Я сжимаю зубы.

— Моя разведоперация немного... усложнилась, — признаю я с презрением к самой себе.

Он продолжает пристально смотреть мне в бок, как будто ждёт, что я скажу ещё что-то. Это просто ещё одна тактика запугивания, и я отказываюсь показывать слабость. Я ничего не говорю, дожидаясь, пока он заговорит первым. И наконец он делает это, щёлкнув языком.

— Ты хочешь сказать, была неаккуратной. Твоя разведоперация была неаккуратной. Ты облажалась, и теперь нам всем приходится расхлебывать твой бардак. Опять, — подначивает он.

И я ведусь, как дура. Я резко поворачиваю голову и хмурюсь.

— Ты знал, что он ввозит фентанил? Потому что если ты это сделал и ни хрена не подсказал мне, у меня с этим проблемы, — я дышу тяжело.

Он пожимает плечами, как будто его это совершенно не заботит.

— У нас были подозрения, — отвечает он, и желание впечатать его лицо в панель почти овладевает мной. Я буквально вибрирую от ярости.

— Ты, блядь, понятия не имеешь, в какую безвыходную ситуацию ты меня втянул... —

— Ситуация, — повышает он голос, перебивая меня, — в которую ты сама себя поставила, если я напомню. Если бы ты не скомпрометировала расследование, длившееся три года, ради защиты какого-то низкопробного байкера, ты бы не оказалась в этом положении.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он не даёт мне и слова сказать, внезапно бросаясь ко мне. Прежде чем я успеваю защититься, он прижимает меня к моему месту в машине. Моё дыхание застывает в груди, когда он со всей силой ударяет ладонями по стеклу с обеих сторон моей головы. Стекло скрипит под его давлением. Немое предупреждение — если я не закрою рот, следующей трещиной может стать моя голова.

Я с трудом сдерживаю свою ярость, отказываясь уступать. Я держу с ним зрительный контакт, пока он с оскалом говорит:

— Ты думаешь, я не знаю, чем ты занималась? Ты правда думала, что я не узнаю в тот момент, когда ты снова решишь раздвинуть для него свои гребаные ноги? — скрежещет он.

Мне остаётся только задержать дыхание, пока он сверлит меня взглядом, пытаясь заглянуть в глубину моей души. Моё сердце бешено колотится в груди при упоминании Лиама. Мой разум лихорадочно пытается осознать его слова. Меня преследовали.

Его громкий смех грозил пробить холод по моей спине, как будто я произнесла свои мысли вслух.

— Не делай вид, что так удивлена. Я приставил кого-то к тебе с самого момента, как ты оказалась в Новом Орлеане. Один раз обманешь — стыд тебе. Обманешь второй? — ухмыляется он, выглядя настоящим хищником, каким я его всегда знала. — Ну, второй раз меня не обманешь. Потому что если ты снова попробуешь меня подставить, я тебя похороню, Тейт.

Мои глаза расширяются, когда он произносит моё прозвище. Он мрачно усмехается, замечая моё отвращение. Наконец, он отталкивается от стекла и садится обратно на своё место, словно ничего не случилось. Как будто он не угрожал моей жизни только что. Он поправляет галстук и смотрит в окно. Я пытаюсь успокоить бешено колотящееся сердце, но это не так просто.

— Ты доведёшь это дело до конца, Тейтум, — говорит он угрожающе, не глядя на меня. — Потому что если ты этого не сделаешь, я лично всажу пулю в череп твоему бойфренду, — тихо добавляет он, крепко держась за дверную ручку, но не открывая дверь. Я замираю, чувствуя, как его взгляд становится ещё мрачнее, чем раньше. Я вижу смерть в его глазах. У него есть значок, но он точно не хороший человек.

— Мне нужно знать, что ты не арестуешь никого, кроме Пелоси, — выпаливаю я в спешке. Я должна знать, будет ли Лиам и его семья в безопасности в конце этого дела. То, что его втянули в эту ситуацию, не должно стать его приговором.

Его улыбка вызывает у меня ком в горле, который невозможно проглотить.

— Слово скаута, — он поднимает три пальца в насмешливом салюте, прежде чем открыть дверь и выйти из машины. Как только он выходит, кажется, что воздух, который он вытянул из машины, снова возвращается. Прежде чем захлопнуть дверь, он снова наклоняется, чтобы посмотреть на меня.

— Мы будем на месте завтра. Тебе просто нужно убедиться, что Пелоси там будет, а я обо всём остальном позабочусь. Это твой последний шанс, Тейтум. Заверши работу.

Дверь захлопывается, и я остаюсь в одиночестве в темноте, осознавая, как близко всё подошло к краю.

Он захлопывает дверь и уходит прочь, возвращаясь в тень деревьев. Я смотрю, как он исчезает в темноте, и только тогда позволяю себе выдохнуть. Я сталкивалась с самыми отвратительными и злыми людьми на этой земле, но никто из них не пугает меня так, как Брайс Веранго. Потому что всё в нём — ложь.

Его способность очаровывать и манипулировать, заставляя тебя делать то, что ему нужно, как он мгновенно переключается с обаятельного на олицетворение смерти — всё это тщательно продуманная игра. Ему наплевать на тех, кого он использует для достижения своих целей. Мы часто говорим о том, что бухгалтерия Пелоси залита кровью, но нет сомнений, что у Веранго всё намного хуже.

Я знаю, что он лжёт. Завтра он попытается арестовать Лиама и остальных из «Коварных» вместе с Пелоси. Он может думать, что я настолько напугана, что стану послушной пешкой, но он ошибается. Очевидно, что он готов предать кого угодно ради своей цели. И я верю, что он действительно может выстрелить Лиаму в голову.

Я должна вернуться в клуб. Мне нужно поговорить с Ли и убедить его, что он не может закончить это дело вместе со мной завтра. Чтобы он мог уйти и остаться в живых, ему нужно исчезнуть с радаров. Его жизнь зависит от этого. Жизнь всего клуба зависит от этого.

Прошлое, кажется, замкнуло круг. И снова я ловлю себя на том, что умоляю мужчину, которого люблю, не доводить работу до конца. Я просто надеюсь, что на этот раз он меня послушает.