— Признателен.

Затем начал уходить.

— Она... не присылает фотографий, — крикнул ему вдогонку Перри.

Тоби остановился, не обернулся, но оглянулся.

— И уже давно, — продолжил Перри.

— И?

— Он, э-э… хоть похож на меня?

Вот тут Тоби обернулся.

— Он голубоглазый блондин и красивый. Так что... — Тоби улыбнулся. — Нет.

С этими словами он ушел.

И через месяц фамилия Бруклина стала Гэмбл.

Потому что, когда мужчины Гэмбл решают заявить права на того, кого любят…

Они не сидят, сложа руки.

Адди отбивала куриные грудки между двумя листами полиэтиленовой пленки.

— Ты не будешь спать на раскладушке, — рявкнула она.

На это Дэйв успокаивающе ответил:

— Аделина, дитя, я не позволю женщине на восьмом месяце беременности спать на раскладушке. Так что на ней сплю я.

Тоби тоже не позволит этому случиться.

Либо они спят в постели, либо он отвезет свою женщину домой.

Дэйв был уже не молод, но и не сильно стар.

И для раскладушки у них имелся классный матрас.

Но его беременная жена все равно не будет там спать.

— Дэйв, ты не будешь спать на раскладушке, — вмешался Джонни. — Там ляжем мы с Из.

— Значит, ты хочешь, чтобы я занял место женщины, которая родила два месяца назад? — спросил Дэйв, кивнув на Иззи, которая покачивала ребенка, завернутого в покрывальце. — Ни за что.

— Мы можем поставить колыбельку здесь, — ответил Джонни. — Меньше беспокойства для всех, кто спит наверху, когда нам нужно будет встать, чтобы покормить Куинна.

— Дедуля, можешь спать со мной на двухярусной кровати, — предложил Брукс. — Я наверху, а ты можешь спать внизу и рассказывать мне истории. Или можешь спать наверху, а я внизу. — Он сделал паузу, прежде чем закончить: — И рассказывать мне истории. Не беспокойся, что можешь упасть. Папа позаботился о том, чтобы у верхней кровати были перила.

Дэйв взъерошил выгоревшие на солнце светлые волосы Брукса.

— Вот это похоже на план, сынок.

— Ты не будешь спать на двухъярусной кровати, Дэйв, — заявила Адди.

— Почему нет? — спросил ее Дэйв. — Мы превратим ее в форт, будем рассказывать истории о привидениях, не спать всю ночь, совершать набег на кухню.

— Звучит здорово! — крикнул Брукс.

Адди посмотрела на Тоби.

— Тобиас, что ты намерен с этим делать?

Он заметил, что во время беременности он часто был «Тобиасом».

Это было мило.

И напоминало ему Марго.

Так что ему это нравилось.

— Ничего, детка. Подумываю о том, чтобы присоединиться к ним.

Она пронзила его взглядом.

Он улыбнулся ей.

— Пойдем, дитя, не будем мешать твоей маме готовить. Посидим немного на крыльце, — предложил Дэйв, слезая с табурета, выбранного Адди, и направился через кухню, которую перепроектировала Иззи, в гостиную, которую Тоби обставил заново.

За ними последовали четыре собаки.

Где-то в доме их полностью игнорировали четыре кошки.

— Думаю, на следующей неделе я пропущу торжественное открытие новой «Автомастерской Гэмбл», — проворчала Адди.

— Почему? — спросил Тоби.

Она снова посмотрела на него.

— Потому что мои гормоны кричат мне, чтобы я убил кого-нибудь, и я не думаю, что убийство в день открытия принесет хорошую славу бизнесу Гэмблов.

Тоби снова улыбнулся ей и посоветовал:

— Не уверен, насколько хороша будет курица, если ты сделаешь ее тонкой, как бумага.

Она посмотрела на то, что делает.

Потом перестала отбивать курицу.

— Ты очаровательна, Леденец, — сказал он ей.

— Тебе повезло, что говоришь это при свидетелях, иначе у тебя из затылка торчал бы молоток для мяса, — ответила она.

— Как думаешь, почему я сказал это сейчас? — спросил он.

— Итак, скажите мне, — вмешалась Иззи. — Тоби бегло говорит по-немецки, но только мы с Джонни используем его, хотя я этот язык даже не знаю, а вы двое прозвали себя Тэлон и Леденец. Что здесь за история?

— Джонни — хвастун, — отшутился Тоби.

— Мы с Тоби — это мы с Тоби, — сказала в то же время Адди.

— Вы с Тоби — определенно, вы с Тоби, — пробормотал Джонни, потянувшись к тарелке с моцареллой, которую Адди только что закончила натирать.

— Съешь хоть крошку и умрешь, — предупредила Адди.

Джонни, совсем недавно переживший период беременности своей жены, лишь тепло улыбнулся своей невестке.

И не тронул моцареллу.

— Можешь взять морковку, — разрешила она.

Джонни посмотрел на Тоби.

— Она на здоровом питании, так что мы все на здоровом питании, — объяснил он брату.

— Это хуже всего, — пробормотала Иззи, и Тоби посмотрел на нее и увидел, как она с ухмылкой близко склонилось к своему ребенку.

— Давай уйдем отсюда, пока они на нас не напали, — предложил Джонни.

— Хорошая идея, мужчины будут на крыльце, чтобы не путаться под ногами и держаться подальше от летающих молотков для мяса, — сказала Адди.

Подарив жене еще одну улыбку (потому что даже стервозная беременная или, может быть, потому что она была стервозной беременной, в любом случае она была очаровательна), Тоби соскользнул с табурета и вместе с Джонни направился к выходу.

Они остановились у сетчатой двери, услышав слова Дэйва:

— Вот, что нашел твой папа и дядя Джонни. То же, что я нашел в своей Марго.

Дэйв и Брукс сидели на верхней ступеньке крыльца.

Тоби посмотрел на брата и увидел, как тот повернулся и посмотрел на него.

— Гого? — спросил Брукс.

Оба оглянулись, когда услышали, что голос Дэйва стал чуть тише, когда он сказал:

— Да, сынок, Гого. Добрая ведьма Кентукки.

— Гого была ведьмой? — потрясенно спросил Брукс.

— Да. Она точно околдовала меня. И я ни капельки не возражал. Точно так же, как твоя мама околдовала твоего папу. Твой папа только раз взглянул на нее, и хотя он большой и сильный, он был недостаточно силен, чтобы противостоять ее чарам.

— Это ведь хорошо, да? — спросил Брукс.

— Лучшее, что с ним когда-либо случалось, — заверил Дэйв. — Спроси его, он тоже так скажет. Даже зная, что крепко приворожен ее чарами. А твоя тетя Иззи обладает волшебными способностями. Поражать и блистать. Она так приворожила твоего дядю Джонни пылью пикси, что он не отличит свою задницу от автомобильного крыла.

Брукс рассмеялся.

Тоби улыбнулся.

— И он тоже не возражал, — продолжил Дэйв.

— Я знаю, что мама и тетя Иззи обладают магией, — сказал ему Брукс. — Тетя Ди говорит, что они сидят под звездами и вбирают в себя все это.

— Угу, — согласился Дэйв.

Брукс прислонился к дедушке.

Дэйв обнял его.

— Мама говорит, что когда я вырасту, папа научит меня летать.

— Для твоего папы нет преград, он рожден, чтобы парить.

— Но папа говорит, что когда я вырасту, мы займемся подводным плаванием.

— Ты же видел дельфина, сынок. Можно парить и в воде. Твой папа это знает. Я научу тебя.

— Если мама — ведьма, то папа — волшебник?

— Нет, он твердо стоит ногами на земле. Послушай меня, Брукс, сейчас ты услышишь самое важное, что может тебе сказать мужчина. Вот что ты делаешь. Это твоя работа. Самая важная работа, которая у тебя когда-либо будет. Найдя себе женщину, ты делаешь все, чтобы она парила в облаках. Но даже если ты летаешь на самолете или плаваешь с дельфинами, ты твердо стоишь ногами на земле, чтобы иметь возможность присматривать за ней. Никогда не своди с нее глаз, мальчик, никогда не позволяй ей упасть на землю.

Дэйв на мгновение замолчал, а когда закончил, его голос охрип.

— Пусть она летает.

— Пусть она летает, — выдохнул Брукс.

— Запомни: не важно, миллиардер ты или каменщик, она будет счастлива. Единственное, что имеет значение, — ее счастье. И знаешь почему?

— Почему? — спросил Брукс.

— Поскольку ты делаешь ее счастливой, сынок, она сделает тебя самым счастливым человеком на планете. Как твоя Гого делала счастливым меня. Как твоя мама делает счастливым твоего папу. Как твоя тетя Из делает счастливым дядю Джонни. Тебе все ясно?

— Ясно, дедуля.

Дэйв притянул Брукса ближе к себе.

— А сколько рыбы мы поймаем завтра? — спросил он.

— Базиллион! — воскликнул Брукс.

Не говоря ни слова, братья Гэмбл отошли от сетчатой двери.

И только когда они осмелились пройти через кухню под любопытными взглядами своих жен и выйти на заднее крыльцо, Джонни откашлялся.

Тоби посмотрел на деревья.

— Добрая ведьма Кентукки, — пробормотал Тоби. — Как думаешь, насколько сейчас зла Марго?

— Чертовски зла, — ответил Джонни. — Хотя Дафна, вероятно, ее успокоит.

— О чем вы говорите? — спросила Иззи, проталкиваясь с сыном на руках через сетчатую дверь, а за ней следовала ее сестра.

Из подошла к Джонни, который взял их мальчика и прижал его к своей груди, одновременно притягивая жену в объятия.

Адди подошла к Тоби и, как часто бывало, обхватила обеими руками его за талию, а ее животик, где их сын находился в полной безопасности, прижался к его боку и бедру.

Он тоже обнял ее.

— Только что слышали, как Дэйв делился мудростью с Бруксом, — ответил Джонни.

— И из-за этого вы ушли на заднее крыльцо? — спросила Иззи.

— Их нужно было оставить одних, — поделился Джонни.

— Ох, — ответила Иззи.

— Ты в порядке? — тихо спросила Адди.

Он посмотрел на жену.

— Тебе есть за что поблагодарить Дэйва, детка, — ответил он тем же тоном.

— За то, что он сказал нашему мальчику?

— Нет.

Он наклонился и коснулся ее губ поцелуем, но далеко не отстранился.

— Всегда думал, что это Марго, — прошептал он.

— Что Марго? — прошептала она в ответ.

— Научила меня, как обращаться с женщиной.

Черты ее великолепного лица смягчились, и Адди теснее прижалась к нему.

Она его поняла.

— Он учит этому Бруклина? — спросила она.

— Ага. И он прислушивается.

Она улыбнулась ему.

Их второй сын пнул его в бок.

Улыбка Адди стала шире, а затем ярче, когда она увидела его ответную улыбку.

Ничто не нравилось его жене больше, чем улыбка мужа.

Его Адди не летала в облаках.

Но одно он знал наверняка.

Он был самым счастливым человеком на планете.

— Я его уложу, spätzchen, — услышал Тоби бормотание Джонни.

— Хорошо, häschen, — услышал он ответ Иззи.

Нет, не так.

Он не был самым счастливым человеком на планете.

Это была ничья.

Между прочим, сын Джонни и Иззи и сын Адди и Тоби выросли лучшими друзьями.