— И где следует устроить пристанище? — спросил его Стилуэлл.
— Ты имеешь в виду, когда англичане признают себя побежденными? У меня более дюжины опорных пунктов в горах, у качинов. Всем там, кому меньше десяти лет, я либо помогал появиться на свет, либо делал прививки, либо спасал от червей. Туда ни один японец не дойдет. По крайней мере, живым, Джо.
Доктор обычно находился где-то на северо-востоке, между Сумпрабумом и Форт-Хертц, недалеко от китайской границы, где даже мулы с трудом пробирались вверх по узким скалистым тропам.
— И в каждой деревне есть мужчины, готовые бороться с японцами, объяснил он Стилуэллу. — Пошли нам боеприпасы, оружие, пару сержантов и у нас будет армия!
— Буду помнить об этом, Гордон, — заверил его генерал. Он сказал то, что думал. От агрессии Японии, распространившейся на всю Азию, должна защищаться вся Азия. И не только теми военными средствами, которые изучают в британских военных академиях.
Но, в первую очередь, еще до того как официально взять на себя командование, Стилуэллу следовало заняться «генералиссимусом», утихомирив его хронические антибританские предрассудки. Чан Кайши обвинял англичан во всех бедах, которые только приходили ему на ум. Они-де не выполняют своих обязательств по обеспечению снабжения, их генералы ни на что не годны, их дипломаты невыносимо заносчивы. Только теперь Стилуэлл понял, какой подарок, «генералиссимус» соизволил сделать США, разрешив назначить его, американского генерала, начальником штаба и главнокомандующим всеми китайскими войсками, воюющих вместе с англичанами в Бирме. Чан высказался так:
— Это невозможно; это было бы оскорблением исторического масштаба, если бы китайскими солдатами однажды стал командовать англичанин. Невозможно представить! Позор для Китая!
Стилуэлл прошептал Сигрейву в ухо:
— Старый орех ни на йоту не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Сравнение с орехом (peanut) относилось к привычным шуткам Стилуэлла в адрес Чана еще с тех времен, когда генерал не был ему непосредственно подчинен — лысая голова китайца действительно вызывала ассоциацию с арахисом.
Сигрейв прошептал в ответ:
— Я забыл сказать, что тебе следовало бы срочно связаться с генералом Ченно. У него очень способные люди.
Генерал Клэр Ли Ченно, авантюрист и прекрасный летчик одновременно, уже давно в соответствии с коммерческой договоренностью с Чаном командовал в Китае пестрой сборной авиачастью — крылом "Летающие тигры" (Flying Tigers), воевавшим против Японии. Он стал следующим партнером, с которым Стилуэлл встретился в Куньмине, последней транзитной остановке по пути в Чунцин. Они пришли к общему мнению, что борьба против японцев требует широкомасштабного применения авиации.
— Ты позаботишься о горючем и о самолетах, — объяснил Ченно Стилуэллу, с ухмылкой на кожаном лице, — а я со своими людьми постараюсь, чтобы небо стало некомфортным для японцев.
Когда Стилуэлл выразил свою озабоченность тем, что японцы перерезали Бирманское шоссе, по которому осуществлялось снабжение китайцев, старый лис Ченно, только что получивший из США тридцать новых истребителей типа Р-40, которые действовали с базы в Лашо, заметил:
— Перестроимся, Джо. С земли — в воздух!
— Ты имеешь в виду транспортные самолеты?
Ченно кивнул.
— А это возможно? Я не знаком с возможностями авиатранспорта…
— Возможно. Ченно, который уже давно жил в Азии и был прекрасно знаком с местными условиями и, как он любил говорить, уже забыл об авиации больше, чем любой другой летчик вообще о ней знал, перешел к пояснениям. Находчивые снабженцы еще незадолго до падения Рангуна использовали полдюжины надежных американских транспортных самолетов для новых операций. С аэродромов в Индии грузы перелетали в Лашо, а оттуда транспортировались дальше в Китай.
— Таким путем мы получаем большую часть наших запчастей, — закончил Ченно.
А потом он обратил внимание Стилуэлла на подполковника Уильяма Д. Олда, который как раз занимался разведыванием лучшего авиационного маршрута из Ассама над высоченными горами Гималаев в Куньмин. Между скалистыми вершинами высотой в несколько тысяч метров всегда были глубокие расселины, долины, плоскогорья, которыми вполне могли воспользоваться опытные летчики. Хотя там наверху смерчи невиданной силы вполне могли закружить машину, подняв или опустив ее на сотни метров.
Олд за короткое время проделал настоящую работу первопроходца. Он проложил маршрут, который, хотя и был не безопасным, но по нему круглые стуки американские самолеты С-47 смогли доставлять тысячи тонн военных и прочих грузов из Индии в Куньмин, для армии Чан Кайши. Маршрут пролегал далеко от японских полевых аэродромов на захваченной территории, чтобы избежать атак истребителей противника. Кроме того, они не смогли бы подняться до такой высоты, на которой летели «транспортники». Расчеты японцев на то, что, прервав снабжение по Бирманскому шоссе, они ослабят сопротивление китайцев и, комбинируя удары на севере и на юге, достигнут легкой победы, были таким образом полностью сорваны.
Стилуэлл воспользовался возможностью полета над Гималаями, у летчиков скоро прозванных «Hump» ("бугорок"), чтобы сперва перебросить по воздуху в Ассам большую часть тех китайских войск, которые Чан предусмотрел для войны в Бирме, но которые еще не были на фронте. Около 13 тысяч китайских солдат прошли в Ассаме под руководством опытных американских инструкторов учебную подготовку к войне в джунглях, которая предстояла только тогда, когда японцы израсходуют свои наступательные силы. В любом случае, время, когда это произойдет, еще никто не мог предсказать, тем более, что Стилуэлл привык очень осторожно оценивать противника.
После переговоров с военной бюрократией Чана в Чунцине генерал немедленно отправился в китайские части, которые уже воевали против японцев в районе Таунгу. Под угрозой был город Мейтхила, и у Стилуэлла почти не осталось надежды на то, что с теми силами, которые остались у него на севере Бирмы, ему удастся удержать Мандалай, второй по размеру город страны. В Мандалае железнодорожная магистраль разделялась на две линии, идущие на север. Восточная из них шла в Лашо, а западная заканчивалась в Мьичине, недалеко от китайской границы. Если японцам удастся захватить эти линии и воспользоваться ими, судьба Бирмы будет решена.
Дни защитников британской колонии проходили в непрестанных боях. Основные потери они несли не в больших сражениях, а в бесчисленных маленьких стычках, перестрелках, нападениях, засадах, все уменьшавших личный состав британских войск.
Уже давно не было единой системы тылового обеспечения. Подразделения действовали, рассчитывая только на самих себя, избегали ударов японцев, надеясь на приход подкреплений из Индии. Но они все еще не приходили.
У. Л. Фостер, последний представитель британской нефтяной компании, руководил, кипя в душе от гнева, британскими саперами, взрывавшими нефтедобывающие сооружения близ Енанаджауна. Около двух тысяч японских пехотинцев обошли британские позиции и могли в любой момент ударить с фланга. Когда нефтяные скважины запылали, японцы вначале двинулись мимо нефтяных полей, вдоль реки Иравади на север через долину Чиндуина. Из района Проме они нацеливали свой следующий удар на Аракан, болотистую и лесистую прибрежную провинцию, которая на юге простиралась до индийской границы, где находился Маундо, последний бирманский город. Между этими двумя клиньями все яснее просматривался огромный «котел», который японцы с каждым днем сжимали все сильнее. Для британских войск в этих условиях был лишь один шанс. Чтобы избежать разгрома им нужно было двигаться на север вдоль долин рек Иравади и Чиндуин быстрее, чем японцы, до последней большой точки переправы у Калевы. Если им удастся переправиться через реку в этом месте, они смогут задержать продвижение японцев с другого берега.
За это время 55-я и 56-я японские пехотные дивизии, усиленные одним танковым полком, вооруженным испытанными в боях танками "Чи-Ха Тип 97" с 57-мм пушками, продвигались между верхним течением реки Ситаун и рекой Салуин, взяв Лойко, так что китайским и британским войскам южнее Мандалая теперь тоже угрожало окружение.