Теперь мне просто нужно это доказать.

— Ты доверяешь сторонней охранной компании этот груз? Насколько ты должен доверять им, — говорю я, скользя рукой по его бедру. Не настолько высоко, чтобы коснуться чего-то, что потом будет мучить меня в кошмарах, но достаточно, чтобы привлечь его внимание, судя по выпуклости под его ширинкой.

Он ерзает под моим прикосновением и хватает мой подбородок своими слишком мягкими пальцами. Это руки канцелярского крыса, пытающегося играть в босса. Я предпочитаю, чтобы мои мужские руки ощущались как мужские — грубые и мозолистые, знающие, что такое тяжёлый труд.

Воспоминания о мозолистых пальцах, скользящих по моей коже, внезапно захлёстывают меня, прежде чем я успеваю их прогнать. Я закрываю глаза, стараясь отогнать эти образы, и позволяю Антонио притянуть меня ближе.

— У них отличные рекомендации. Они не задают слишком много вопросов и делают то, за что им платят, Bella, — мурлычет он.

— На какой день назначена передача? — спрашиваю я, притворяясь заинтересованной его ужасными усами. Это и есть тот самый вопрос на миллион долларов сегодня вечером. Если мой план на сегодня сработает, я смогу выяснить, откуда прибудет груз, другими методами. Местоположение — это то, что Антонио тщательно скрывает, сколько бы раз я ни спрашивала об этом. Я выходила с этим самозваным мафиози больше раз, чем могу сосчитать за последний месяц, и он до сих пор не сказал мне, когда именно произойдёт передача. Такие, как он, получают удовольствие, удерживая информацию, используя её как инструмент власти. Можно представить, почему я уже по горло сыта этой психоболтовнёй. Я работаю в сфере информации, так что без этого у меня нет работы.

Я удивляюсь самой себе, что не зарычала, когда он наконец говорит.

— Скоро, — хрипло произносит он тоном любовника, наклоняясь ближе для поцелуя.

К счастью для меня, мы с ним не пара, и это явно не место для таких интимных моментов. Это становится очевидным в тот момент, когда в наш уголок внезапно вваливается, казалось бы, пьяная привлекательная молодая женщина. Она словно спотыкается о воздух и падает на полностью накрытый стол перед нами, проливая напитки по всему столу и заливая наши колени липким алкоголем.

В обычной ситуации я бы просто навела порядок и помог молодой девушке найти ее друзей, возможно, даже вызвала бы ей такси до дома. Но поскольку я играю роль, у меня нет выбора, кроме как вести себя так, будто её присутствие — это ошибка высшего порядка. Тем более, что эта конкретная девушка ненавидит, когда я обращаюсь с ней как с ребёнком.

— Ты тупая сука! — визжу я, отпрыгивая от Казановы. Антонио начинает быстро ругаться на итальянском, и двое его громил подходят, чтобы убрать пьяную девушку с нашего пути.

— Эй, ребята, вы не видели Рика? — говорит она, заплетающимся языком, прежде чем хитро подмигнуть мне. — Он сказал, что встретит меня в VIP-зоне. Его доза просто невероятна, — её актёрские способности на высоте, когда она снова спотыкается, а здоровенные мужчины хватают её за руки и вытаскивают из нашего угла.

Я пытаюсь сдержать смех, поднимаясь и пытаясь вытереть липкий ликёр с ног. ицо Антонио становится ярко-красным, когда он поспешно вытирает свою теперь уже мокрую промежность, бормоча сексистские оскорбления о «пьяных сучках» в этом клубе. Что он не знает, так это то, что эта конкретная «пьяная сучка» на самом деле работает на меня. Макс — лучший хакер, которого я когда-либо знала, и она также оказалась отличной актрисой.

Я попросила её оставаться поблизости на случай, если Антонио захочет перейти к более активным действиям. Меня уже достали его мелкие попытки залезть ко мне в трусы, и я готова получить нужную информацию и смыться.

— Моему работодателю нужна конкретная дата, мистер Пелоси. Он не будет терпеть, если вы продолжите тянуть время, — говорю я, глядя на растрёпанного мужчину. Когда он поднимает на меня взгляд и убирает яркие волосы с лба, я понимаю, что нахожусь на грани, которую, возможно, не стоило бы переходить.

Он может выглядеть и вести себя как самозваный босс, но я знаю, насколько он на самом деле опасен. Пелоси, как и его семья, славятся своей беспощадностью, даже в этой части страны. Он бы мгновенно перерезал мне горло, если бы заподозрил, что я пытаюсь его надуть.

Я выпрямляю спину, когда он встаёт и нависает надо мной, заставляя меня чувствовать себя ребёнком в его присутствии. Он возвышается надо мной, оглядывая с ног до головы, оценивая меня так, что я чувствую себя полностью обнажённой.

— Ты крутая сучка, да, Тейтум? — спрашивает он серьёзно. Я остаюсь на месте, отказываясь сжаться под его оценивающим взглядом. Когда он, наконец, растягивает губы в улыбке, я чуть расслабляю плечи.

— Ты могла бы быть чертовски хорошей девчонкой, Bella. Что скажешь? Хочешь быть моей Бонни, а я буду твоим Клайдом? — говорит он, его пальцы касаются кончиков моих волос, пропитанных ликёром.

Я отстраняюсь от него и замечаю, как его глаза темнеют, прежде чем он опускает руку.

— Что я хочу, так это сообщить своему работодателю дату, — твёрдо говорю я, сжимая клатч перед собой.

Он поджимает губы и кивает. Его взгляд пожирает меня, словно он решает, стою ли я того. Что-то, что он находит в своём поиске, заставляет его усмехнуться, когда он засовывает руки в карманы.

— Ты мне нравишься, — признаётся он, возвращаясь на своё место. Он садится и устраивается в позе, которую можно описать только как мужскую растяжку. Он занимает как можно больше места, будто утверждая своё господство как короля, давая понять, что его не следует подвергать сомнению.

— Через две недели, — наконец говорит он. — Последний груз прибудет через две пятницы, — добавляет он, быстро поднимая два пальца.

Я сжимаю губы, чтобы не улыбнуться. Попался. После недель стараний ради этого мелкого говнюка у меня наконец-то есть конкретная дата, которую можно передать Веранго.

— В какой именно порт будут отправлены грузы? — сладко спрашиваю я, испытывая удачу на прочность.

Его улыбка напоминает мне чеширского кота, и у меня внутри всё сжимается от дурного предчувствия. Дата — это всё, что я смогу получить от него сегодня вечером. Он ещё не закончил свою игру и, похоже, вполне доволен тем, чтобы продолжать тянуть время.

— Я скажу тебе, когда мы встретимся в следующий раз, мисс Куинлинн, — позволяет он себе. Мои ногти врезаются в белую кожу клатча, пока я стараюсь сдержать злость.

— И когда же это будет? — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

— Скоро, — снова повторяет он, полностью отводя взгляд от меня. Я даже сама себя удивляю, когда не взрываюсь от гнева, а просто поворачиваюсь на четырёхдюймовых каблуках и грациозно направляюсь к двери. Единственное, что сейчас у меня в голове, — это как можно скорее свалить отсюда.

Я игнорирую взгляды вышибал, устремлённые на мою грудь, и выхожу через парадные двери. Очередь на вход в этот элитный клуб не уменьшилась, даже несмотря на приближающуюся полночь. Это одно из самых модных мест в городе, и я могу понять, почему.

Здесь всё блестящее и новое, что сильно контрастирует с остальной частью исторического города. Двадцатилетние стремятся к модным новинкам при первой же возможности. Несмотря на то, что такие места, как это, являются рассадниками криминальной активности.

Можно было бы предположить, что большая часть тёмных делишек происходит в старых барах по всему городу, но это далеко от истины. Я могу одеваться и вести себя как завсегдатай клуба, но на самом деле чаще меня можно увидеть в одном из тех старых заведений, это уж точно.

Звук моих каблуков, стучащих по тротуару, заглушает грохочущую музыку на заднем плане. Учитывая, что это одно из самых популярных мест для вечеринок, можно было бы подумать, что здесь предлагают услуги парковщика. Но это не так, и мне приходится идти два квартала, чтобы вернуться к своей машине.

Оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за мной никто не следит, я достаю телефон из клатча. Быстро отправляю Макс короткое сообщение, всего одно слово, чтобы дать понять, что я благополучно выбралась из клуба. Никогда не помешает, когда кто-то ещё присматривает за тобой.

Я отправляю сообщение:

Вышла. – Т

Мой телефон сразу же пиликает с ее ответом:

Хорошо. Увидимся в комнате. – М

Я быстро убираю телефон обратно в клатч и достаю ключи. Открываю машину и скольжу внутрь кожаного салона. И тут же застываю, чувствуя на себе взгляд и мгновенно понимая, что я не одна.

— Большинство мужчин предложили бы проводить даму до машины, а не ждать её внутри, — бормочу я.

Тёмный смешок наполняет салон машины.

— Большинство мужчин не должны искать свою осведомительницу в такое время, — гладкий голос агента Брайса Веранго окутывает меня, как шёлковая простыня. Я смотрю прямо перед собой, пока он меняет положение и наклоняется вперёд. — И мы оба знаем, что ты не леди, — шепчет он.

Я закрываю глаза, глубоко вдыхаю и задерживаю дыхание. Я на грани срыва, и если он не будет осторожен, его это тоже накроет.

— Две недели, — говорю я, сжимая руль.

— Порт? — спрашивает он всезнающим тоном.

— Он не сказал, — сквозь стиснутые зубы выдавливаю я.

— Этого недостаточно, Тейтум, — я слышу его нетерпимость, как будто я непослушный ребёнок. Я чувствую, как мои щёки заливает румянец от гнева, который разгорается внутри. — Ты должна быть лучшей, а не можешь даже сказать мне, из какого порта он работает, — язвит он.

— И что ты хочешь, чтобы я сделала, Брайс? — я продолжаю смотреть прямо перед собой, зная, что Пелоси мог послать кого-то за мной следить. Если меня поймают за тем, что я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на агента ФБР на заднем сиденье, нас обоих убьют. — Ты знаешь, как сложно заставить параноидального ублюдка вроде Пелоси говорить? Это почти невозможно. И не то чтобы я могла угадать. Ты знаешь, сколько портов в Луизиане? Тридцать два. Даже если бы я сузила круг до десяти наименее используемых, это всё равно слишком большая территория, чтобы найти то, что сюда привозят, — я почти кричу на самодовольного ублюдка, который занял моё заднее сиденье.