ПЯТЬ

ПЯТЬ

ТЕЙТУМ

Вам знакомо это чувство, когда ты на самой вершине очень крутой американской горки? Ваше тело трепещет от нервной энергии, пока вагончик тащит тебя на самую вершину, и вдруг замирает, как будто время остановилось. Вы задерживаете дыхание и молитесь, чтобы не умереть от этого переживания. Мир словно замирает и вокруг становится тихо, и вы вынуждены сосредоточиться на каждом ощущении, которое испытывает ваше тело.

Раньше я обожала это чувство. Возбуждение, пробегающее по моим конечностям, словно они готовятся сбежать от угрожающей жизни опасности. И когда вагончик наконец падает вниз, кажется, что сердце падает вниз по телу и застывает где-то в районе пятой точки. А затем чистая радость и безумие, которые я испытываю, когда достигаю дна, заставляют меня хотеть повторить это снова и снова.

Встретиться лицом к лицу с призраком из прошлого — это почти то же самое, только словно я всё ещё несусь вниз по американским горкам, и конца этому пути не видно. Я подвешена между страхом и неизбежной гибелью.

— Тейт? — Ли говорит своим низким голосом, от которого я мгновенно напрягаюсь, словно моё тело стало оголённым нервом, и только одно может его успокоить.

Бегство.

Моё лицо, наверное, сейчас выглядит как у рыбы, выброшенной на берег, когда мой рот то открывается, то закрывается. Я ищу слова, которые нужно сказать, но не могу их найти. Мое собственное сердцебиение — единственное, что я слышу, когда смотрю на единственного человека, который может одним своим присутствием разрушить меня.

Лиам Сантос выглядит так же восхитительно, как и в первый раз, когда я его увидела. Всё, от его поцарапанных рабочих ботинок до рваных, выцветших джинсов, идеально облегающих его мощные бедра. Его старая кожаная куртка растягивается на его широких плечах, свидетельствуя о его силе. Я плотно сжимаю бёдра, чтобы подавить нарастающее пульсирующее желание. Годы воздержания забываются при первом же взгляде на этого мужчину.

Он судорожно сглатывает, глядя на меня с таким же удивлением, как и я на него. Движение его кадыка привлекает моё внимание к замысловатым чёрным линиям татуировок, украшающих его обнажённую шею. Я прижимаю язык к нёбу, будто этот жест способен изгнать из памяти вкус, который остался после того, как я провела им по каждой из этих линий много лет назад. Вкус его кожи всё ещё прячется где-то в глубинах моей памяти.

Я заставляю себя отвести взгляд от татуировок, покрывающих его оливковую кожу, к его гладко выбритой челюсти, а затем к его пухлым губам. В памяти всплывают образы зубов и языков, сражающихся и переплетающихся, кусающих и сосущих, словно в битве, где нет проигравших.

Мои соски болезненно напрягаются под платьем, тянув за собой пирсинг, усиливая животную реакцию на него. Я вижу, как в его шоколадных глазах темнеет огонёк, когда он замечает затвердевшие вершины. Его язык выскальзывает из-за этих губ, увлажняя их, и я чувствую, как моё желание подчинить их своим зубам усиливается.

На краткий миг мир вокруг нас затихает и замирает. В этом существовании нет никого, кроме нас. Нет работы, нет суровой реальности, нет лжи — только мы. Эта случайная встреча с моим бывшим любовником разожгла во мне желание создать особенное место во вселенной, где единственной значимостью будет пульсирующая в моём теле похоть. Кажется, будто в наших грудях спрятаны магниты, притягивающие нас друг к другу.

Но всё внезапно рушится с оглушительной силой. Одну минуту мы стоим в центре нашего маленького мира, уставившись друг на друга в полном замешательстве, а в следующую — гудок машины возвращает меня на землю.

Лиам приближается ко мне, будто вырываясь из этого транса столь же быстро, как и я. В один момент я застряла в самом напряженном в мире состязании в гляделки, а в следующую — я уже в его объятьях, о которых и не думала, что когда-либо снова почувствую, пока он тащит меня прочь от приближающегося потока машин.

Я резко втягиваю воздух, когда он без усилий перемещает моё тело и прижимает меня обратно к моей теперь уже сильно помятой машине. Наконец я прихожу в себя, выходя из оцепенения и оглядываю вмятину, теперь мне придётся объясняться в прокатной компании.

— Дерьмо, — ругаюсь я. Это слово выходит с такой хрипотцой, как будто я не произносила ни звука целый день.

Лиам продолжает держать меня за руки, оглядывая с головы до ног с явным недоумением, как будто ему нужно убедиться, что я действительно реальна. Как, чёрт возьми, я собираюсь выбраться из этой ситуации?

Я прочищаю горло и резко отталкиваю его руки подальше от своего тела, словно он обжигает меня. Потому что, по правде говоря, его прикосновение действительно ощущается как огонь, прожигающий мою сверхчувствительную плоть до самой души.

— Мне очень жаль, я тебя не заметила, — бормочу я, избегая зрительного контакта. Я всё ещё чувствую его взгляд, прожигающий меня насквозь, пока отстраняюсь от него. Увидев его теперь уже изуродованный байк, я съеживаюсь. Я только что стала одной из тех людей, для которых создавали знаки «Осторожно, мотоциклисты». — Вау, я гребаное клише, — бормочу я скорее себе, чем кому-либо ещё.

Лиам, кажется, наконец выходит из транса, когда его взгляд следует за моим. Я замечаю, как между его тёмными бровями появляется глубокая морщина. Наконец-то вижу, как под поверхностью начинает закипать гнев. Но когда его тёмные глаза снова встречаются с моими, они слегка смягчаются.

Я отстраняюсь еще дальше, не желая, чтобы этот нежный взгляд был направлен на меня. По какой-то причине, которую я сама не понимаю, мне куда легче было бы справиться с его гневом, чем с той любовью, которую я вижу сейчас. Как будто злиться на него было бы проще.

— Что ты делаешь здесь, Тейт? — его глубокий баритон вибрирует в воздухе.

Я снова лишаюсь дара речи из-за него. Что я могу сказать? Я же не могу сказать ему настоящую причину, по которой вернулась в Нолу. Насколько он знает, я путешествующая журналистка, а не специалист под прикрытием Ни за что на свете я не смогу объяснить ему, почему вернулась, не раскрывая, на кого я работаю.

Я снова смотрю в эти шоколадные глаза, которые всё ещё преследуют меня во снах, пытаясь подобрать правильный ответ.

— Я… эээ, — заикаюсь я.

Мои ноги сами начинают пятиться к открытой дверце арендованной машины. Я не могу это сделать. Ни сейчас, ни когда-либо. Я оставила Лиама в прошлом много лет назад ради безопасности всех нас. Я ни за что на свете не верну его обратно.

— Мне нужно идти, — говорю я, быстро садясь за руль. Я хватаюсь за открытую дверь, как раз когда Лиам снова бросается ко мне.

— Тейт, подожди, — умоляет он, пытаясь схватить дверь.

Я быстро хватаюсь за неё и с силой захлопываю, оставляя его снаружи. Эмоции сжимают мне горло, когда я поворачиваю руль в сторону дороги и смотрю на его грустные глаза через окно. Я на мгновение задерживаю на нём взгляд, затем нажимаю на газ. Рывком двигаясь вперёд, я в очередной раз пытаюсь сбежать от своего прошлого.

«Прости», — беззвучно произношу я, прежде чем влиться в плотный поток машин и уехать прочь от человека, который способен полностью разрушить меня.

Мои руки дрожат, когда я бросаю на него последний взгляд в зеркало заднего вида. Он стоит там, рядом с искорёженным байком посреди дороги, выглядя таким же растерянным и разбитым, как и я. Глаза начинают жечь, но я заставляю себя отвернуться от него. Я нажимаю на педаль газа, надеясь как можно быстрее убежать от этого призрака прошлого.

— Отличная работа, тупица, — ругаю я себя. — Первый раз за три года видишь этого человека и не можешь связать ни одного чёткого предложения? — Я во второй раз за вечер стучу головой о подголовник. Что, чёрт возьми, со мной не так?

Логически я понимаю, что рассказать Лиаму о том, что со мной происходит, — это глупая идея. Даже если я кратко задумывалась о том, чтобы позвонить ему, когда узнала, что работа будет здесь. В глубине души я знаю, что вероятность того, что он захочет мне помочь, ничтожно мала.

Хотя огонь в его глазах говорит мне о другом, я знаю, что он, скорее всего, меня ненавидит. Я ушла, не оставив даже гребанной записки. А в довершение ко всему, я заставила его поверить, что именно он стал причиной моего ухода. Я сказала ему не брать эту чёртову работу, но он всё равно пошёл на неё, и я сразу же сбежала из города. Неважно, что я тогда пыталась его спасти. Как ни крути, я та, кто ушла первой.

Я тяжело вздыхаю, когда въезжаю на парковку мотеля. Моя ночь перешла от плохого к ужасному за какие-то пять минут. Не думаю, что даже паршивый душ в моей комнате поможет смыть с меня этот гребаный вечер.

Я паркую машину и выхожу, чтобы осмотреть повреждения, нанесённые байком Ли. Ругаясь, наклоняюсь, чтобы проверить бампер. Он вмят настолько сильно, что теперь слегка касается шины. Тот факт, что я вообще смогла доехать на этой чёртовой машине, — настоящее чудо. По крайней мере, в этом мне не много подфартило.

Я выпрямляюсь, тяжело вздыхая. Провожу ладонью от подбородка ко лбу и затем пропускаю пальцы через волосы. Починить это перед тем, как вернуть машину в прокат, обойдётся в кругленькую сумму. Я на мгновение задумываюсь, не возместит ли мне ФБР расходы, учитывая, что технически я была на задании, когда это произошло.

Я усмехаюсь при этой мысли. Мне и так повезло, что мне вообще платят, так что не стоит испытывать судьбу. В моей ситуации некоторых бы уже посадили на симпатичный срок за то, что я натворила, а не дали бы оплачиваемую работу. Даже если работа и оплата отстойные, мне нужно быть благодарной за то, что все еще могу дышать свободным воздухом.

Тяжёлыми шагами я поднимаюсь по двум пролётам лестницы, ведущей к моему отвратительному номеру в мотеле. Вытаскиваю старомодный ключ от номера из своей сумочки, вставляю его в замок, поворачиваю и толкаю дверь.