— Я сделаю за семь.

Кай засмеялся в коммуникатор.

— Ну так сделай.

Лопата приземлилась возле его головы, и он протянул руку, чтобы отцепить её от верёвки, показывая Каю большой палец, чтобы забрал ту назад.

Затем Дарин начал копать, убирая всё больше и больше снега с тела женщины. Но она, по-прежнему, была неподвижна.

— Давай, давай…

Когда он прокопал достаточно глубоко, чтобы опуститься к ней на коленях в вырытой яме, он начал смахивать снег руками, пока её лицо не открылось. Вблизи он мог видеть, что эти идеальные круглые щеки были усеяны веснушками. И её губы были полными и такими розовыми, что он хотел наклониться и поцеловать их. Как будто она была Белоснежкой, а он был чертовым сказочным принцем.

Но его животное привлекло его внимание предупреждением. Что-то пошло не так.

Дарин наклонился, прижимая ухо к её груди, чтобы проверить сердцебиение. Вой ветра заставил его уши перевертыша работать ещё усерднее, но это было её сердцебиение. Медленный и ровный стук, заставляющий дыхание с облегчением вырываться из легких.

— Скинь носилки. — Ему нужно полностью её подготовить, прежде чем поднять. В случае если её шея или позвоночник были повреждены.

— В пути, — подтвердил Кай.

Но Дарина охватил страх, когда он, наконец, понял, что говорит ему его животное.

Женщина не дышала.

Её сердце билось, но её легкие были неподвижны.

Твою ж…

Ему нужно сделать искусственное дыхание, прежде чем поднять её на вертолет.

— Выжившая не дышит, — сообщил он. — Подготовка к оказанию экстренной поддержки жизнедеятельности.

Носилки приземлились с треском в десяти футах, когда Дарин потянулся, чтобы развязать её шарф.

— Поспеши, — предупредил Кай. — Ветер усиливается. Мы теряем тебя и выжившую из зоны видимости.

— Принято.

Дарин очистил слои одежды от шеи и лица, проверив наличие повреждений. Нет крови. Всё ещё нет дыхания. У них было оборудование для подачи воздуха в её лёгкие. Но один взгляд вверх на вертолёт сказал ему, что не время. Это опасно, поскольку Талон пытался удержаться во время урагана.

Дарин оглянулся на хрупкую женщину.

Если он хочет, чтобы она дышала и жила, пока ветер не стал слишком сильным, ему придется сделать искусственное дыхание рот в рот.

— Чёрт возьми. — Это должно сработать.

Наклонившись, он проверил её дыхательные пути и раскрыл её челюсть. Его лицо парило чуть выше её, а живот был искажен множеством узлов, он снова чувствовал себя чертовым подростком.

Смешно.

Это был не поцелуй. Это был спасительный приём. Тот, который он практиковал миллион раз на тренировках. Целуясь, ну... в последнее время этого стало чертовски мало.

Покачав головой, он отбросил эти мысли и осторожно прижал свой открытый рот к её мягкому. Он тяжело дышал, чувствуя, как её грудь поднимается вместе с его воздухом.

Но у него не было шанса увидеть это.

Голос Кая в наушнике звал его.

— Что, черт возьми, это было, пловец?

Но Дарин не знал, как ответить. Что-то... какая-то сила... отбросила его, словно он был всего лишь кусочком конфетти на ветру. Помимо взмахов лопастей вертолёта он мог слышать звук, исходящий от жертвы. Вибрация. Удивительно. Как будто на другой частоте, чем обычный звук.

Он вскочил на колени, подполз к ней, но она села прежде, чем он приблизился, и странный звук прекратился.

Она моргнула, уставившись на него, её глаза расширились. Они были бледно-зелеными. Почти серебряными. Цвет дождя весной.

— Береговая охрана, мэм. Здесь, чтобы помочь. Не двигайтесь. Вам может быть больно. — Дарин произнёс свою обычную речь, но сам даже не понимал, что говорит. Потому что её взгляд истощал его разум.

Нужно прикоснуться к ней.

— Нет, — сказала она, уставившись на него, словно он был миражом. — Я в порядке.

Дарин медленно приблизился.

— Вы не в порядке. Вы застряли на склоне горы в метель.

— Я знаю. Я хочу быть здесь. — Она, должно быть, кричала, но из-за ветра и шума лопастей он едва слышал её. И он, должно быть, понял её неправильно.

— Давайте доставим вас в вертолёт, мэм. — Оставаясь на плоскости, он взял носилки, потащив их обратно к ней.

Но когда он положил их рядом с ней, она покачала головой.

— Нет. Я останусь.

Он нахмурился на странную женщину.

Всего несколько секунд назад она не дышала. Она пыталась покончить с собой? Он знал, что люди иногда приходили в горы, когда хотели покончить с собой и позволяли природе сделать своё дело. За исключением того, что мысль, что эта женщина умрёт, заставила его ворона царапать его внутренности. Заставила его грудь болеть из-за странных эмоций, которые ему не нравились.

Заставили его… злиться.

Он открыл рот, чтобы сказать девушке, что она должна немедленно переместиться на носилки. И если это не сработает, он уложит её на них. Оставив разбираться с этим ближайшей станции скорой помощи.

Но порыв ветра заставил Дарина замереть, когда голос Кая донёсся до наушника.

— Здесь сильные ветра. Нужно опустить вертолёт. Это слишком опасно.

Ему не нужно было говорить остальное. Дарин знал.

Вертолёт качался так много футов над ним, едва сдерживая воздух во время шторма. Дарин может взлететь. Но не было никакого способа таким образом поднять женщину на сильном ветру.

— Могу ли я привязать её к себе, и вы подтащите меня туда? Приём.

Талон ответил по рации.

— Это рискованно, сынок. Реально чертовски рискованно. Еле держу эту птицу ровно. Мы можем вызвать службу спасения. Скажем им, что она стабильна, но гора нет.

Дарин в отчаянии зарычал.

— Не могу оставить её здесь, капитан. Мы не оставляем выживших.

И все они будут «выжившими», если вертолёт скоро рухнет.

Тишина на другом конце была долгой, и его разум активно работал, чтобы найти решение.

— Что ты хочешь сделать? — вопрос Талона был мрачным.

Он уставился на женщину. Её челюсти были упрямо сжаты. Это сказало ему, что она привыкла добиваться своего.

И она собиралась упрямиться сейчас.

— Отправь все запасы, которые у нас есть на борту. Тепловые компрессоры, стартеры огня, зимние компрессы. Всё, — сказал он своей команде. — Я остаюсь с ней.