Обещание Полбина помочь в учебе не было обычной вежливостью. Днем я занимался в классах или на аэродроме, а по вечерам вместе с Иваном Семеновичем выбирал наиболее сложные вопросы аэродинамики, конструкции самолета и мотора.

Новое не сразу пробивает себе дорогу, не сразу осознается в полном объеме. Взять тот же Пе-2. Это пикирующий бомбардировщик, способный поражать малоразмерные цели. Для гашения скорости и устойчивого пикирования конструктор предусмотрел специальные подкрыльные тормозные решетки. Но были случаи, когда на фронте эти устройства снимались. Горизонтальная скорость при этом возрастала на 10-15 километров, но самолет терял свое главное качество - способность поражать точечные и малоразмерные цели, ради чего, собственно, он и создавался.

Иван Семенович Полбин был из тех командиров, которые отлично понимали замысел конструктора. Он сразу оценил необыкновенные свойства нового самолета именно как пикирующего бомбардировщика. В правильном его использовании Полбин видел путь к решению боевых задач, недостижимых для экипажей СБ. В каждом очередном полете на боевое применение командир открывал новые свойства, дополнительные возможности Пе-2; делал в блокноте какие-то расчеты, чертил схемы боевых порядков, заходов на цели и, когда мысль окончательно "дозревала", доводил свои соображения до всего летного состава, учил тактике действия, соответствующей высоким качествам новой машины. Довольно часто теоретические занятия подкреплялись показными полетами.

К этому времени на Пе-2 кроме Полбина летали еще два летчика, прибывшие из другой части: заместитель командира эскадрильи капитан П. Панков и старший летчик лейтенант Е. Селезнев. Имея боевой налет на этом бомбардировщике, они стали первыми инструкторами. Переучивание осложнялось тем, что тогда у нас еще не было самолетов с двойным управлением. Выпускать летчиков самостоятельно приходилось без привычных провозных. А перерыв в полетах у многих достигал уже трех и более месяцев.

Полбин хорошо понимал, как нужен нам сейчас учебно-тренировочный самолет, насколько бы он ускорил и упростил ввод в строй летного состава. И хотя таких машин выпускали тогда крайне мало, одну он все-таки выпросил. За ней послали старшего лейтенанта Федоткина, ждали его с нетерпением, поглядывая на небо. А он вскоре прибыл на попутной полуторке и доложил, что предназначенный для полка самолет буквально у него на глазах сожгли на аэродроме немецкие бомбардировщики.

Пришлось перестраивать программу подготовки к самостоятельному вылету. Подполковник Полбин и здесь нашел верный выход из положения. Он приказал провозить летчиков со штурманского сиденья. Правда, при этом у обучаемого не было ни штурвала, ни секторов управления двигателями, ни контрольных приборов, но при известной сноровке все-таки можно было наблюдать из-за спины инструктора за его действиями, особенно на взлете и посадке. Работу же с арматурой кабины осваивали на стоянке самолета. Сидя в своем "законном" кресле с завязанными глазами, на ощупь определяли приборы, тумблеры, рукоятки, рассказывали об их назначении и использовании.

Итак, началась для нас самая интересная и ответственная пора: самостоятельные полеты на Пе-2. Я, как летчик, проходивший ускоренное обучение и требовавший поэтому особого контроля, должен был сдавать зачеты лично командиру полка. Это меня, естественно, волновало: Полбин отличался очень высокой требовательностью к выучке подчиненных, ждать от него скидок на объективные причины не приходилось.

Пока я наверстывал упущенное, мои однополчане начали мало-помалу вылетать самостоятельно. Поздравил "с крещением" в воздухе В. Ушакова, Д. Лущаева, Г. Гаврика, А. Хвастунова, Ф. Демченкова, а сам все еще занимался наземной подготовкой. Дело, прямо скажу, безрадостное - наблюдать на старте задрав голову, как твои товарищи летают.

Решился наконец поговорить с командиром, узнать, скоро ли и я возьмусь за штурвал? Но он опередил меня. Вызвал и говорит, как о чем-то давно решенном:

- Завтра полетите самостоятельно. Готовьтесь.

Утро выдалось солнечное, хотя и ветреное. Только успел позавтракать, как в столовую прибежал посыльный и передал приказание явиться к командиру полка. Полбина я застал у его видавшей виды эмки. Иван Семенович поздоровался, спросил о самочувствии и пригласил в машину.

Вот и самолетная стоянка. Надеваю парашют. Полбин садится на сиденье летчика, а я - на штурманское. Взлетели. Сделали полет по кругу. Когда сели, Иван Семенович обернулся и спрашивает, все ли понятно, готов ли я к вылету? Получив утвердительный ответ, он зарулил машину на линию предварительного старта, выключил двигатели и приказал собрать экипаж. Аргунов и Копейкин оказались рядом, едва мы с командиром спрыгнули на землю. Полбин напомнил о боковом ветре и необходимости парировать снос при взлете и посадке, а потом поставил задачу на самостоятельный полет.

- Можете взлетать сразу, без рулежки, - разрешил командир. - Только учтите - машина на взлете и посадке строгая, не любит малой скорости. Счастливого полета!

Экипаж быстро занимает свои места. Запускаю моторы, жестом прошу разрешения выруливать на старт. Полбин флажком показывает: "Разрешаю!"

Плавно двигаю вперед секторы газа. Рулю осторожно, бережно - ведь такая машина! Вот и линия старта. Нажимаю на тормоза, даю полные обороты двигателям, чтобы "прожечь" свечи. Моторы работают ровно. Стартер белым флажком показывает, что взлет разрешен. Так ведь это же опять Полбин! Пока я выруливал, он перешел на старт и провожает экипаж. Тогда - вперед!

Мощно и ровно гудят моторы. Самолет, набирая скорость, бежит по полосе. Отжимая штурвал, потом немного подбираю его на себя и... машина в воздухе. Выполняю двойной круг, чтобы лучше ее прочувствовать. Она послушна, маневренна, стремительна. Не успел хорошо оглядеться в воздухе, как уже пора идти на посадку. Расчет оказался удачным: Пе-2 мягко коснулся колесами земли. Сам почувствовал, что для первого раза получилось неплохо - ведь посадочная скорость "пешки" в полтора раза. выше, чем у СБ, к ней еще надо было привыкать.

Подруливаю машину к началу полосы. Еще издалека вижу Полбина - он пока на старте. Но уже не один - вокруг него собрались летчики и техники, о чем-то оживленно беседуют. По заданию я должен подняться в воздух еще раз, и командир показывает флажком, что взлет разрешен.

Повторный самостоятельный полет на новой машине очень важен. В нем меньше интуитивных действий - больше сознания, расчета, анализа. Пе-2 по сравнению с СБ принципиально другой самолет не только по скоростным и высотным характеристикам. На нем установлены десять электромоторов, с помощью которых простым переключением тумблеров и рукояток летчик убирал и выпускал шасси, закрылки, снимал с рулей нагрузку триммерами, управлял створками водорадиаторов. Было на нем немало и других усовершенствований, требующих от членов экипажа согласованных и безошибочных, доведенных до автоматизма действий. Все необходимые навыки приобретались ими на земле, а совершенствовались в воздухе.

Уже через несколько дней после самостоятельного вылета экипаж начал отрабатывать элементы боевого применения, особенно бомбометание с пикирования.

Наш Пе-2, созданный талантливым авиационным конструктором Владимиром Михайловичем Петляковым на базе высотного истребителя ВИ-100, был запущен в серийное производство в июне 1940 года и оказался одним из лучших пикирующих бомбардировщиков периода второй мировой войны. По скорости он превосходил немецкий Ю-88 и лишь незначительно уступал истребителю Me-109. Оснащенный двумя мощными двигателями М-105, "Петляков-2" на высоте 5000 м развивал скорость 540 км/час, имел большую дальность полета и брал до 1200 кг бомб. Пе-2 обладал и многими другими положительными качествами. Летчик мог вести огонь вперед, как истребитель из двух пулеметов с помощью коллиматорного прицела, а штурман и радист были вооружены крупнокалиберными пулеметами для надежной защиты задней полусферы. Специальный электромеханический автомат обеспечивал легкий и простой ввод в пикирование и вывод из него после сбрасывания бомб. Если к этому добавить исключительную прочность конструкции, позволяющую допускать десятикратные перегрузки в воздухе, а также высокую маневренность самолета, то станет вполне понятным, почему Пе-2 пользовался у летного состава большим уважением. Такая грозная машина нужна была фронту как воздух. Поэтому и график нашей летной подготовки был достаточно крутым.