Глава 4

Решил приготовить плов. Питание у нас в сотне хорошее, даже очень, по нынешним временам. Люди живут бедно, питаются скудно и однообразно. Не многие в станице могут позволить себе мясо каждый день. У нас тоже нет гастрономических изысков. Щи да каша пища наша, зато в достаточном количестве. В последнее посещение Пятигорска увидел азербайджанцев уплетающих рис, их плов не очень на мой вкус. Уговорил продать мне мешок сарацинского зерна, так сейчас его обзывают, и, самое главное, мешочек зиры и специй. Потом за делами забыл о покупке. Теперь полный кулинарного энтузиазма готовлю. Аслан притащил медный котел взятый в селении Зелим бея, хоть какая-то память, установил на очаг и рубил мясо барана. Короче не буду описывать весь процесс, скажу только, что в прошлой жизни я был очень хороший повар, самоучка. Не заметил, как вокруг меня образовалось приличное количество народа. Наш штатный повар, Ада с Женей, Азамат и бойцы свободные от службы. Сидели тихо и наблюдали за процессом. Разравниваю рис и закрываю крышкой париться. Убираю огонь, это очень важно, правильная температура, а вы как думали.

— Запах вкусный, командир, а чего готовишь? — спросил кто-то.

— Плов или пилав, в Азии самое любимое блюдо.

— На всех не хватит, наверное, — сожалеет самый догадливый. Ждем. Смотрю как Аслан нарезает мясо на шашлык. Первый раз, когда он приготовил, я чуть в осадок не выпал. Мясо крупными кусками, с костями, сгоревшее с наружи, сырое внутри. Съели, конечно, но без меня. Пришлось учить его элементарным вещам. Зато мой первый шашлык смели быстро, хвалили, восторженно сопели и чавкали, успел только последнюю палку урвать. Аслану так понравился мой метод маринования, что он теперь делал шашлык из любого мяса, которое попадало к нему. Настал кульминационный момент, открыл крышку, ммм аромат не передаваемый. Перемешал, мясо нарезал Аслан. Рис рассыпчатый, цвет янтарный. Отложил нам, остальное раздал. Азамат решил не торопиться, раз такое дело и поужинал с нами. Девочкам очень понравилось. Ада и Женя попросили научить их готовить плов.

— Петр Алексеевич, сколько талантов скрыто в тебе, — удивлялся Андрей уплетая за обе щеки.

— Вкусно, командир, мясо, все вкусно. У нас не умею так готовить. Я видел раньше это зерно, но не пробовал. — Азамат ел, только кости хрустели. День прошёл просто замечательно. А ночью Ада буквально затопила меня своей страстью и ненасытностью.

Прошли все праздники. Я как-то не вписался в Рождество и другие гулянья. Только Новый год для меня остался праздником. Сделал подарок Аде, две золотые лиры, для её покупок в Пятигорске. Планировал съездить после 25 января. В один из вечеров Андрей пришел поговорить о поездке и необходимых покупках для сотни.

— Андрей ты Мазурова будешь проведывать?

— Обязательно, не сделать это, будет не вежливо с моей стороны.

— Аслан, принеси кинжал.

Он принес завернутый в материю турецкий кинжал из дамасской стали, что взяли с Решат эфенди.

— Вот, подаришь от себя.

— Но, командир, это не мой трофей. — отказался от кинжала хорунжий.

— В бою участие принимал, банбюков бил, имеешь право на долю. Бери и не тушуйся. Генералу будет приятно, тебе будет приятно, сотне будет хорошо. Улавливаешь ход мысли Андрей?

— Ну как, говорит вахмистр, «в таком разе можно». — мы рассмеялись с ним.

Андрей служил в сотне больше 3х месяцев. Он загорел, видно, что окреп, можно сказать возмужал. Пропала ленивая аристократичность, снисходительность во взгляде. Ел он за двоих, а это верный признак здоровья. Стал носить короткую прическу как у меня, перенял мою манеру говорить и мой специфический слег. «Не тормози, не тупи, а подумать, не расчесывай мне нервы» и. т.д. Многие в сотне использовали мой мат, который редко, но выплескивался из меня. Шелуха спала и открылось нутро. Хороший парень, есть характер. Единственное, что он принимал с трудом, это контроль и зачистка. Видел, как он морщился, когда бойцы совершали данное мероприятие у кучи из лошадей и людей.

— Командир, это не правильно, добивать раненых.

Объяснять на словах и пальцах смысл этих действий бесполезно. Знаю по своему опыту. Обязательно нужен наглядный пример.

Выезд назначил на 25 января, но как известно хочешь насмешить бога, расскажи о своих планах.

24 января, в самый разгар сборов, прилетело радостное известие.

— Командир, вестовой из Семеновки. — заглянул дежурный.

— Зови — обреченно вздохнул я.

— Господин сотник, полковник просил передать вам, что в Семеновку прибывает наказной Атаман, вам на общее построение полка являться не нужно. Атаман сам прибудет к вам.

— Вот обрадовал, дежурный, накормите вестового и пристройте отдохнуть.

— Слушаюсь.

— Вот радость то какая, — напеваю про себя. Вечером объявил сбор командиров. Довел до них радостную новость.

— А чего радостного, командир. — спросил Андрей.

— То, что нам на общее построение не надо топать, разве мало.

— И то верно. — заулыбался Трофим.

— Не суетитесь, все по расписанию. Общее построение по сигналу, форма полевая, без снаряжения. Думаю, к обеду заявятся. Ну, а я буду готовить праздничный плов. Старшина, не забудь про подарок.

— Понял командир.

— Прошу всем вбить себе в мозг, атаманы приходят и уходят, а мы остаемся в этой жопе и несем службу. Свободны.

Егору Лукичу нравилось когда его называли «старшиной», хотя он тщательно скрывал этот факт. Девушки расстроились, но служба, за ногу её дери. Новость ни как не отразилась на личном составе. В чем вся прелесть службы в казаках, не надо бояться посещения высокого начальства, нет панического ужаса, что территория не размечена, бирок на ремнях нет и тому подобная фигня. И, главное, нет необходимости усиленно лизать зад начальника, так, обозначить действие, этого достаточно. Поэтому расслабился и пошел к старшине выбирать подарок Атаману. Решили подарить турецкий клыч и кинжал, одного из нукеров Решид эфенди. Добротная и красивая отделка серебром. Отдали Тихону, что бы навел блеск.

Слава богу приехали сокращенным составом. Атаман, его адъютант и денщик, наш полковой командир, есаул, Сомов, пять казаков из атаманской полусотни сопровождения. Еще с ним прибыл полковник и есаул в форме донского казачьего войска. Сотня была построена и когда вся кавалькада заехала на базу, ворота закрыли. Все слезли с коней и казаки отвели лошадей в сторону. Атаман вышел на середину, свита осталась сзади.

— Рав-няйс, смир-но, — подхожу строевым шагом. — Ваше превосходительство, отдельная пластунская сотня построена, докладывает сотник Иванов. — шаг в левую сторону.

— Здравствуйте пластуны!!!

— Здравия желаем ваше превосходительство. — складно здороваются мои бойцы. Соловьев с Дорожным довольны, улыбаются. Судя по всему, при общем построении, полк не блеснул строевой выправкой. Конные построение сложные в исполнении. Зато у нас, единообразие и однообразие, так любимое в армии. Как я понимаю, командир приберег мою сотню на по следок, ни сколько не сомневаясь в хорошем состоянии подразделения. Хотелось произвести впечатление на Атамана. Судя по его виду все получилось.

— Вольно!

— Вольно! — дублирую я.

Атаман идет вдоль строя, с интересом рассматривая обмундирование моих пластунов.

— А что это за папахи, сотник, — указывает он на мою ушанку.

— Полевая, зимняя форма.

Снимаю ушанку и демонстрирую все варианты её ношения.

— Занятно. — Моя ушанка из темно серого каракуля и светло-серого сукна, с белым крестом из тесьмы, смотрится красиво. Подгон старшины. Он очень следит за моим внешним видом, ну и себя не забывает. У бойцов из белой стриженой овчины с суконным верхом.

— Ну, что сотник, показывай свое хозяйство. — Сказал Атаман.

— Сотня разойдись, занятия по расписанию. Хорунжие, ко мне.

Трофим и Андрей подбежали, встали на вытяжку.

— Ваше превосходительство….—

— Полно вам, Петр Алексеевич, давайте по простому.

— Николай Леонидович, хорунжие покажут вам все, что пожелаете, расскажут по необходимости, их епархия. А мне разрешиться заняться приготовлением скромного застолья. Не ждали как-то вас. — слукавил я.

— Хорошо, если что-то не пойму, спрошу у вас. Пошли хорунжие, хвастайтесь, а то есаул тут соловьем заливался, как замечательно у вас устроено. — Они пошли в сторону казарм. Поспешил готовить скромный стол для начальства. Решили накрывать у меня в доме. Пока я готовил, старшина умудрился сколотить низкий стол на пятнадцать посадочных мест, накрыл белым полотном. Нашел посуду на пятнадцать персон, всякие закуски, солености. Смотрелось все вполне пристойно. Толпа проверяющих, наблюдающих, отсутствовала больше трёх часов и когда они завалились ко мне в дом, то чувствовалось, как они изрядно проголодались. Радостно гомоня стали устраиваться за столом. Обслуживать стол Аслану помогали Савва и Саня. Занесли блюда с пловом. Вид, запах, просто чудо. Пару раз мелькнула Ада. Наполнили кружки вином.

— Прошу прощения, господин Атаман, за простоту, фужеров и шампанского нет.

— Будет вам, Петр Алексеевич.— Он поднял кружку. — За вас и за вашу сотню. Порадовали вы меня. Слышал о вашей Пластуновке, да не верилось в рассказы. Теперь сам убедился. За вас.

Все дружно выпили и приступил к еде. Съели все, в прямом смысле слова. Даже шашлык приготовленный Асланом в конце, смели до последнего кусочка.

— Хороший повар у тебя сотник, — похвалил полковник из донцов. — Лепешки хороши. Каша из басурманского зерна очень вкусная.

— Благодарю, рад, что вам понравилось.

Все наелись и теперь захотелось поговорить за жизнь. Вопросы посыпались обо всем. Только Соловьев и Дорожный, как сытые коты, сидели зажмурившись, переваривая съеденную пищу. Андрей с Трофимом, пили чай, поглощая лепешки с медом.