Я переворачиваюсь на кровати, уставившись в потолок, чувствуя, как мой член дёргается за молнией. Она была из тех женщин, которые входили в комнату и привлекали всеобщее внимание, не произнося ни слова. Она никогда не была чужой в компании, всегда первой заводила друзей среди незнакомцев. Но она также знала, как постоять за себя, если в этом возникала необходимость. И именно это произошло в ту ночь, когда я встретил её.

Когда я вошёл в бар, наши взгляды встретились, и мне показалось, что что-то щёлкнуло между нами. Меня словно ударило молнией, когда я наблюдал за тем, как она изучала меня с тем же сильным влечением, которое я испытывал сам.Я никогда не испытывал ничего подобного и не думаю, что когда-нибудь снова испытаю это с кем-то еще. Не знаю, как это описать. Если любовь с первого взгляда — это для детей, то это была страсть с первого взгляда.

На протяжении всей ночи мы то и дело ловили взгляды друг друга, натягивая невидимую нить напряжения, которую никто из нас не мог объяснить. Меня тянуло к ней так, как никогда ни к кому другому, и знал без слов, что она чувствует то же самое.

Я, наверное, слишком долго сидел в тёмном углу бара той ночью, просто наблюдая за этой яркой красоткой, наслаждающейся своим вечером. Я следил за ней так долго, что мой член стал болезненно твёрдым, и с каждым её хриплым смехом он пульсировал всё сильнее. Единственный раз, когда я подошёл к ней ближе, был, когда накачанный стероидами придурок подошел к ней сзади.

Я едва сдержал рык, готовый вырваться из горла, когда он положил свою огромную руку на её плечо и наклонился, чтобы прошептать что-то ей на ухо. Думая, что она его знает, я с трудом сдерживал раздражение. Я даже не знал эту девушку, но с того момента, как увидел её, почувствовал чрезмерную заботу о ней. Лишь когда она покачала головой и сбросила его руку, я понял, что она не имеет понятия, кто он такой.

Как будто этот идиот сам искал смерти, он не остановил свои попытки добиться её внимания. Он несколько раз безуспешно пытался привлечь ее внимание. Все начиналось с шепота на ухо до того, чтобы загнать её в угол у бара. В такие моменты я вспоминал, насколько по-настоящему глупыми могут быть люди. Почему кто-то считает, что зайти в байкерский бар и проявить неуважение к женщине, которую только что встретил, — это хорошая идея, выше моего понимания.

Куп в ту ночь работал за баром и в какой-то момент послал незнакомца на хуй, но тот дурак всё равно не воспринял предупреждение всерьёз. Я покраснел к тому времени, когда он попытался в пьяном угаре её пощупать. Однако Тейтум справилась с ситуацией великолепно.

Лёжа на кровати, я чувствую, как мои губы скривились в жестокой усмешке, как будто все это происходит снова. Я помню приторно-сладкую улыбку, которой она одарила его прямо перед тем, как убрать его руку от себя..

Я уже сделал шаг вперёд, чтобы выбросить этого парня из бара, когда он снова попытался схватить её. Я до сих пор помню, как адреналин бурлил в моём теле, когда я ринулся к этому наглому ублюдку, но тут она поднялась со своего барного стула. Идиот подумал, что она встаёт, чтобы пойти с ним, но я увидел момент, когда её тёмные глаза сменили игривость на что-то гораздо более беспощадное.

Она мрачно улыбнулась пьяному дураку, прежде чем резко поднять колено и врезать ему прямо в пах, заставив меня застыть на месте. Думаю, это был первый раз, когда я видел, как у взрослого мужика глаза вылезают из орбит, прежде чем он рухнет на пол.

Я снова стону с закрытыми глазами, чувствуя, как по позвоночнику пробегает дрожь. Мой член настолько твёрдый, что им можно забивать гвозди. Может, со мной что-то не так, но чистая ярость, которую я увидел в её глазах, когда она била его снова и снова, завела меня, как ничто другое. В этом мире нет ничего сексуальнее женщины, которая знает, как давать отпор.

Я уже двигался к ней, даже не осознавая полностью, что происходит. Я проигнорировал тупицу, корчившегося и истекающего кровью на полу бара, когда подошёл к этой сумасшедшей сучке, которая вскоре станет объектом моей одержимости. Куп, обходивший бар, чтобы вытащить мужчину наружу, был фоновым шумом, когда Тейтум устремила на меня свой полуночный взгляд.

Если бы между нами тогда была лампочка, она бы светилась, как маяк, от того количества электричества, что текло между нами. Я заметил, как её зрачки расширились от сильного сексуального интереса. Её ноздри раздувались, когда я сжимал кулаки по бокам. Мой член тянулся к ней, словно знал точно, куда хочет попасть. Я внимательно наблюдал за ней, видя, как её дыхание участилось, а соски напряглись под этим прозрачным белым топом.

Мне пришлось заставить себя сесть, чтобы не опозориться и не кончить прямо в джинсы. Казалось, что между нами мгновенно возникла связь, когда она села рядом. Мы сидели лицом друг к другу и продолжали оценивать друг друга. Мгновенное вожделение - единственный термин, который я мог использовать, чтобы описать то, что я почувствовал, когда мы впервые соединились.

Я крепко зажмуриваю глаза и стискиваю зубы, вспоминая, что было дальше.

Мы были как два бешеных зверя с одной единой целью — экстаз. На самом деле, было смешно оглядываться назад. Мы не знали имён друг друга. Мы знали только одно — что хотим друг друга. Настолько сильно, что физически невозможно было держать руки подальше.

Я схватил её за руку и повёл к лестнице в клубе буквально через несколько минут после того, как Куп вернулся к бару. Его слова стали фоновым шумом, пока мы поднимались по лестнице, жадно лапая друг друга.

Она была как дикая кошка, царапая мою рубашку, практически разрывая её на мне. Я прижал её к стене и с силой врезался в её губы, пока мы спотыкались по дороге в мою комнату. Мои руки нашли её шелковистые рыжие локоны, и я потянул их, пока она кусала мою нижнюю губу так сильно, что я почувствовал металлический привкус крови. Затем я ответил ей тем же, и она застонала мне в рот, сжимая мою пряжку ремня.

От того, как она выпятила мне навстречу свои сиськи, у меня потекли слюнки , я жаждал хотя бы немного попробовать их. Я не уверен, как мы вообще добрались до моей комнаты, прежде чем остались полностью обнажёнными и сплетающимися вместе.

Если я достаточно сильно об этом подумаю, то всё ещё могу почувствовать её вкус на своём языке, вспоминая, как впервые вкусил её сладкую киску. Или какой чертовски горячей она выглядела, когда заглатывала мой член. Но всё это меркло по сравнению с тем моментом, когда я, наконец, погрузился в её горячее влажное тепло.

— Блядь, — стону я, проводя ладонью по себе через джинсы. Это приятно, но я заставляю себя остановиться, прежде чем подняться на локтях. Я не собираюсь дрочить на призрак Тейтум. Хотя мы были вместе всего пару месяцев до того, как она исчезла, это время оставило шрам в моей памяти.

Я пытаюсь отогнать мысли, глядя на свою твердуюд лину. Было бы невероятно легко освободиться от стесняющих джинсов и дрочить до изнеможения. Я почти чувствую тяжесть своего толстого члена в руке, просто думая об этом. Печально ли это — быть так возбуждённым от воспоминаний о прошлом?

Я поднимаюсь и сажусь на край кровати, опустив голову. Я чертовски измотан и должен спать, но не могу перестать прокручивать в голове свои лучшие,блядь, моменты. То, что у меня было с Тейтум, давно прошло и закончилось, но моему члену, похоже, на это наплевать. Всё, что он знает, — это то, что она его дом, а он чертовски изнывает от тоски по дому.

— Гребаный идиот, — ругаюсь я на свой глупый член, как будто он может меня услышать. Встаю и хватаю куртку. Закинув её на плечи, я выхожу из комнаты, хлопая дверью чуть сильнее, чем нужно. Спускаюсь вниз как раз вовремя, чтобы увидеть очередь людей, ожидающих, чтобы попасть в бар. Пятничная ночь в самом разгаре, музыка гремит из старого музыкального автомата в углу. В воздухе висит дым, и звуки ударов киёв по шарам наполняют мои уши.

Я захожу за бар, где Деклан разливает шоты. Он смотрит на меня с любопытством, прежде чем я беру стакан и наливаю себе три пальца "Джеймсон". Я опрокидываю его, едва сжимая губы, и радуюсь жжению, когда густая жидкость обволакивает горло.

— Всё в порядке? — спрашивает Дек, подавая шоты двум привлекательным дамам, сидящим за баром и с явным интересом смотрящим на него. Он подмигивает, и они почти тают под его вниманием.

— Великолепно, — бурчу я, бросая ему стакан и разворачиваясь на пятках. — Вернусь позже, — бросаю через плечо.

Сколько я себя помню, в моей жизни была только одна вещь, которая успокаивала мои нервы. Если я не смог успокоить свои мысли достаточно надолго, чтобы уснуть, есть только один верный способ убаюкать свой разум. То, что манит меня каждый день.

Я выхожу в тёмную ночь, закидываю ноги на Харлей и позволяю рёву двигателя заглушить всё остальное.