Те, кого сегодня исключают из партии, прогоняют из редакций и научных и учебных институтов, заносят в "черные списки" и т. д., не станут, конечно, союзниками зарубежных врагов, как, возможно, рассчитывают иные наследники "операции Трест"*. Но расправы с просителями и жалобщиками.выступавшими открыто, не тая своих имен и адресов, несомненно возбудят к деятельности иные силы. На смену доверчивым "подписанцам" раньше или позже, но неизбежно придут скрытые безымянные фанатичные противники того общественного строя, который так самоубийственно неуклюже защищают новоявленные охотники на ведьм. Много их сегодня - егерей, псарей и загонщиков, тех, кто из подлости или же из робости или по равнодушию участвуют в "проработках" и расправах. Меньше, чем было 20 лет назад, но все же много. Неужели никто из них не способен задуматься над уроками новейшей истории? Всего 10 лет тому назад, в 1958 году в Китае так же рьяно расправлялись с "правыми" элементами, с теми, кто открыто выступал против сталинизма и его китайских вариантов. Прошло несколько лет и сами китайские сталинцы, недавние грозные проработчики, стали униженными жертвами "культурной революции", которую, по сути, и помогли вызвать.

Но ведь сегодняшний изуверский культ Мао и фанатизм хунвейбинов во всех их уродливых и страшных проявлениях, которые тем не менее находят немало сторонников и в Азии, и в Африке, и в Латинской Америке, и даже в старанах Запада, - это прямые следствия непреодоленной, неразоблаченной до конца сталинщины. И в Китае и в Албании развиваются зловещие силы, подобные тем, которые породили Сталина-Ежова-Берию, развиваются в значительной мере именно потому, что не раскрывали и не преодолели по-настоящему и объективные и субъективные предпосылки сталинщины у нас.

В 1936 и 39 годах в ежовско-бериевских застенках погибли десятки тысяч верноподданных сталинцев, в том числе и те, кто немногим раньше сами беспощадно расправлялись и с настоящими и с мнимыми оппозициями, со всеми, кто недостаточно преданно служил или, как им казалось, мог в дальнейшем осудить режим бюрократического, террористического централизма. А сегодня те, кто не скупится на бранные слова для Мао и его маоистов, запрещают даже упоминать о кровавых злодеяниях Сталина и его приспешников.

Маркс писал, что в истории общества попытки повторить трагедию обычно становятся фарсом. 9-ое января 1905 года было трагедией. Расправы с "подписанцами" 1968 года - нелепый фарс.

Сталинский террор был страшной трагедией многих миллионов людей у нас и в странах Восточной Европы, был трагедией для всех честных коммунистов во всем мире. "Культурная революция" маоистов похожа скорее на фарс. Но в нашем веке и фарсы могут быть кровавыми, гибельными для множества людей. Усердия московских, ленинградских, киевских, новосибирских и прочих режиссеров, разыгрывающих сегодня фарсы обличения "подписан-цев" могут уже завтра вызвать буйную самодеятельность отечественных хунвейбинов либо иных бесов - подобных тем, которые ужаснули Достоевского, - бесов новой сталинщины или шовинизма, анархии или националистического фашизма.

Отказ от гласности, ужесточение цензуры, расправы с теми, кто открыто высказывает критические суждения о конкретных несправедливостях, - пусть даже эти суждения ошибочны, - все это утверждает полную безответственность "номенклатурной" бюрократии, полную независимость управляющих от управляемых. И тогда становятся не только возможными, но и неизбежными новые злодеяния и новые бедствия. Их бессильна будет предотвратить даже самая многочисленная, самая совершенная тайная полиция. Исторический опыт всех эпох - от римских преторианцев до ягодовско-ежовских держиморд, от фанатиков инквизиции до хунвейбинов, - свидетельствует о том, что такие "пожарные команды" чаще всего сами учиняют поджоги для того, чтобы оправдать свои претензии на безответственную власть, на особые привилегии и преимущества.

Если бы я был верующим, то сегодня молился бы истово и неустанно: Господи Боже, спаси Россию от новых тяжких испытаний!

Но что делать неверующему?

Май 1968 года.

* Созданная в 20-е годы агентами ГПУ провокационная организация эмигрантов, которая привела к арестам и уничтожению действительных противников советской власти (Савинкова), но так же и случайных людей.

ПИСЬМО ЧЕХОСЛОВАЦКОМУ ДРУГУ

Дорогой Милан Кундера!

Поздравляю Вас с пятидесятилетием возрождения Вашего национального государства. От всего сердца желаю, чтобы и новые десятилетия и века народы Чехословакии не испытывали таких бедствий, какие выпали им на долю за эти полвека, но чтобы они сохранили те же особенности душевного строя, которыми сегодня восхищается мир - благородное мужество, бестрепетную стойкость, неугасимую любовь к свободе и правде.

Мне посчастливилось: я читаю по-чешски и по-словацки. Ваша литература мне с юности сердечно близка. О Гашеке, Чапеке, Ванчуре, Незвале я писал статьи, участвовал в переводах и изданиях их произведений, я переводил и Ваши работы - статью о современной чешской поэзии, главы из книги "Искусство романа". Постоянно читая ваши газеты, я с волнением и радостью следил за тем, как в этом году благотворно обновлялась социалистическая Чехословакия, как впервые по настоящему осуществлялись мечты Яна Гуса о победе правды, мечты Маркса об "очеловечении чувств человека" и мечты Ленина о социалистической демократии, более последовательной и более полной, чем все прежние формы демократии.

Сегодня, поздравляя Вас, я желаю Вам и всем, кто Вам близки и дороги, доброго здоровья, новых сил и новых успехов и хочу напомнить, что в нашей стране у вас есть настоящие друзья, которые любят и понимают вас и страстно верят, что никакая ложь, никакие преступления и трагедии не разорвут вековые узы братства, связывающие русский народ с чехами и словаками. Те семеро молодых людей, которые 25 августа на Красной площади самозабвенно приветствовали Чехословакию и множество советских граждан разных поколений, которые на протяжении последних двух месяцев устно и письменно выражали самые добрые чувства к вашей стране, порукой тому, что наше общее завтра будет солнечным вопреки всем вчерашним и сегодняшним непогодам.

Мне больно, что в трудные для вас дни я не мог помочь вам ничем иным, кроме слов привета. Но в этих словах живая любовь и восхищенное уважение. С новой силой звучат сегодня строки великого Незвала: "Чешский лев, тебя глупец лишь примет за ручного", и стихи великого русского поэта Марины Цветаевой, обращенные к Вашим соотечественникам тридцать лет тому назад: "Так и стою, раскрывши рот, - Народ! Какой народ!"

И еще об одном великом поэте этого века нельзя не вспомнить в день вашего национального праздника. Бертольт Брехт воплотил свою любовь к Чехословакии в пьесе "Швейк во второй мировой войне", в которой поется песня о Влтаве.

По дну Влтавы перекатываются камни;

Три кесаря в Праге в могилах лежат.

Великое не остается великим, а малое не

остается малым,

Ночь длится двенадцать часов, потом все же

настанет день.

Все то, чего вы достигли за эти полвека и за этот год, уже стало достоянием истории. Вами будут гордиться не только ваши кровные потомки, на всех языках земли прославят поэты и ученые путь Чехословакии к социализму, и я верю, что в одном ряду с именами Св. Вацлава, Яна Гуса, Амоса Коменского, Томаша Масарика, Ярослава Гашека, Юлиуса Фучика будут названы имена Людвика Свободы, Александра Дубчека, Иозефа Смрковского и Олдржиха Черника.

Сердечно приветствую - Ваш Лев Копелев.

СОЛЖЕНИЦЫНА НЕЛЬЗЯ ИСКЛЮЧАТЬ

В Правление Союза писателей СССР. Копия: "Литературной газете".

Память и воображение необходимы каждому литератору. Те, кто "прорабатывал" Ахматову, Зощенко, критиков-"космополитов", Пастернака, принесли нашей стране только вред. Помня все это, легко вообразить, какие последствия будет иметь исключение А. И. Солженицына.

Для многих миллионов людей у нас и во всем мире, для всех зарубежных друзей нашей страны Александр Солженицын сегодня олицетворяет лучшие традиции русской литературы, гражданское мужество и чистую совесть художника.