еще дергались в смертельной агонии.

«Сможет ли фирексийская эскадра выдержать этот адский град?» Ребекка вновь посмотрела вперед. Массивный боевой корабль транов развернулся и направился прямо на флагманский крейсер.

— Судам разделиться. Обойдите его с двух сторон! — выкрикивал команды Явгмот.

Тяжелая громадина нависла над флагманом. Команда крейсера в ужасе бросилась к люкам.

— Они теряют высоту! — воскликнула Ребекка, почувствовав, как во время маневра накренилась палуба. Флагман вовремя выскользнул на свободу.

Огромный корабль транов продолжал снижаться, прижимая к земле фирексийские суда. Два истребителя не успели снизить скорость и, врезавшись в его борт, осыпались вниз обломками. Киль боевого корабля со скрежетом взломал палубу одного из крейсеров Явгмота.

Измочаленный остов судна опрокинулся и рухнул прямо на лагерь союзников. В воздухе кувыркались тела летчиков, куски обшивки и разбитого оборудования. Ударившись о землю, силовые камни двигателей взорвались, осветив подробности воздушного боя.

— Сбор урожая, — словно заклинание твердил Явгмот.

Еще один корабль транов неожиданно нырнул вниз. Казалось, кто-то обрезал нити, на которых он висел в небе. Падая сквозь плотный строй фирексийской эскадры, он увлек за собой истребитель и таран, который, в свою очередь, зацепил массивной кормой соседний крейсер. Все четыре судна завертелись в воздухе, беспорядочно стреляя из всех орудий, мигая сигнальными огнями и оглашая горы воем сирен. Через несколько секунд все было кончено. Но за это время еще несколько кораблей потерпело крушение.

Фирексийские летчики увертывались от одних судов и ломали оборудование других. На головы союзников, с земли наблюдающих развернувшуюся схватку, сыпались обломки их же кораблей и трупы их же солдат. Само небо обернулось против них.

Бледная Ребекка оперлась на леер.

— Зачем я здесь? — шептала она, глядя в сторону разрушенного Фоенона.

Объединенный воздушный флот Явгмота, призванный защитить этот несчастный город, окончательно стирал его с лица земли. На горящие кварталы падали обломки судов, бомбардировщики сбрасывали заряды, взрывая остатки строений. Горячие лучи пушек скользили по развалинам, сжигая мечущихся в панике людей.

— Боезапас почти исчерпан, — докладывали с уцелевших судов.

— Увеличьте скорость! — в кровавом азарте кричал Явгмот. Фирексийская эскадра взревела всеми своими двигателями. — Выстреливайте последние заряды! — приказал главнокомандующий. Три тарана, один тяжелый крейсер и целое звено истребителей погибли за считанные секунды. — Отзовите бомбардировщики! Мы отходим к Халциону!

Вздрогнув последним залпом, флагманский крейсер выдохнул из пушек клубы серого дыма и зажег бортовые огни; Разом замолкнув, фирексийские корабли один за другим выныривали из-под эскадры транов, в полной тишине и темноте скользя прочь от разоренного Фоенона. Бомбардировщики догнали их высоко в небе уже над горным перевалом. Построившись походным порядком, воздушная армада осветилась огнями и взяла курс на столицу.

Подсчитав потери, Явгмот сделался серьезным:

— Скоро нам потребуется каждое судно, каждое орудие.

— И что дальше? — спросила Ребекка. — Они будут преследовать нас?

— Мы изрядно их потрепали. Они слишком уязвимы теперь и наверняка думают, что в горах мы оставили резервные силы. Нет, — прищурился главнокомандующий, — они не будут преследовать нас.

— Если бы только у нас были войска в горах...

— Целью нашей операции было уровнять силы. К тому же Ньорон и Сеатон теперь не сдадутся так легко, зная, что за поражение им придется платить собственной кровью.

— Но союзники пойдут на Халцион. — Ребекка нахмурилась.

— Не беспокойтесь, я не пущу их в город. Мы встретим их в Мегеддонском ущелье. Но сначала им придется преодолеть долину смерти, а там они завязнут по горло. Жалкие остатки воздушного флота даже не смогут защитить их. А у нас достаточно сил, чтобы уничтожать их сотнями тысяч и на земле, и в воздухе. Это сражение станет решающим. — С довольным видом Явгмот потер ладони. — Эта битва останется в памяти Вселенной как битва в Мегеддонском ущелье.

Ребекка спустилась в карантинную пещеру. На протяжении нескольких последних недель она наблюдала, как Явгмот готовится к схватке. В пустыне велись масштабные земляные работы по сооружению подземных бункеров. Город окружили минные поля. В песок закапывались сотни смертоносных механизмов. Объединенные отряды городских стражников и фирексийцев тренировались день и ночь.

И вот настал час страшной кровавой бойни. Ребекка не хотела этого видеть. Но даже вниз, в пещеры, проникал грозный раскатистый гул битвы.

— Он использует моих бегемотов. — Если раньше хотя бы жена могла разобрать невнятное бормотание Гласиана, то теперь и ей это не всегда удавалось.

После того как Явгмот извлек из его раны осколок кристалла, изобретатель пошел на поправку. Его физическое состояние заметно улучшилось, чего нельзя было сказать о состоянии душевном. Симптомы раздвоения личности проявлялись все ярче, участились провалы в памяти и приступы паранойи. Он отказывался от терапии с использованием силовых камней, излечившей большинство страждущих. И даже слышать не хотел о переезде в Фирексию. Отвернувшись от всего мира, он остался в темной и холодной карантинной пещере почти совсем один, если не считать нескольких преданных гоблинов, все еще обслуживающих многочисленные медицинские аппараты.

Жена навещала его каждый день, но ему казалось, что она не появлялась неделями. Паранойя и амнезия могли вывести из равновесия кого угодно, но Ребекка держалась стойко.