— И я должна предупредить тебя насчет Тоби-поматросил-и-бросил, — закончила она.

На мгновение мой взгляд остановился на ней, а затем я потянулась за следующей упаковкой воды La Croix (манго).

Но ничего не ответила.

Моя сестра встречалась, потом жила, а теперь была помолвлена с Джонни Гэмблом, и я несколько месяцев провела с ними и обоими братьями Гэмбл.

Люди болтали, другие сплетничали, а некоторым нравилось делать это с теми, кто был непосредственно вовлечен в данную комбинацию.

И я видела многих жителей Мэтлока. Я полагала, что каждый из них хотя бы раз прошел через мою кассу в магазине.

Так что мне очень хотелось проколоть ее пузырь дрянной девчонки и сообщить, что она не первая, кто рассказал мне о Тоби-поматросил-и-бросил.

Хотя большинство говорили «Ох, уж эти братья Гэмбл» с тем, чтобы, как они считали, поддразнить (и за большей частью этого «Ох, уж эти братья Гэмбл» стояло то, насколько надежным был Джонни и каким добродушным охломоном-плохишом был Тоби, и, должна признать, это всегда меня раздражало), и все же это звучало осуждающе и являлось сплетней, даже если люди не совсем (возможно) намеревались совершить подлость.

В итоге я знала, что Тоби появлялся в Мэтлоке и исчезал из него с тех пор, как окончил среднюю школу.

Но он не был сорокалетним женатиком с детьми, который пудрил мозги своей преданной жене.

Он был молодым, безумно красивым парнем, которого некоторые считали игроком, потому что он не связывал себя ни с кем серьезными отношениями.

Я тоже когда-то была игроком.

Так бывает, если вы ни с кем не связаны и вам нравится получать удовольствие.

Это не делало вас засранцем.

И одно я знала точно: Тобиас Гэмбл не был засранцем (несмотря на то, что накануне накричал на меня, но он это сделал не со зла — даже я должна признать, что это было из-за беспокойства).

Но я действительно нуждалась в этой работе, поэтому вместо того, чтобы произнести хоть одно из пятидесяти слов, крутившихся у меня на языке, умоляя их выпустить, я просто просканировала упаковку и потянулась за следующей из шести огромных бутылок с умной водой, которые она поставила на ленту.

Дрянную Девчонку, похоже, ничуть не смутило, что я не клюнула на ее наживку.

Она продолжила закидывать удочку.

— Ты не первая, из-за кого он так завелся, — поделилась она. — И не принимай всю эту доброту Парня Гэмбл как нечто само собой разумеющееся, будто он вступил с тобой в серьезную ссору на улице из-за того, что волнуется о тебе. Тобиас дает, а затем, не задумываясь, Тобиас отбирает.

Я уже хотела сказать ей что-то вроде: «Вы знали, что у нас появилась новая марка замороженного йогурта?» (хотя у нас ее не было, я просто хотела заставить ее пойти и посмотреть), когда услышала:

— Нет, так он относится только к тебе, Джослин.

Голос исходил из конца очереди.

Посмотрев туда, я увидела следующего покупателя: привлекательную женщину примерно того же возраста, что и Джослин (и я), которую я тоже обслуживала десятки раз за последние месяцы, и она покупала мороженое, так что я знала, что она — мой человек, даже если бы она не была со мной приветлива (но обычно она была).

Джослин повернулась к женщине, и ликующая дрянная девчонка «Сейчас ты у меня попляшешь» превратилась в стервозную девчонку «У меня нет времени на твои дерьмовые попытки заставить меня плясать, когда я сама хочу заставить плясать кое-кого еще».

— Этот разговор тебя не касается, Лоррейн, — огрызнулась она.

— Как и той бедняжки, на которую ты решила выплеснуть свой яд в этот субботний вечер, во время которого, отмечу, ты ходишь за продуктами, а не на свидание, поэтому у тебя паршивое настроение. Спрячь клыки, — парировала Лоррейн.

Я сосканировала мюсли без сахара, стоившие больше автомобиля (преувеличение).

— Тебя не касается, чем я занимаюсь субботними вечерами, — прошипела Джослин.

— А тебя не касается то, что происходит между Тоби Гэмблом и твоим кассиром. Захлопни рот, заплати за продукты и иди по своим делам, — несколько бурно отреагировала Лоррейн.

Я сосканировала крендели и пакет чипсов из чечевицы, которые по вкусу, вероятно, напоминали навоз, и совершенно забыла о боли в ногах и спине, потому что все мои силы ушли на то, чтобы поджать губы в попытке сдержать улыбку.

— Ты всегда была любопытной. Осторожнее, Лоррейн, однажды ты сунешь свой нос куда не следует, и его откусят, — предупредила Джослин.

— Может, откусят, а может и нет, — беззаботно ответила Лорейн. — Но в чем я уверена, так это в том, какая ты, поэтому Тоби Гэмбл и бросил тебя. Все в Мэтлоке знают, что у него терпение комара по отношению к женщинам, которые того не стоят. И теперь появилась другая женщина, которая не ведет себя как дрянь, обращаясь с людьми как с мусором, — глаза Лоррейн скользнули ко мне, прежде чем вернуться к Джослин, — и, похоже, она здесь надолго.

Хм...

Это могло объяснить стервозное отношений Джослин ко мне.

— Не уверена, что надолго, раз он кричит на нее на улице, — парировала Джослин.

— За ту наносекунду, что вы были вместе, он когда-нибудь был достаточно обеспокоен, чтобы ссориться с тобой из-за чего-либо? — протянула Лоррейн.

Это было слишком трудно.

Я не могла сдержаться.

И приглушенно фыркнула.

Джослин повернула голову и пристально посмотрела на меня.

— С вас восемьдесят девять двадцать четыре, — сообщила я ей.

Она наклонила голову, чтобы достать кошелек, на котором тоже навязчиво мелькал какой-то дизайнерский логотип, вытащила его, расстегнула и, засовывая кредитную карту в автомат, язвительно сказала:

— Милая униформа.

Как убого.

— У вас есть карта «Мэтлок Март»? — спросила я. — Возможно, у вас на ней есть бонусы. Кажется, La Croix пройдет со скидкой, если вы предъявите карту «Мэтлок Март».

— Мне не нужно покупать себе La Croix со скидкой, как некоторым, — парировала она.

Ну, это было просто глупо.

Я провела оплату по ее карте, оторвала кассовый чек, аккуратно сложила его и протянула ей, весело сказав:

— Приятного вечера и спасибо за покупки в нашем магазине.

Она выхватила у меня чек, вцепилась в ручку тележки, которую мой упаковщик наполнил ее покупками, устремила взгляд вдаль, будто меня (как и моего упаковщика) не существовало, и с важным видом удалилась.

Я повернулась к Лоррейн.

— Не обращайте на нее внимания, — сказала Лоррейн, как только я поймала ее взгляд. — Она груба даже со своей бабушкой, а ее бабушка заведует местным приютом.

Мои глаза округлились.

— Серьезно?

Лоррейн рассмеялась.

— Нет. Ее бабушка злая, как змея. Как и ее мать. Это наследственное.

— Ясно, — пробормотала я, не удивившись, убрала с ленты разделитель и подвинула его в сторону.

— Кстати, я — Лора, — представилась она. — Джослин называет меня Лоррейн только потому, что знает, как я ненавижу это имя. Хотя так звали мою бабушку, а я ее любил. Просто это имя мне не очень-то нравится, потому что звучит так, будто я работаю официанткой на стоянке грузовиков в Техасе.

Я посмотрела на нее с улыбкой.

— Приятно познакомиться. И, к вашему сведению, я считаю Лоррейн потрясающим именем. По-старомодному крутым. Я — Адди.

— Я знаю, — тихо начала она. — Предполагаю, вы в курсе, почему все в городе знают о вас. Но просто скажу: невозможно описать, как мне жаль, по какой причине мы о вас знаем.

Моя улыбка исчезла, и я снова сосредоточилась на сканировании.

— Простите, Адди. Я просто пыталась быть честной. Мне не следовало поднимать эту тему.

— Честность — это хорошо, — пробормотала я, сканируя большую упаковку замороженного чесночного хлеба (полностью мой человек). — И моего сына похитили. Это произошло. Теперь он в безопасности со своей семьей, так что это не имеет большого значения.

Это имело большое значение, и мы обе это понимали.

— Хорошо, — прошептала она.

Да.

Мы обе это понимали.

Я продолжила сканировать.

— Она встречалась с ним не больше минуты, — сказала мне Лора.

— Так я и думала, — ответила я, не прерывая сканирования.

— И она безумно вас ревнует, потому что ей хотелось бы, чтобы Тоби Гэмбл ссорился с ней на улице.

— Это было не так весело, как кажется, — пробормотала я. И это была абсолютная правда. — И ей не стоит ревновать. Он брат жениха моей сестры. Мы просто семья.

— Милая, простите, пожалуйста. У меня никого нет. Позвольте мне жить через вас.

При этих словах я сосканировала йогурт и посмотрела на нее.

— И вот что я вам скажу, — заявила она. — С тех пор, как я услышала об этом, у меня было около пяти тысяч фантазий о том, как Тоби Гэмбл кричит на меня на улице, и я не могу сказать, на какой части я больше сосредотачиваюсь в каждой из них. На его заднице. Или его бороде.

Я не могла видеть его задницу во время нашей ссоры, иначе, вероятно, согласилась бы с Лорой.

— И вот настоящее предупреждение от девушки, прикрывающей спину другой девушки, — продолжила она. — Почти у каждой женщины в Мэтлоке в возрасте от восьми до восьмидесяти лет, не зависимо от того замужем она или нет, были те же фантазии. Так что, если очередь к вашей кассе забита женщинами, которые нападают на вас, это только потому, что нам всем хотелось бы быть на вашем месте.

Мои губы изогнулись в улыбке, и я повторила:

— Честно говоря, это было не так уж и весело.

Она нагнулась над стойкой для выписки чеков, приблизившись ко мне.

— Он горячий, когда злится?

Горячий?

Неа.

Обжигающий.

Абсолютно.

Конечно, в тот момент я так не думала (ну, немного думала, но большую часть времени я вообще не включала голову, и это обернулось катастрофой).

Но за те пять тысяч раз, что я прокручивала нашу ссору в своей голове, с тех пор, как она произошла, я полностью считала Тоби горячим в гневе.

Я посмотрела на нее, говоря без слов.

Она ответила мечтательным взглядом и улыбнулась.

Я тоже улыбнулась.

Потом ее лицо вновь стало серьёзным.

— Уверена, вас не удивит, что информация от тех, кто слышал вашу ссору, была передана по цепочке дословно. И вы, правда, худеете. Я вижу вас примерно раз в две недели или вроде того, и я это заметила.