- Что произошло потом?
- Мой сын едва мог дышать. Я повез его в больницу, несмотря на снегопад и разбитое стекло.
- Подсудимый напал на вашего сына с голыми руками?
- У него была цепь.
- Та самая цепь, которой он разбил ветровое стекло?
- Да.
- Он ударил цепью вашего сына?
- Да.
- Мисс Херст тоже пострадала?
- Нет, только мой сын.
- Чем вы объясняете нападение на вашего сына?
Мистер Джафет сжал кулаки.
- Соединенные Штаты сейчас находятся в состоянии войны.
Судья Брамбейчер подался вперед.
- Я хочу сказать, что постоянно происходят конфликты между различными группировками. Негры требуют равноправия. Полиция разгоняет их и зачастую провоцирует к волнениям, которые выливаются в настоящие побоища. Студенты выходят на демонстрации. Национальные гвардейцы убивают студентов, как белых, так и черных. Расовые конфликты в школах приводят к их закрытию. Школьные коридоры патрулируют вооруженные охранники. Центры больших городов напоминают ничейную землю, появление на которой опасно для жизни. Если это не гражданская война, то нам пора изменить значение этого термина в толковых словарях.
- Я протестую! Протестую! - взревел Томасси, перекрывая шум зала. Ваша честь, мы судим одного шестнадцатилетнего подростка, а не всю нацию.
- Мистер Кантор? - судья взглянул на помощника окружного прокурора.
Кантор рассчитывал услышать совсем другой ответ. И теперь не знал, что ему сказать, чтобы не поставить под удар свою будущую карьеру. Он покачал головой.
- Я не могу утверждать, что высказывания свидетеля не имеют отношения к нашему делу, хотя они в высшей степени неожиданны, - отметил судья.
- Ваша честь, - обратился к нему мистер Джафет.
- Да?
- Могу я пояснить свои слова? Я хочу, чтобы меня правильно поняли.
- Ваша честь, я протестую! - воскликнул Томасси.
- Я запомню ваш протест и приму решение после разъяснения свидетеля, мистер Томасси. Продолжайте, мистер Джафет.
- Извините, я очень волнуюсь. Эта история имеет подоплеку. В школе Урек занимается вымогательством.
- Я протестую! - Томасси вскочил и направился к судье.
- Пожалуйста, сядьте на место, мистер Томасси.
- Подсудимого не обвиняют в вымогательстве.
- Все, сказанное свидетелем, можно будет вычеркнуть из протокола, когда он кончит говорить.
- Но жюри...
- Я дам членам жюри соответствующие указания, мистер Томасси. Продолжайте, мистер Джафет.
- По меньшей мере четыре десятилетия, со времен сухого закона, в нашей стране процветает организованная преступность, вымогающая деньги у мелких владельцев. Власти не в силах совладать с ней. И, как следствие, дети начинают копировать взрослых. В школе действует банда, которая установила таксу за охрану шкафчиков в раздевалке. Мой сын отказался платить четверть доллара в месяц. Будь он взрослым, на него напали бы, чтобы дать ему хороший урок. Точно по той же причине его избили и в школе. Таково мое объяснение. Мой ответ на заданный вопрос.
- Вы закончили?
- Да.
Томасси все еще стоял.
- Мистер Томасси, если это дело будет разбираться в следующей инстанции, мое решение, возможно, послужит причиной отмены приговора этого суда, но я считаю ответ вполне уместным и отклоняю ваш протест. Продолжайте, мистер Кантор.
- У меня больше нет вопросов.
Выходя из-за столика, Томасси еще раз похвалил себя за то, что догадался позвонить в Вашингтон.
- Мистер Джафет, в этом зале вы дали клятву говорить правду, всю правду и только правду. Это ваша привычка - говорить правду под присягой?
- Я никогда не бывал свидетелем в суде.
- Пожалуйста, отвечайте на вопрос. У вас вошло в привычку говорить правду под присягой?
- Я всегда говорю правду, под присягой или без нее.
- Пожалуйста, сообщите суду названия иностранных государств, в которых вы побывали.
- Ваша честь, - вмешался Кантор, - подобные вопросы совершенно неуместны.
- Протест отклоняется.
- Но, ваша честь...
- Давайте посмотрим, к чему они приведут. Вы можете отвечать, мистер Джафет.
- Я несколько раз бывал во Франции и Англии, однажды в Германии и проездом в Италии.
- Это все?
- Да.
- Вы посещали другие иностранные государства?
- Нет.
- Скажите, мистер Джафет, вы бывали в Советском Союзе?
- Нет.
- А в Китае? Кантор не вытерпел.
- Ваша честь, не пытается ли адвокат защиты представить свидетеля красным шпионом?
- Ваша честь, - отпарировал Томасси, - пожалуйста, предложите прокурору сесть.
Судья кивнул, и Кантор недовольно опустился на стул.
- Вы были в Китае?
- Нет.
- В Ирландии?
Мистер Джафет облизал пересохшие губы.
- Пожалуйста, помните, что вы дали клятву говорить только правду.
- Я никогда не был в Ирландии. Томасси достал из брифкейса ксерокопию, полученную от Карджилла.
- Мистер Джафет, вы когда-нибудь пытались получить работу в федеральном учреждении?
- Кажется, да.
- Если говорить точнее, вы подали заявление о приеме на работу в государственный департамент, не правда ли?
- Да.
- Заявление представляет собой специальную анкету, которая заполняется после того, как вы дадите клятву говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды, в присутствии нотариуса, и заверяется его подписью и печатью. Это так?
- Я не знаю.
Томасси неторопливо развернул ксерокопию и положил ее перед мистером Джафетом.
- Не могли бы вы сказать суду, что это за документ?
- Заявление о приеме на работу в государственный департамент.
- Просто заявление или ваше заявление?
- Это ксерокопия моего заявления, которое я послал много лет назад.
- Прочитайте, пожалуйста, вслух вопрос под номером двадцать три.
- Ваша честь, - воскликнул Кантор, - адвокат защиты хочет приобщить этот документ к вещественным доказательствам?
- Конечно, - кивнул Томасси.
- Ваша честь, если этот документ принадлежит государственному учреждению и предназначен для служебного пользования или...
- Могу я взглянуть на него? - сказал судья, и Томасси передал ему ксерокопию заявления мистера Джафета.
- Я уверен, ваша честь не найдет на нем грифа секретности. Так как свидетель признал, что заявление послано им, я могу продолжить?