ГЛАВА 11

Хален

Скользнув на капот своей машины, я свешиваю ноги с края, одновременно натягивая кожаные сапоги до бедер.

— Это жутко...

— Что? — Я выдыхаю, откидываясь на спину и пристально глядя в темное небо. За громкой музыкой и смехом слышен божественный звук визга шин и разгоряченных двигателей. Я не могла быть в лучшем месте. Несмотря на похмелье прошлой ночи.

— Ты так улыбаешься... — Ривер наклоняет голову набок, стоя рядом с машиной.

Я медленно поворачиваю к ней голову.

— Что ж, я счастлива. Во-первых, мой брат избавился от своей навязчивой идеи держать меня под каблуком, а во-вторых? Я не знаю. Все хорошо и так, как должно быть.

Ривер огибает машину, ее высокие каблуки хрустят по гравию. Подождите. Я приподнимаюсь, чтобы проверить, да. Ее Валентино. Она проскальзывает рядом со мной, ее идеально уложенные светлые волосы развеваются на ветру.

— Ты видела мальчиков? — спрашивает она, но смотрит вперед. Это был не столько вопрос, сколько утверждение.

Или предупреждение.

Я сканирую местность, но мой мозг работает слишком медленно, чтобы поспевать за моими глазами. Или наоборот. Чем больше я пытаюсь напрячь зрение, тем больше все отклоняется в сторону. Черт. У меня был всего лишь затяг косяком.

— Нет. С тех пор, как они были там... — Я машу рукой в сторону небольшой сцены, пристроенной сбоку, где повсюду разбросаны диваны и пивные бутылки. — ...занимаясь чем угодно!

— Кстати о... — Эви берет меня за руку, и моя кожа прилипает к капоту машины. — Я собираюсь пойти украсть их кокс.

— Эви. — Я свирепо смотрю на нее, но я почти уверена, что мой взгляд устремлен поверх ее плеча и на самом деле не встречаюсь с ней взглядом. — Ты не употребляешь кокаин.

Она моргает.

— Ладно, ладно. Я просто хочу разозлить Приста.

— Ты его не разозлишь. — Я позволяю ей вытащить меня из машины, протягиваю руку назад и переплетаю свои пальцы с пальцами Ривер. Часть меня рада, что Стелла не пришла сегодня вечером, но обычно она этого не делает. — Его ничто не волнует.

— Вейден разозлится... — Эви хватает меня за руку, и мы все начинаем пробираться сквозь людское море. Чем ближе мы к ним подходим, тем больше они придвигаются. У нас это всегда срабатывало, пока не перестало. Пока это не стало раздражать до такой степени, что нам пришлось уехать из города, чтобы хоть как-то развлечься.

Я взбегаю по ступенькам, плюхаюсь на диван и ставлю пятки на кофейный столик. Не думаю, что я когда-нибудь снова буду пить после прошлой ночи.

— Как прошла первая неделя? — Эви спрашивает нас обеих, когда садится на место Приста. После последнего инцидента я рассказала ей немного больше о нас... не рассказывая ей слишком многого.

На заднем плане загорается машина. Мне должно быть интересно, где они, но я слишком сосредоточена на Эви, чтобы беспокоиться.

— Прекрасно. — Это было мягко сказано. Что бы ни происходило на этой стороне, я почти уверена, что они скрывают это от меня. Я просто должна выяснить, почему они это делают и для того ли это, чтобы защитить меня, или по другой причине.

Музыка убаюкивает меня, я расслабляюсь, когда делаю глоток воды.

Может быть, мне не стоит игнорировать это так, как мы всегда игнорировали это...

— Вам не кажется, что это немного сексистски, что вам, ребята, не обязательно ходить в школу? — Ривер свирепо смотрит через комнату на мальчиков, накручивая свои длинные светлые волосы на палец. — Я имею в виду, я полностью за традиции, но думаю, что предпочла бы просто вернуться к роли Лебедя.

Вейден внимательно наблюдает за Ривер, проводя пальцем по верхней губе.

Я знаю, что он хочет что-то сказать ей, сказать, что она раздражает. Из всех нас у него с Ривер самая близкая дружба между братом и сестрой. Несмотря на то, что она и Уор – брат и сестра, Уор слишком трудный для нее. Вейден – тот, кому она звонит, когда попадает в беду, потому что знает, что он не собирается кричать на нее и тянуть карточку папочки. Вейден – спокойный. Тот, на кого мы все можем положиться, но тот, у кого мы также знаем, есть скрытые демоны.

Я не уверена, что мы действительно хотим знать.

Тот, которого знают только мальчики.

Они хранят от нас секреты, конечно, мы все это знаем, но те ли это секреты, которые вобьют клин в нашу динамику? Я не уверена. По крайней мере... пока.

— Это не сексизм, Рив. Заткнись. — Уор делает глоток виски, игнорируя всех нас. Они думают, что не очевидно, что единственное время, которое мы проводим вместе с ними – это когда мы все выпиваем, как будто они думают, это для того, чтобы мы не задавали вопросов, почему мы не с ними, когда их нет.

Я не задавала никаких вопросов. В основном потому, что не хочу знать.

Я встаю со стула, поправляю свою короткую мини-юбку и винтажную папину футболку Van Halen band. Я завязала спереди и заправила, чтобы были видны мои колготки в сеточку, облегающие талию. Мне нужно больше алкоголя, если я хочу пережить эту ночь.

Особенно учитывая, что это первый раз, когда мы все выпиваем вместе с той ночи, когда я бесстыдно пыталась заставить Уора трахнуть меня. Это было месяц назад.

Я думаю, они знали, что нас не было, но это сработало для нас так же, как и для них.

У нас есть секреты, как и у них.

У нас веселее. Я уверена, что у них кровь наших врагов или кого-то еще.

Я ковыляю к двери во внутренний дворик комнаты Приста, которая выходит на вечеринку на заднем дворе. Люди танцуют, смеются, пьют. Обычный субботний вечер в замке Хейс.

Отодвигая тяжелые шторы, я оставляю дверь открытой, на самом деле, не заботясь о том, кто смотрит, потому что все всегда смотрят. Я подношу бокал к губам, вдыхая дымные нотки виски и ожидая, когда обжигающий напиток проскользнет по моему горлу. Из динамиков громко играет Lithe, яркие огни свисают с деревьев.

У меня в кармане вибрирует телефон, но я не хочу доставать его, чтобы проверить.

Моя жизнь – это череда «что, если». Моя верность, моя семья и мои потребности.

От звука закрывающейся двери у меня по коже бегут мурашки.

Я слежу за Джессикой, пока она танцует, прокладывая себе путь сквозь группу старшеклассников. Такая отчаянная и нуждающаяся, но она мне нравится. Мне нравятся все, кто бесстыдно остается самим собой.

— Что-то привлекло твое внимание, Хало?

Я сглатываю комок в горле, не в силах повернуться и посмотреть на него. Я ненавижу то, что бросилась ему на шею в прошлом месяце. Это больше никогда не повторится. На самом деле, я бы зашла так далеко, что сказала бы, что я мстила за то, что не чувствовала себя дерьмово из-за этого.

— Мммм, не так уж много, — съязвила я. К черту этот ужасный момент для виски, я выпью его прямо сейчас.

Его рука касается моей, и я перевожу взгляд на наши сплетенные руки. Сколько я себя помню, Уор и я всегда были дуэтом. Он был извинением за моего брата-психопата. Это было плотское перетягивание каната, которое всегда вспыхивало всякий раз, когда мы были рядом друг с другом, независимо от того, как сильно мы боролись с этим. Это было вне нашего контроля, поэтому мы оба сделали единственное, что могли.

Остались в стороне.

Он возвышается над моим ростом пять с лишним футов, но я никогда не чувствую себя слишком маленькой рядом с ним. Он всегда заставлял меня чувствовать себя самой важной персоной в каждой комнате. Может быть, именно поэтому я слишком много вчитывалась в это и в пьяном угаре пыталась его трахнуть.

— Хочешь поговорить о прошлом месяце?

Я морщусь, подавляя всплывающий гнев. Я люблю Уора, но он никогда не лишал меня гордости, а в прошлом месяце он нанес удар.

— Нет. Я в порядке.

— Хален... — хрипло произносит он, опираясь предплечьями о перила. Он не смотрит на меня, просто не сводит глаз с толпы в саду. Маму вдохновил на создание партера рисунок прямо из итальянского Возрождения.

Меня бесит, что я ловлю себя на том, что провожу пальцем по скульптурным линиям его подбородка. Благодаря этому каждая Инстаграм-модель выглядит солидно. Уор в любой комнате кружит головы. Это просто факт.

Мои щеки горят. Проклятое виски.

— Я не хочу об этом говорить. Я был пьяна. Все в порядке. С этим разобрались.

Он замирает, прежде чем его голова поворачивается ко мне. Мой желудок сжимается, когда его детские голубые глаза находят мои.

— Не смотри на меня так, — выпаливаю я, заставляя себя выйти из его транса и играя с браслетом на своем запястье.

Его пальцы касаются моего подбородка, заставляя мое лицо приблизиться к его лицу.

Я ненавижу это.

Его безжалостные прикосновения одновременно жалят и наполняют меня ужасом, но затем его большой палец скользит по моей нижней губе. Такой нежный. Как будто глотаешь мед. Я ненавижу его так, как может породить только любовь.

— Не делай этого.

— Не делать что? — Я склоняю голову набок, мое сердце бьется так медленно, что почти выравнивается.

Он делает паузу на мгновение, и как раз в тот момент, когда я думаю, что он ничего не собирается говорить, он произносит слова, от которых у меня по спине пробегают мурашки.

— Вести себя так, будто я не хотел трахнуть тебя в ту секунду, когда ты обхватила ногами мою талию.

Меня пробирает дрожь, но я умудряюсь взять себя в руки, прежде чем сделать это очевидным. 

— Но ты этого не сделал.

Его рука соскальзывает с моего подбородка и ложится на мое запястье.

— Потому что я не могу.

Я пожимаю плечами, вырываясь из его хватки.

— Итак, я нашла кое-кого, кто мог.

Я оставляю свой пустой бокал на перилах, а его наедине со своими мыслями.

По пути к платформе я проглатываю знакомое виски. То самое виски, которое, скорее всего, пробудило эти воспоминания. После этого мы никогда не говорили об этом. Ни разу. Я думаю, в глубине души ему нравилась мысль, что я блефую. Что они знали, что мы не могли никого трахнуть в этом городе, потому что все были слишком напуганы.

— Я бы хотела, чтобы прямо сейчас мы были где-нибудь в другом месте. — Слова слетают с моих губ, но мои глаза остаются прикованными к небу над головой.