- Гвен, ты долго еще там? Я не мешаю? Может быть, зайти как-нибудь

в другой раз? - послышался голос гостьи за дверью.

- Нет-нет, Джо, мы сейчас придем. Еще одну минутку.

- Иди одна, - плюхнувшись на подушку, разочарованно пробормотал рыжий

соблазнитель.

- Я прошу тебя, Генри, не ставь меня в дурацкое положение. - Тот

молчал. - Я исполню твое самое сокровенное желание, если ты посидишь сегодня вместе с нами.

- Любое? - взглянул на нее Макензи.

- Какое пожелаешь.

- Ну, хорошо, упросила, - неохотно дал тот согласие. Лениво поднялся

с кровати и подошел к любимой. - Только прошу тебя, спровадь ее побыстрей. Прелестница сверкнула зубами и недовольно покачала головой. Взяла его под руку и повела за собой, как непослушного ребенка. Они прошли в гостиную, где их с нетерпением дожидалась посетительница.

- Поздоровайся, - улыбаясь, прошептала Гвендолин, легонько сжав

локоть возлюбленного.

- Здравствуй, Джоанна! Как поживаешь? - нацепив на себя маску

благовоспитанного и доброжелательного хозяина, проговорил тот.

- Спасибо, Генри, прекрасно! А ты?

- Нормально, как видишь, жив пока. Хотя здоровье у меня не самое

лучшее.

- Перестань, у тебя отменное здоровье. Ты переживешь нас всех,

игриво ущипнула его в бок Гвендолин. - Садитесь за стол. Я принесу.

- Я помогу тебе, Гвен, - предложила гостья.

- Нет-нет, ни в коем случае. Сиди и ни о чем не беспокойся. Хозяйка принесла горячие блюда, среди них был и пирог хаггис[87], который так нравился Генри. Каждый раз, отведав этого пирога, он невольно вспоминал прославленное стихотворение Бернса:

В тебе я славлю командира

Всех пудингов горячих мира,

Могучий Хаггис, полный жира

И требухи.

Строчу, пока мне служит лира,

Тебе стихи[88].

За прожитый год совместной жизни Белфорд узнала вкусы и привычки Генри. Она могла не только великолепно ублажать его в постели, но и научилась угождать его желаниям в быту. Подав горячие блюда, Гвендолин уселась по правую руку от хозяина дома, слева от него разместилась гостья. Кумушки о чем-то без умолку говорили, мужчина предпочел молчать. Покончив спешно с пудингом, Генри собрался было уйти, но его удержал укоризненный взгляд любимой.

- Я устал, пойду прилягу.

- Надеюсь, тебя утомил не мой приход? - кокетливо спросила Леймоуд.

- Может быть и твой, - уклончиво и в то же время уверенно произнес

Макензи. - Приличные люди не бывают навязчивыми. Его слова застали Джоанну врасплох и возмутили ее подругу.

- Генри. - Белфорд хотела сказать нечто грубое, но резко запнулась,

решив не устраивать сцен при посторонних. - Иди, дорогой, поспи. Когда ты разбит усталостью, от тебя все равно мало толку.

- Премного благодарен, ваша светлость, за столь снисходительное

обращение, - иронически откликнулся тот и, отвесив поклон, вышел из столовой. Через полчаса гостья покинула дом, и Гвендолин с возмущенным видом ворвалась в спальню. Макензи лежал на кровати, он смежил веки, пытаясь избежать скандала.

- Какой же ты черствый, амбициозный и беспринципный грубиян!

негодовала она. - Как ты смеешь так обращаться с моей лучшей подругой? И не притворяйся, что спишь! Меня ты своими уловками не проведешь! Я прекрасно знаю тебя. - Она подступила к кровати и потрепала его за плечи. - Прекрати! Этим ты только злишь меня.

- Что ты еще хочешь от меня? - недовольно проговорил Генри.

- Твоего внимания, человеческих качеств, о которых ты забыл!

- Если ты снова решила отчитывать меня из-за своей подруги, не стоит

утруждать себя. Бессмысленная трата времени.

- О да! Связываться с тобой бессмысленно.. И зачем мы только

встретились? - голос ее дрожал от волнения и досады.

- Разве стоит из-за какой-то. - Генри выругался себе под нос,

. разве стоит из-за нее портить наши отношения?

- Мне кажется, они никогда не были налаженными, - развела девушка

руками. - Сначала ты пропадал на своей работе.. Тогда у тебя была причина, чтобы появляться дома только в выходные. Устроился на работу на Земле, но я по-прежнему вижу тебя не так часто, как хотелось бы. Все время какие-то заседания, конференции.

- Чего ты еще хочешь? - наконец не выдержав филиппики любовницы,

разозлился мужчина. - Я ведь сдержал свое обещание.

- Да, но только на кельтский лад, исполнил его для уха, но

нарушил для разумения. Какая разница, где ты работаешь? Тебя все равно всегда нет дома!

- Я работаю без права на отдых.

- А на друзей, значит, у тебя времени хватает? Когда ни

спросишь, ты всегда в компании Дисмаса. Ты видишься с ним больше, чем со мной!

- Не могу поверить! Может быть, ты мне и это запретишь?

вознегодовал Макензи.

- Ты ведь протестуешь, когда я встречаюсь с Джоанной.

- Это совсем разное..

- Почему же это? Твой друг для тебя дорог, а моя подруга не должна

бы?

- Не смей сравнивать Дисмаса с этой. - он хотел сказать

"потаскушкой", но заменил это слово другим, -.с этой кикиморой!

- Ах, вот как?!

- Да! Она. она. - он подбирал в уме слова, которые могли бы

осквернить Джоанну и в то же время не задеть самолюбие Гвендолин. Столько неприязни и отвращения накопилось в нем к этой тощей блондинке, той, которая уже полгода не давала ему прохода и каждый раз при удобном случае втайне от подруги выказывала ему всяческие знаки внимания. Он все еще помнил, как на дне рождения Гвендолин ее подруга Леймоуд, запершись с ним в ванной, пыталась соблазнить его. Не забыл, что при каждой их встрече руки совратительницы так и тянутся и подползают, подобно змеям, к его бедрам и груди. И даже сегодня за столом, когда ее подруга удалилась на кухню, Джоанна умудрилась приласкать его колени и бедра. Он не хотел говорить обо всем этом Гвендолин, не хотел огорчать и разочаровывать ее. Ведь она любила Джоанну как родную сестру. Да и не поверила бы она во всю эту историю с навязчивым сексуальным преследованием. Для Белфорд ее подруга была непорочной и верной, а ее любовник давно уже раздражал своими выходками и безразличием. Ей нужен был только малейший повод, чтобы учинить скандал и порвать с ним. Но Генри не желал расставаться с ней. Ему было трудно свыкнуться с ее присутствием у себя дома, но еще более тяжкой для него оказалась бы разлука. По этой причине он решил молчать.

- .она. она мне не нравится. - уменьшив свою глубокую неприязнь до

антипатии, высказался Макензи. - В отличие от тебя я более разборчив в людях.

- Да, ты прав, - гнев возрастал в собеседнице с каждой секундой.

- Я бестолковая дура, и свое идиотство я вижу лишь в том, что связалась с тобой. С тех пор как я живу здесь, я стала затворницей. Никого не вижу, ни с кем не общаюсь. Я одинока.. И в этом виноват ты!

- Я?! Помилуй, разве это я тебя сделал заложницей? Иди куда душе

угодно, веселись с кем хочешь, мне все равно! - в неистовстве выкрикнул он.

- Тебе всегда все было безразлично.. даже я тебе безразлична!

- Это не так.

- Да? Тогда почему же ты не узаконишь наши отношения?

- Опять двадцать пять! - сердито вздохнул поклонник. - Почему для

тебя это так важно? Я ведь люблю тебя, разве этого мало?

- Если бы ты по-настоящему любил меня, то не стал бы обрекать меня на

бездетность.

- Снова ты завела эту тему? Мы ведь говорили об этом сотню раз. Никаких

детей!

- Вот видишь? И после этого ты еще смеешь утверждать, что любишь меня?

Это ложь! Гнусная ложь! - выкрикнула она. - Я для тебя всего лишь марионетка. игрушка в твоих руках, которой ты пользуешься, когда тебе это захочется.

- Нет, это не так.

- Не отрицай! Это так!. И я. я ненавижу тебя. - слезы навернулись ей на

глаза. - Я презираю тебя всей душой!

- Говорит офицер связи 607, - услышал Генри голос связистки по