- Добраться туда будет несколько сложнее, чем я предполагал. Да и

выкупить его мне нечем, - произнес Генри свои мысли вслух и был услышан капитаном "Юлиана".

- Что за беда, дружище?

- Да вот думаю, как вызволить юнца.

- Только, то и всего! - самодовольно усмехнулся Сталкер. - В этом деле

я помогу тебе. Саммер, Ламби, подите-ка сюда, - подозвал он молодых и коренастых парней. Те поспешно подошли к своему главарю. - Возьмите у Холли координаты этой фабричной крысы с Нуды и доставьте одного из его невольников. как ты сказал, его зовут? - обратился он к Генри.

- Абель Брэстед.

- Вот-вот. Именно его и доставьте мне. У вас на все сорок восемь

часов, - строго предупредил Дориен. Подчиненные незамедлительно удалились, выполняя приказ своего главаря. - Но, Сталкер, мне ведь нечем платить. Капитан поднял руку, призывая выслушать его.

- Генри, неужто ты подумал, что я возьму с тебя деньги? За кого же

ты меня принимаешь? - Его вопрос заставил собеседника устыдиться собственных слов. - Может, я и спейсджекер, и более того, командую сотнями таких же головорезов, каковым, к сожалению, являюсь и сам, но своих друзей я не разучился ценить. И если тебе нужна моя помощь, Генри, ты только скажи, и я сделаю все, что в моих силах.

- Спасибо, друг, я не забуду твоей услуги, - горячо пожав ему руку,

искренне произнес Генри.

* * *

Спустя двое суток, как и обещал Сталкер, его подручные доставили на "Юлиан" обещанного ранее невольника. Прошедшие дни Генри провел на базовом корабле спейсджекеров в обществе давнего знакомого. Они скоротали это время, вспоминая дни детства. Нельзя сказать, что эти воспоминания были приятными, но было в их жизни и немало забавных ситуаций, которые стоило припомнить.

- Да-а, может быть, у нас было и несчастливое детство, но то, что

оно было полным приключений, это уж точно, - пребывая в приятном расположении духа, сказал Дориен. - По правде сказать, Генри, ты заметно изменился после появления Дисмаса в приюте. Не знаю, чем тебя приворожил этот "кудрявый еж", но ты совсем не стал похож на себя. Никогда не забуду тот день, когда мы порядком исколотили этого гуся - Дисмаса, а ты встал на его защиту, да еще с угрозой произнес слова, которые я запомнил на всю свою жизнь: "Если кто-нибудь посмеет хоть пальцем тронуть его или же словом, а то и недобрым взглядом обидеть, тот будет иметь дело со мной". Я до сих пор помню выражение твоего лица, когда ты произносил эти слова, да и боязливый взгляд окружавших мальчишек также запомнился мне. Ты был один против дюжины юнцов покрупнее тебя, но твой грозный вид поколебал их решимость. Возможно, они усомнились в своих силах, а может, просто испугались мести, которую ты бы наверняка учинил против них. Но, по-моему, они больше устрашились твоей силы.

- Силы? - усмехнулся Генри.

- А что, разве ты не был силен?

- Я был тощим как тростинка.

- Не надо себя очернять, - возразил собеседник. - Для своего возраста

ты был более чем силен. Да к тому же эта твоя безудержность и искорки бешенства в глазах могли лишить смелости любого из нас. Ты ведь и дрался-то неплохо, да что там неплохо! Ты был таким задирой и драчуном, что не было и недели, чтобы ты не провел ее без драк и потасовок.

- Ты все преувеличиваешь, Дори.

- Дори? Как давно меня так не называли. - с заметной грустью о

прошедших днях вздохнул Сталкер. - Я ничего не преувеличил. Описал тебя таким, каким помнил, каким тебя знали все воспитанники нашего дома, - он умолк, чтобы собраться с мыслями, и вновь заговорил, но печали больше не было в его голосе. Значит, говоришь, ты прорвался до генерал-майора в ГСБ?

- Ага.

- Я так и знал, предполагал, что ты поступишь к ним на службу. Там

ведь есть потребность в таких смелых, отважных и предприимчивых людях, как ты. Подумать только, ты стал генерал-майором! - с восхищением воскликнул спейсджекер. - Эх, плохо же они поступили с тобой. Нечестно было с их стороны обвинять тебя в измене, ты ведь стольким рисковал, улетая на Каллаксию. Признаюсь, я бы никогда не осмелился на такой самоотверженный шаг, пусть даже на карту будет поставлена судьба не то чтобы всего человечества, а даже всей вселенной.

- Все это интриги Ксеноса, - с неприязнью проговорил Макензи.

- Клянусь всеми небесными звездами, будь я на твоем месте, я бы тоже

кинулся сломя голову в поисках врага. Но я не обошелся бы с ним гуманно. Показал бы ему все муки ада, прежде чем отправить его в преисподнюю.

- Не сомневайся, я-то уж точно его не пощажу.

- Капитан Сталкер, Ламби и Саммер прилетели с задания, - доложил

Холли.

- А-а! Давай-ка их живо ко мне! - радостно приказал Дориен. Несколькими минутами спустя спейсджекеры, вернувшиеся с Нуды, заявились в просторную капитанскую каюту.

- Задание выполнено, капитан, - отрапортовал Ламби, вталкивая в

помещение противящегося его воле молодого человека, а с ним еще и приземистого уродца, не принадлежащего к человеческому роду. О второй персоне мы поговорим позже, прежде вам предстоит познакомиться с личностью, первой вошедшей в каюту. Ею был, как догадался, надеюсь, поклонник чтения, Абель Брэстед. Когда Генри в последний раз видел его, тому было четыре года, и узнать его было бы крайне сложно, если бы тот не походил чертами лица на покойного Дисмаса. Хотя внешность была единственным, что унаследовал молодой человек от отца. Характером Абель не походил ни на одного из своих родителей. Новоявленный гость выглядел ужасно в своей замызганной и обветшалой рабочей форме. Лицо его местами было покрыто копотью, волосы всклокочены и перепутаны. Под болезненно красными глазами были синие мешочки, усталость и раздражительность его резко бросались в глаза. Ему было двадцать шесть, но выглядел он старше своих лет.

- Удивительно, он вылитый "кудрявый еж", - оглядев Абеля, бросил

капитан через плечо.

- Согласен с тобой, - подтвердил человек, стоящий позади него. Брэстед принял недовольное выражение лица, что рассмешило главаря спейсджекеров.

- Смотри-ка, а он с характером, - обратился капитан к Генри. - Не

то, что его папаша, взгляд его упал на руки молодого человека. Они были закованы в кремниевые наручники. - Это еще что такое? - возмущенно спросил он своих подручных. Те растерянно переглянулись и ничего не ответили.

- Я приказал вам доставить его не в качестве пленника, а гостя.

Пираты были удивлены замечанием главаря, но еще большим было удивление невольника. Сталкер кивнул одному из своих людей, и тот, поняв желание капитана, поспешил исполнить его волю. Снял с Брэстеда наручники и отошел в сторону. Капитан, дружески положив руку на плечо гостя, предложил ему сесть. Тот принял предложение и уселся в кресло напротив рыжеволосого человека, в котором он не узнал друга своего отца.

- Рад видеть тебя снова, Абель, - радушно поприветствовал его видный

незнакомец, одетый во все черное.

- Мы разве знакомы? - растерянно поинтересовался Брэстед.

- Конечно, но прошло столько времени, и ты наверняка не помнишь

меня. Меня зовут Генри Макензи, я друг твоего отца. Говорящему показалось, что молодой человек невольно вздрогнул, но его реакцию он приписал неожиданной встрече.

- Какая удача, что я нашел тебя. Как я рад нашей встрече.

- О да, и я безмерно рад ей, сэр, - сухо отозвался юный собеседник. Взгляд его стал тяжелым и злобным, прежнее недоумение исчезло, его сменили хладнокровная сдержанность и неприязнь. Макензи не ожидал такой резкой перемены в нем. Он горячо любил Абеля как своего племянника. Огорчение его не ускользнуло от зорких глаз капитана. Встав позади него, он дружески похлопал того по плечу и шепнул:

- Не горюй, он еще не пришел в себя. Вот примет человеческий

вид, отдохнет немного и все вернется на круги своя. Тот, ничего не ответив, просто кивнул.

- Капитан, а куда нам его девать? - спросил Саммер. Взоры сидящих обратились к двери. Между двумя кряжистыми мужчинами, тряся коленками, еле живой стоял сероликий нудиец. Длинный-предлинный череп инопланетянина затылком нависал позади его туловища, тусклая кожа на безволосой голове была покрыта белыми пигментными пятнами. Невероятно узкий разрез глаз едва выдавал их расположение на овальном лице, приплюснутый нос, которого практически не было видно, и крупные полные губы плохо сочетались с остальными чертами лица. Короткие конечности были непропорциональны туловищу. Голос его был скрипучим и тонким, говорил же он столь невнятно, что присутствующие едва могли понять его.