Когда меня нажали, они рассказали мне о человеке, их начальнике, на втором этаже. Они говорили о нем так, будто он был своего рода мостовым троллем, но также говорили, что он был моей единственной надеждой получить какую-либо информацию обратно.

Итак, я прокралась сюда, не уверенная, что меня отправили в погоню за дикими гусями в рамках какой-то шутки, и нашла Виза, свернувшегося в этой темной комнате без окон.

Он был так же удивлен, увидев меня, как и я, обнаружив его. Судя по всему, я была первым человеком, пришедшим к нему с тех пор, как он начал здесь работать несколько лет назад. Он не любил людей и не любит до сих пор. Он потребовал работать один, вдали от других, и ему было предоставлено все, о чем он просил, просто потому, что он был лучшим в своем деле.

На следующее утро он получил все мои данные.

Я купила ему забавную кружку, чтобы поблагодарить его, и через два дня вернулась, чтобы подарить ее ему. Он был не готов получить подарок и добрую минуту смотрел на мою протянутую руку, прежде чем осторожно потянуться за ней.

Он снова повернулся к компьютеру и не сказал ни слова. Но когда я собралась выйти за дверь, он сказал мне остаться.

Итак, я это сделала.

Из этого выросла маловероятная дружба, одно из немногих слов, но, тем не менее, взаимопонимание.

Теперь я прихожу сюда, чтобы сбежать, и он позволяет мне остаться на несколько минут общения. Я никогда не задерживаюсь с гостеприимством; Я знаю, когда он начинает нервничать, ему хочется, чтобы его оставили в покое.

Я вздыхаю. — Нет, если его компьютер выйдет из строя, он просто найдет способ обвинить меня и накричать на меня. Однако, спасибо.

Он кряхтит в ответ, и мы несколько мгновений сидим в комфортной тишине, прежде чем он спрашивает .

— Итак, что ты собираешься делать?

— Я не знаю.

Правда в том, что я рвусь к свободе.

Я провела всю свою жизнь, работая над тем, чтобы доказать, что я достаточно хороша, чтобы искупить смертный грех рождения девочки, и это в любом случае не будет иметь значения, потому что мой отец собирается заставить моего брата занять мою должность генерального директора. .

Меня можно женить и трахнуть, это единственное мое достоинство, которое мой отец считает ценным для себя.

— Ты собираешься просто принять это лежа? Это не похоже на тебя. — В голосе Виза нет и следа осуждения. Как всегда, он делает проницательные выводы, основываясь на ряде известных ему обо мне фактов.

Он прав.

Почему я должна прекратить сражаться сейчас?

Я та, кто принимает решения на основе логики и вероятности. Я не из тех, кто позволяет эмоциям затуманивать мое суждение. Дело не в том, что я неэмоциональна , просто мной движут не мои чувства.

Если я смогу проявить такой же бесстрастный подход к отцу, возможно, мне удастся его убедить. Должен быть аргумент, который он выслушает.

Я вскакиваю на ноги, хватаю туфли в одну руку и босиком мчусь к двери.

— Я собираюсь поговорить с ним еще раз, — кричу я от двери и выбегаю. — Спасибо, Виз! Ты лучший!

✽✽✽