- Входите, дети.
Молча опустив голову, Дэнуц пошел дальше, к своей комнате. Дверь затворилась за ним. Рука госпожи Деляну, гладившая волосы Дэнуца, на секунду повисла в воздухе с растопыренными пальцами, точно лист, отделившийся от ветки и оторванный от плода, который он прикрывал... Рука безвольно упала.
- Ты хочешь ко мне, Моника?
Девочка взяла руку госпожи Деляну, сжала ее изо всех своих детских сил и вошла в спальню, бросив украдкой грустный взгляд в сторону двери в комнату Дэнуца.
Два молчаливых существа, рядом, рука в руке.
Госпожа Деляну прилегла на кровать и закрыла глаза; Моника сидела на краю постели.
Она не сводила глаз с неподвижного лица госпожи Деляну, стараясь не дышать, чтобы не потревожить ее.
Потом ресницы госпожи Деляну едва заметно дрогнули... и две слезы скатились по ее щекам. Не дыша, Моника склонилась над ее рукой и робко поцеловала.
- Ты все время была здесь, Моника? - встрепенулась госпожа Деляну.
- С вами, tante Алис.
- Девочка моя... ты иди к Дэнуцу, побудь с ним... А я постараюсь уснуть.
Моника вышла на цыпочках. Остановилась перед дверью в комнату Дэнуца. Тихо постучала пальцем.
- Дэнуц, - шепнула она и прислушалась.
- ...
Осторожно нажав на ручку, она приоткрыла дверь.
- Спит!.. Бедный Дэнуц!..
Когда дверь закрылась, Дэнуц открыл глаза, но даже не улыбнулся.
Моника вошла в свою комнату.
В трех комнатах три молчаливых существа пытались проникнуть в тайну жизни...
* * *
Вернувшись от деда Георге с пустым бокалом, Ольгуца влетела в столовую. Профира с набитым ртом вскочила со стула, словно незадачливая школьница, застигнутая учительницей. Аника стояла, опустив глаза и пряча за спиной бисквит, как мальчишка - папиросу.
- Приятного аппетита! Аника, ступай за мной!
Профира ждала, пока они уйдут. Как только дверь за ними закрылась, она ожила, точно статуя в шараде после того, как опустился занавес... Нагнулась, подняла брошенный Аникой бисквит и тут же отправила в рот.
- Послушай, Аника, - сурово спросила Ольгуца, - ты только ела или еще и пила?
- Я даже и не думала есть, барышня, - жалобно отвечала Аника, показывая пустые ладони.
- Хорошо! Тогда поторопись, а то Профира все съест. Подожди не уходи. У меня к тебе дело... Пожалуй, я и Профире поручу сделать кое-что!
После короткого раздумья Ольгуца распахнула дверь столовой:
- Профира!
- Ох! уж и напугали вы меня, барышня!
- Пойди скажи садовнику, чтобы дал тебе кисть винограда: слышишь? И пускай выберет получше.
- А здесь кто уберет?
- Аника тоже умеет есть бисквиты! Ступай за виноградом. Поскорее!
Профира вздохнула и направилась к двери... на ходу вынимая из кармана своего фартука припрятанный бисквит.
- Слушай внимательно, Аника.
- Слушаю, барышня.
- Ступай в турецкую комнату к дяде Пуйу, тихонько постучи в дверь. А если он не ответит, постучи громко... Ну-ка, покажи, как ты это сделаешь!
Аника подошла к двери столовой... и вошла.
- Аника, ты смеешься надо мной?
- Я забыла, барышня!
- Делай, как я тебе велела.
- Хорошо. Я тихо постучу...
Тук-тук, постучала она пальцем.
- ...А если не ответит, постучу громче.
Бух-бух, стукнула она кулаком.
- Так. А если и тогда не ответит, вбежишь в комнату, хлопнешь дверью, ударишь ладонью по губам и громко скажешь: "Ох, грехи мои тяжкие! Я-то думала, вы в столовой!" Поняла? Устрой шум, чтобы разбудить его!
- А вдруг они рассердятся, барышня Ольгуца? - спросила Аника, с трудом удерживаясь от смеха.
- Не твое дело! Ты ему скажешь, что барышня Ольгуца хочет с ним поговорить.
В ожидании Аники Ольгуца расхаживала по столовой, заложив руки за спину и все убыстряя шаг, - казалось, она сочиняет диалог, состоящий из коротких реплик. Иногда она останавливалась, убирала со лба черные кудри и снова принималась ходить взад и вперед.
- Он сказал, чтобы вы пришли.
- Он спал?
- Нет, курил.
- Хорошо. А теперь иди и доедай то, что осталось на столе. Ничего не оставляй Профире!
- Ты рад гостям? - приветливо осведомилась Ольгуца, входя к Герр Директору.
- В полном восторге!
- Как поживаешь, Герр Директор? Я тебе не помешаю?
- Ты! Мой друг-приятель! Как ты можешь мне помешать!.. Каким ветром занесло тебя ко мне?
- Да никаким, Герр Директор! Просто я пришла повидать тебя, поговорить...
Герр Директор приподнялся на локте и вставил в глаз монокль.
- Значит, ты ко мне с визитом?
- Ну да... Какой у тебя красивый халат! Ты элегантный, как какая-нибудь дама.
- Уж таковы холостяки, Ольгуца.
- Почему только холостяки?
- Да потому, что у них нет жен! Но зато есть красивые халаты.
- А у женатых не бывает?
- Им не нужно. У них красивые жены.
- А если некрасивые?
- Тогда они ищут утешения! Впрочем, нет. Они только вздыхают!.. Но что же это я? Садись. Что я могу тебе предложить: сигару?
- Какой ты сегодня веселый, Герр Директор!
- Как обычно.
- Сегодня не так, как обычно.
- Ты права. Сегодня особенный день.
- Для тебя?
- И для Ками-Муры... и вообще для всех. Разве ты не заметила?
- Но тогда почему же плакала мама?
- Откуда ты знаешь, что она плакала?
- Я видела.
- Ну, хорошо! Она плакала... потому что она мама.
- В таком случае ей пришлось бы плакать каждый день!
- Она плакала от радости, Ольгуца.
- Нет, Герр Директор.
- Я так думаю.
- А я скажу тебе, почему она плакала: потому что уезжает мой брат.
- Милая Ольгуца, мама поняла, что для Дэнуца лучше учиться в Бухаресте, и она сама так решила - как, впрочем, и Дэнуц.
- Но тогда почему она плакала?
- Так уж устроены все дамы, Ольгуца. Стоит им решиться на что-нибудь, и они тут же пускают слезу и тут же утешаются.
- Она пошла наперекор себе, Герр Директор!
- Ну и ну! Все-то ты знаешь!
- Герр Директор, когда ты уезжаешь?
- Завтра, Ольгуца.
- Ты едешь один?
- Да. Дэнуц приедет вместе с Йоргу, через неделю.
- ...Я очень рада, - вздохнула она.
Герр Директор погладил ее по голове.
- Хорошая ты девочка!
- Герр Директор, - спросила Ольгуца, глядя ему прямо в глаза, - ты строгий человек?
- Строгий с кем, Ольгуца?