– Мы передадим ему, сэр, – заверил Витус.

– Значит договорились. Скажем, после восьмых склянок?

И, не дожидаясь ответа, полез выше.

– Неплохо, неплохо, парни, – Таггарт, сидевший во главе большого обеденного стола, вежливо похлопал музыкантам, сделавшим небольшой перерыв. – Что это была за вещь? Я ее не знаю.

– Эта вещь называется «Who shall me let?» сэр. Ее последнее время часто исполняют при дворе, – ответил флейтист.

– Вот как... – интерес Таггарта сразу угас.

– Под нее танцуют вольту, сэр. Это новый быстрый и довольно сложный танец с подскоками, причем партнеры поддерживают друг друга. Ее величество высоко ценит этот танец.

– Танцы! Бррр, ненавижу танцы! – Таггарта передернуло. – Это какая-то кутерьма, придуманная только для того, чтобы лапать чужих женщин, не опасаясь получить от мужа по башке. – Тут он опомнился: – Однако, если нашей первой леди этот э-э... танец нравится, тогда что ж...

– Еще немного нашпигованной свинины, сэр? – Типпертон, исполнявший этим вечером роль дворецкого, предложил Таггарту поднос с дымящимся мясом. – Есть еще печеная картошка.

– Нет, а то я лопну. Предложите лучше молодым людям, – Таггарт указал на Витуса, Магистра, Джона Фокса и Коротышку. – Мы, как представители старой гвардии, приналяжем лучше на крепкие напитки. Не так ли, доктор? – с этими словами он потянулся к графину с бренди и налил доктору большую рюмку.

– Благодарю, сэр, – Холл выглядел неплохо. Он, похоже, не особенно переживал по поводу утраты зубов, ведь по причине их отсутствия у него появлялись все основания отдавать предпочтение жидкой пище (и выпивке!).

Таггарт обслужил и Фернандеса.

– За нашу королеву! Храни ее Господь!

– За королеву! – все поднялись с сосудами в руках.

– Не желаете ли еще этого сыра с плесенью, сэр? Кок специально поджарил белые хлебцы, – это снова появился Типпертон.

Таггарт только рукой махнул, затем налил всем по полной рюмке и повторил тост за королеву.

– Если так пойдет и дальше, скоро мы все будем фиолетового цвета, – прошептал Магистр Витусу.

– Что вы там сказали, мистер Гарсия? – Таггарт терпеть не мог, когда за столом начинали шептаться. – Говорите громче, чтобы все слышали интересные вещи, которыми вы делитесь со своим приятелем.

– М-да... сэр! – быстро откликнулся Магистр. – Я ничего особенного не сказал. Предположил только, что подул свежий ветер.

Это объяснение показалось присутствующим убедительным, потому что после встречи с иностранным судном, английским купцом, очень слабо вооруженным, ветер все время набирал силу. «Феникс» – так назывался этот англичанин – направлялся в Новый Свет, где его капитан Болдуин собирался совершить выгодные сделки.

– Благодарю вас за столь важную информацию, сеньор Гарсия, – не заметить иронии в этих словах было невозможно. – И тем не менее, Типпертон, поднимитесь на палубу и пришлите ко мне мистера Мак-Кворри.

Когда через несколько минут шотландец появился перед капитаном и его гостями, он увидел празднично накрытый стол, ломившийся от яств и напитков.

«Живут же люди! Вот бы и нашему брату так!..» – подумал он, а вслух сказал:

– Явился по вашему приказанию, сэр!

– Благодарю, Мак-Кворри. Хотел спросить, все ли наверху в порядке?

– Пока что мы закрепили марс и брамсель, сэр. Если будет задувать сильнее, придется свернуть некоторые паруса. Я предлагаю марсовые. Косые уже свернуты.

– Отлично. Первый офицер или я сам поднимемся наверх и убедимся, все ли в порядке, – Таггарт с симпатией поглядел на шотландца. – Позаботьтесь тем временем о том, чтобы вахтенным матросам выдали по дополнительной порции бренди. В такую погоду это будет кстати.

Мак-Кворри вытянулся в струнку:

– Да, сэр! Благодарю, сэр!

– Хорошо, можете быть свобод...

Таггарт вынужден был умолкнуть, ибо на кормовую палубу обрушился целый вал воды, от которого содрогнулся весь корабль. Однако Таггарт даже не изменился в лице.

– Да, что-то там на нас надвигается. Джон. Будьте добры, пойдите с Мак-Кворри на палубу. По-моему паруса надо убрать прямо сейчас.

– Да, сэр! – вскочил исполин.

– И еще: пошлите еще по одному человеку к впередсмотрящему и к рулевому. Проследите также, чтобы трап покрепче закрепили на палубе. И пусть все наденут пробковые пояса. Не хватало, чтобы кто-то из наших пошел ко дну. Проверьте все войлочные прокладки бортовых орудий и их цепи. Свободные от вахты пусть будут готовы на тот случай, если вахтенным потребуется подмога на брасах. И отведите в кубрик музыкантов, им сейчас придется узнать, что такое настоящая качка и фунт морского лиха.

– Да, сэр! – первый офицер без лишних слов вышел вместе с музыкантами и Мак-Кворри.

– Так, а вы, Типпертон, уберите со стола, пока тарелки не полетели нам в голову.

– Да, сэр!

– А теперь вернемся к приятной части нашего совместного времяпрепровождения, – Таггарт поднялся из-за стола, несмотря на качку, крепко держась на ногах, и направился в угол каюты за перегородку, откуда вернулся с тремя бутылками вина в руках.

– Я в Портсмуте купил себе целый ящик этого самого зелья, у меня к нему слабость.

Он поставил бутылки в глубокие гнезда специально для этого выпиленные в деревянной подставке, и подождал, пока со стола уберут все лишнее и наполнят бокалы. Справедливости ради надо сказать, что Типпертон был медлительнее улитки.

– Я пью за вас, джентльмены, и за удачу нашего предприятия. Пусть в будущем году под наши пушки попадут самые жирные доны.

Море, словно желая дать ответ, так приподняло, а потом опустило корабль, что все предметы в каюте, которые не были прибиты или прочно привязаны, полетели на пол. Но Таггарт, как ни качало, продолжал сжимать в руке бокал.

– Наверху пока все в порядке, сэр, – появился на пороге Джон Фокс. По его просмоленному плащу стекала вода. Он снял его, отряхнул и передал Типпертону.

– Благодарю, Джон. Налейте себе вина, мы уже...

Что Фокс и сделал, а затем сел к столу, пошире расставив ноги, чтобы удерживать равновесие при качке.

– Немного штормит, сэр. Однако «Фалькон» держится молодцом.

– Вот и хорошо. Держаться как следует – это главное. Я очень хорошо помню один шторм, когда мы чуть не погибли вместе с кораблем. Это было лет двадцать назад, если не больше. Единственный, кто со мной ходит с тех пор, это вы, Джон. Помните тот случай?

– Как не помнить, сэр, – первый офицер глотнул вина и устроился на своем стуле поудобнее, – это был мой первый выход в море и первый шторм. Я по сей день все помню до мелочей, даже как эта леди рожала.

– Да, странный был рейс. Что-то с самого начала не заладилось. Это и не удивительно, если учесть, что на борту у нас была женщина, имя которой никто не знал. Только один лорд, на попечении которого она находилась, знал, кто она такая. Короче говоря, ребенок все-таки на свет появился – если я не ошибаюсь, с помощью нашего вечно подвыпившего доктора Уайтбрэда (мир его праху) и настоящего дракона в лице английской акушерки. Ну да, а потом, когда мы пришли в Виго, эта леди таинственным образом пропала с судна. Да так, что никто ничего и не заметил... Лорд заклинал меня: «Капитан Таггарт!..»

– Капитан! Подождите, сэр, я... – у Витуса словно пелена с глаз упала. – Это имя недаром показалось ему знакомым. Таггарт – ведь так звали капитана, о котором упоминал Лум той ночью, когда им в «Инглез» подсыпали какой-то дряни в выпивку. – Не знали ли вы, случайно, человека по фамилии Лум?

– Лум... Лум? Гордон Лум?!

– Да сэр, – Витус затаил дыхание.

Таггарт поставил бокал на стол.

– Конечно, я знаю Гордона Лума. Крепкий такой парень. И моряк первостатейный. И всегда трет пальцем свой плащ. Лум был с нами в ту страшную ночь. Он служил мастером по парусам на «Тандебёрде» – так мою тогдашнюю посудину звали. Господи, когда я вспоминаю, какие у нее были паруса и как их изорвал ветер!.. А почему, вы спросили, кирургик?