Я готова вырваться из его хватки, но он пихает меня прежде, чем у меня появляется такая возможность. Мудак.

— Ты трахнул ее? — Слова вылетают прежде, чем я успеваю их остановить.

— Ну, черт... — Я, наконец, позволяю себе поднять на него взгляд, как раз вовремя, чтобы уловить самодовольство в его ухмылке, соответствующее его тону. — Полагаю, теперь ты никогда не сможешь почувствовать ее запах, да?

Мои последние нервы сдают, и моя рука скользит по краю кровати, между матрасом и каркасом, пока прохладный металл не касается кончиков моих пальцев.

Та же рука замахивается назад, проводит по мышцам его спины и целится в лоб.

— Похоже, что я шучу?

Я поняла, что облажалась, в тот момент, когда его глаза вспыхнули так, словно я вручила ему величайший подарок, который когда-либо могла.

Его губы кривятся в усмешке, когда его лоб встречается со стволом.

— Ты выглядишь так, словно ты моя. — Его бедра снова прижимаются ко мне, и знакомое притяжение заставляет меня отступить. — Нажми на курок.

— Что...

Его таз ударяет по чувствительному пульсирующему моему клитору, в то время как его член ударяется о стену внутри меня, отрывая мою спину от кровати.

— Нажимай. — Он целует меня. — На. — Его язык пробует мои губы на вкус. — Спусковой крючок. — Он сильнее надавливает на ствол.

— Я... нет! — Я кричу на него. Я не знаю почему. Это была моя идея. Я никогда не направляла оружие на кого-то, в кого не собиралась стрелять.

— Ладно.

Его пальцы смыкаются вокруг моих, чтобы убрать его, и я ровно выдыхаю. Какого черта я это сделала?

Медленными движениями он переворачивает его, пока тот не упирается мне в висок, прежде чем снова опустить свой вес и поцеловать меня достаточно сильно, чтобы рассечь внутреннюю сторону моей губы.

— Давай сыграем в игру. — Я бы пропустила его смешок, если бы он не вибрировал у меня в груди. — Каждый раз, когда я лгу, я собираюсь нажать на курок.

Его член проверяет предел того, что я могу вынести, когда он расширяется внутри меня. Изгиб его головки скользит по венам моих стенок, когда он находит ленивый, но мощный ритм. Его тело овладевает моим с мастерством, как будто он делал это всю свою жизнь.

Мой клитор жаждет, чтобы его избили, когда он втягивает мою губу в свой рот.

Удар.

— Я действительно ненавижу тебя.

Я зажмуриваю глаза, когда в воздухе раздается громкий щелчок. Мое сердце замирает, и он стонет, пульсируя немного быстрее от громких толчков его члена, поглаживающего мою киску.

У меня нет ни секунды, чтобы подготовиться, прежде чем следующая фраза слетит с его губ.

— Я никогда не дрочил от мыслей о тебе, обвивающейся вокруг моего члена...

Щелчок!

Мои губы дрожат, страх отравляет мою кровь. Его поступь становится пыткой сдерживания, и внутри меня возникает первобытная тьма, которая цепляется за него, когда дрожь пробегает по моему телу.

Близко. Так близко.

Его губы поглощают мои, а его язык скользит по моему языку так, что у меня сжимается грудь. Холодный металл ствола, упирающийся в мой висок, выводит меня из состояния похоти, но недостаточно.

— Ты боишься, детка? — Это насмешливый шепот, похожий на тот, которым, по твоему мнению, должна звучать смерть.

Я сдерживаю слезы, коротко кивая, но моя киска гладит его член, как будто это ее домашнее животное.

Этот пистолет всегда заряжен. Он это знает.

— Хорошо. — Он обнажает зубы, вбиваясь в меня в таком зверином темпе, что мое тело дрожит, а перед глазами все расплывается. Пот стекает с его лба и каплями стекает по моим губам, когда я снова разрываюсь на части с яростным криком, похожим на всхлипы.

Уголок его рта изгибается в пугающей ухмылке.

— Я, черт возьми, не люблю тебя.

Щелчок.