- Что ты на это скажешь? - спросил Руднев у Ковпака на следующий день.

- А шо? - ответил Ковпак вопросом на вопрос. - Мы с тобой объединились?.. И конотопцев приняли. И шалыгинцев с глуховчанами думаем принять...

- Правильно! Этим самым мы создадим в зоне Путивля, Глухова, Кролевца мощный партизанский очаг. А здесь, я считаю, нам нельзя принимать хинельских партизан под свое командование и уводить их с собой, - возразил комиссар. - Здешние обширные леса являются прекрасной базой для развертывания нового очага борьбы в этой зоне вражеского тыла. И в интересах нашей общей победы над врагом мы обязаны помочь местным отрядам советом, оружием и боеприпасами. Но эти отряды должны, в случае нашего ухода из Хинельских лесов, оставаться и действовать здесь!

- Нэхай будэ гречка, - согласился Ковпак; то была его любимая поговорка. - Группы местных партизан уже побывали в боях вместе з нами, трошки познакомылысь з нашей тактикой. А на войне люди соображают быстро!.. От ци группы и стануть боевым ядром будущих отрядов и соединений.

Руднев с Ковпаком поступили мудро, по-государственному. После ухода ковпаковцев из Хинельского леса там стал активно действовать Севский отряд под командованием Хохлова, сразу полюбившегося Ковпаку и Рудневу; в поселке лесокомбината, где прежде ютились, дожидаясь своей судьбы, окруженцы, возник новый отряд капитана Гудзенко. В селе Родионовка - отряд Гнибеды. Так здесь вскоре возник целый партизанский край.

28 декабря Совинформбюро принесло партизанам радостную весть: фашистские захватчики разгромлены под Москвой и под натиском наших войск отходят на запад. С каждым днем росло число освобожденных от врага населенных пунктов на этом направлении.

- Надо и нам нанести чувствительный удар по врагу в его тылах, сказал на совещании комиссар. - Кстати, оккупанты объявили по всей Сумщине, что наш отряд уничтожен. Что ж, прекрасно! Мы внезапно вернемся в свой район и на деле покажем нашему народу лживость фашистской пропаганды.

- Согласен, - ответил Ковпак. - Этим мы, як эхо, ответим на успех своей родной армии. И напомним, шо пощады оккупантам нэ будэ и шо гибель их на нашей советской земле - это только вопрос времени!..

- В таком случае я хочу остановиться сейчас на том, что для нас, партизан, является первоосновой боевой деятельности. - Комиссар встал, привычным жестом поправил гимнастерку. - Это - железная дисциплина. Дисциплина везде и всегда! Дисциплина на маршах. Дисциплина в будущих боях. И такая же высокая революционная дисциплина в отношениях с нашими советскими людьми в тех населенных пунктах, через которые мы будем проходить или в которых будем отдыхать. Я понимаю, бойцы наши испытывают недостаток во многом, мы пережили много лишений. Но мы - плоть от плоти народной, защитники народные. Поэтому корректность и чуткость в отношениях с местным населением - железный закон для партизан. Впредь квартиры будут заниматься только специальными квартирьерами. А стихийная конфискация продовольствия и самовольная замена коней будут рассматриваться командованием, как мародерство. Предупредите весь личный состав, что за такие вещи мы будем наказывать по строжайшим законам военного времени!..

Через день, почти в канун нового 1942 года, Путивльский отряд, тепло распрощавшись с местными хинельскими партизанами и с населением, собрался двинуться обратно на Сумщину, чтобы замкнуть кривую своего первого рейда.

Первоначально Ковпак и Руднев намеревались вести партизан на Сумщину через Крупецкий район Курской области. Но узнав, что противник, видимо, разгадав маршрут партизан, начал сосредотачивать свои войска в райцентре Крупец и выставил крупные заслоны на пути ковпаковцев (в Бегоще, Обесте и Студенке), ковпаковское командование само решило нанести упреждающий удар по фашистскому гарнизону в селе Бегоща.

Удар партизан по Бегоще оказался настолько внезапным, что гарнизон, сидевший там, в панике бросился в райцентр - Крупец, пустив слух, что партизаны якобы двигаются на город. Перепуганное фашистское командование начало срочно снимать свои заслоны и стягивать их в Крупец. А ковпаковцы, воспользовавшись этим переполохом, в следующую ночь двинулись по другому маршруту в Путивльский район, через Свису и Ямполь, громя вражеские гарнизоны.

И вот ковпаковцы снова на путивльской земле. Остановились после ночного марша в селе Кагань, в пятнадцати километрах севернее Спадщанского леса.

Жители встретили партизан как родных: старались накормить каждого посытнее да устроить поудобней на отдых в жарко натопленной хате, на лежанке, а то и на пуховой перине.

Под вечер в Кагань приехали из Марицкого леса старые знакомые: командир Шалыгинского отряда Саганюк и комиссар Матющенко.

Ковпак и Руднев встретили обоих дружескими объятиями. А комендант ковпаковского штаба Тихон Курочкин, как хорошая хозяйка дома при виде желанных гостей, тут же откуда-то притащил разные угощения.

Саганюк и Матющенко без утайки рассказали о мытарствах своего отряда, оставшегося здесь, в Марицком лесу, после ухода ковпаковцев. Затем заявили прямо: давайте объединяться.

Договорившись о главном, гости уехали в свое урочище Марицу "закруглять дела".

Спустя дней десять почти такой же разговор был у Ковпака и Руднева с командиром Глуховского отряда Кульбакой.

А 1 февраля 1942 года произошло то знаменательное событие, с которого, собственно, и начинается общая боевая история соединения партизанских отрядов Сумской области. В хуторе Новоселица, где собрались все четыре отряда: объединенный Путивльский, Конотопский, Глуховский и Шалыгинский, состоялся памятный каждому партизану митинг.

На крыльцо дома, где находился партизанский штаб, вышли Ковпак и Руднев. Глядя на отряды, выстроившиеся в торжественном молчании на площади, Руднев с радостным волнением сказал:

- Разрешите, товарищи, открыть торжественный митинг, посвященный объединению наших партизанских отрядов. Отныне мы все - соединение сумских партизан, мощная сила, подчиняющаяся подпольному обкому!.. И сила наша будет расти с каждым днем!

Потом, когда Руднев закончил свое выступление, слово взял Ковпак. Он обращался не только к бойцам, но и ко всем жителям хутора, сбежавшимся на площадь. Свою речь Ковпак заключил словами:

- Товарищи! Не жалейте сил, а если потребуется, то и жизни, во имя победы над ненавистными фашистскими захватчиками!..

Кончился митинг "Интернационалом". Пели все - и ветераны партии, взявшие на себя труднейшее дело организации партизанской борьбы, и юные бойцы, и даже местная ребятня, облепившая изгороди.

Вечером после этого торжества в штабе собрались командиры и комиссары всех четырех отрядов. Делились пережитым, рассказывали о боях...

- Теперь вместе нам всем будет легче, да и веселее, братцы!.. подвел итог Руднев. - Но особенно сейчас меня радует то, что шалыгинцы принесли с собой радиоприемник. Это - связь с Москвой, товарищи! Пусть эта связь пока еще односторонняя, пусть мы пока еще не можем доложить о своих делах советскому командованию и нашей партии и получить конкретные указания, но мы теперь будем систематически слушать голос нашей столицы!

У Руднева даже блеснули слезы, да и у многих других - тоже, так дорого было слово Москвы для каждого человека здесь, в глубоком тылу врага...

3 февраля, когда конная разведка партизан заняла село Уздица, а группа Бабинца очистила от гитлеровских прислужников село Яцыно, в штаб к Ковпаку и Рудневу пришли двадцать два окруженца во главе с лейтенантом Василием Войцеховичем. Об этой группе командование знало благодаря подпольщикам.

- Надо использовать эту группу окруженцев! - сказал сразу комиссар.

- Особенно - командиров! - подчеркнул Базыма. - Нам в штабе очень нужны грамотные люди, имеющие военное образование... - И лейтенант Войцехович, который хорошо знал топографию и тактику, вскоре стал помощником начальника штаба соединения по оперативной части.

На следующий день Николай Курс с группой ковпаковцев разгромили гарнизон на станции Баничи. Партизаны без шума сняли часовых, потом незаметно подошли к караульному помещению и забросали окна гранатами. Уничтожено было оборудование железнодорожной станции, военная комендатура, продовольственные склады. Оттуда же из Баничей, Николай Курс привез пленного - старшего полицая.