10

10

Несколько раз на той неделе я проверяла почтовый ящик студента, и с каждым днем мое разочарование росло из-за того, что я не получала ответа, пока он не пришел в пятницу днем - последний день, когда мой назначенный друг по переписке должен был отправить записку за эту неделю.

Дорогая Отчаявшаяся,

На самом деле я не хочу не получить свою чертову докторскую степень, так что вот мои обязательные слова: мне насрать на неудачника, который покончил с собой в прошлом году. Мое дерьмо приберегается для его жертв. Я не думаю, что эта дурацкая система помешает любому другому неудачнику покончить с собой или забрать с собой всех нас.

Вот тебе совет от старших: застрелись, если придется. Не тащи за собой остальных.

Уходи.

У меня отвисает челюсть. Черт возьми. Я не могу в это поверить. Я стою снаружи, на ветру, разинув рот, перечитывая его ужасные слова. Какой законченный мудак.

До этого у меня была такая чудесная неделя. Я трижды обедала с Таней, балет был замечательным, мы с Ари становимся довольно близки, я обожаю библиотеку, бассейн отличный, и мой урок мифологии был таким приятным занятием. Более того, я действительно далеко от Альбукерке. После недели я действительно погрузилась в воспоминания. Я практически парила в облаках. И теперь я просто чувствую себя ... ужасно. Бесполезная. Бесполезная.

Люди говорят, что слова не оказывают никакого воздействия, но после многих лет, когда мне говорили, какая я неадекватная, я знаю, что это чушь собачья. Они причиняют боль. Может быть, не так сильно, как пощечина, но они остаются с вами гораздо дольше, подрывая вашу самооценку.

Может быть, если бы не моя история, я бы просто отмахнулась от этого, но я не могу.

Я даже не жду, хватаю ручку из сумочки, чтобы написать ответ на обратной стороне его второпях вырванной тонкой линованной страницы блокнота.

Дорогой Ужасающий,

Ого! Ты же знаешь, что я могу подать на тебя в суд за такой ответ, верно?

К твоему сведению, я никогда не впадала в отчаяние. Я не хочу убивать себя. Но если бы ты был сейчас передо мной, и у меня в руке был пистолет? Я могла бы просто нажать на чертов курок и сделать мир лучше.

Что касается заданного вопроса на этой неделе, учитывая, что я не собираюсь, чтобы меня выгоняли из школы: я подружилась со своей соседкой по комнате. Она милая и пригласила меня на концерт. Я не пойду.

Оставайся ядовитым, тролль.

Вот. Я удовлетворена, сказав свое слово, а также выполнив задание на следующую неделю. То, что он не соблюдает правила, не означает, что я буду рисковать своим зачислением из-за того, что не ответила на обязательный вопрос. Что, если они проверят? Кроме того, если мне в конце концов придется сообщить о своем корреспонденте, я бы предпочла, чтобы меня видели делающей то, что я должна.

Хотя мой первый абзац тоже не проливает на меня лучшего света.

Я вручаю записку в чистом конверте, за исключением номера 1789, и секретарша подшивает ее.

Я зла до конца дня. На самом деле я знаю, что дело не во мне. Мое первое письмо было абсолютно вежливым. Я просто имею дело с мудаком, человеком, полагающимся на анонимность из-за того, что он жестокий мудак, ничем не отличающийся от обычного интернет-тролля, комментирующего чью-то внешность, чтобы заставить их чувствовать себя плохо по отношению к самим себе. Я не должна позволять ему достучаться до меня. И каким-то образом я знаю, что это он. Женщины тоже могут быть ужасными, но в его письме была определенная упрямая прямота, которая может исходить только от человека с тестостероном. Никаких тонкостей.

Требуется четыре латте, пакет конфет и новая увлекательная книга об истории меретрикс - римских девушек по вызову, - чтобы перестать раздражаться.

Я думаю, что держу свое раздражение под контролем, но Ари прерывает нанесение макияжа на середине, чтобы спросить:

— Ладно, в чем дело?

Я моргаю.

— Что?

— Ты практически душишь эту ручку, и, если бы взгляды могли убивать, твоя записная книжка была бы в огне. В чем дело?

— О. — Меня смущает, что она может так хорошо читать меня меньше, чем через неделю. — Я думаю…ты ведь знаешь систему «Дорогого незнакомца», верно?

Она сияет.

— О, да! Я в паре с первокурсником. Тимоти. Он такой милашка. Мы уже перешли с бумажных сообщений на онлайн - гораздо быстрее. У него так много вопросов, что так будет логичнее.

Я стараюсь не ненавидеть беднягу Тимоти за то, что ему повезло; почему у меня не может быть такого наставника, как Ари?

— Ну, мой приятель немного придурок.

Мне не хочется объяснять, до какой степени - чувак буквально сказал мне пойти убить себя - потому что я совершенно уверена, что, если я признаюсь в содержании письма, Ари прикажет мне донести на него.

Не то чтобы я не испытывала искушения. Такая идея приходила мне в голову. Но, оглядываясь назад, я могу читать между строк. Хотя письмо было агрессивным, оно также звучало ... обиженно?

Мое дерьмо приберегается для его жертв.

Я здесь новенькая, а это значит, что меня приставили к тому, кто раньше учился в Ротфорде, и, судя по подтексту, я думаю, что он - или она, женщины тоже могут быть придурками, хотя я почти уверена, что это парень - знал студента, который умер в прошлом году. И если это так, что ж, я не хочу добавлять ему еще больше проблем.

Кроме того, я не стукач. Я не собираюсь посягать на чью-то докторскую степень из-за того, что они были невежливы со мной.

— Мне жаль это слышать. Знаешь, технически ты всегда можешь просто ответить на вопросы и оставить все как есть. Тебе даже не нужно читать их ответ, если он неприятный. Выбрось его в мусорное ведро, как только получишь.

Это полезно и точно. Я перечитала спецификации программы, и да, единственное, что нам поручено делать, - это отвечать на вопрос, который преподаватели задают каждую неделю.

На следующей неделе я полна решимости сделать именно это. Меня хватит на неделю, поскольку я сразу же ответила, поэтому я не проверяю до следующего четверга.

Менее чем за две недели в Торн-Фоллс я уже установила распорядок дня, сосредоточенный вокруг моей соседки по комнате, моей лучшей подруги, библиотеки и избегания парня моей соседки всякий раз, когда я вижу его в коридорах. Что удивительно, его много. Я учусь на юридическом факультете и литературе, что означает, что мои занятия в основном проходят в Силвер-Холле, в то время как все науки, как правило, проходят в Куполе. Но я хожу в Купол поплавать, и, видимо, наши расписания похожи, потому что я, как правило, вижу его почти каждое утро. И я прячусь.

Я не трусиха, хотя и веду себя так. Мне просто не нравится то, что он заставляет меня чувствовать. Может быть, я не могу унять какофонию бабочек, порхающих в моем чертовом животе каждый раз, когда он рядом, но я могу, по крайней мере, убедиться, что это случается не часто.

К сожалению, Себастьян тоже часто посещает библиотеку. К счастью, он обычно держится на четвертом этаже, в то время как я прячусь на седьмом, даже когда мне нужно забрать книги из других секций. Я выбрала любимый альков и ловлю себя на том, что возвращаюсь к нему каждый день.

Я совершенно мила и вежлива, когда не могу избежать встречи с ним. Как сейчас.

На нем темно-серая футболка в обтяжку. Она облегает его мышцы так, что это должно быть незаконно.

— Привет, Себастьян. — Я даже улыбаюсь.

— Извращенка. — Уголки его губ приподнимаются в этой чертовой ухмылке. — Завтра днем в доме моего кузена вечеринка у бассейна. Не хочешь пойти со мной?

Что за черт?

— Нет, спасибо. — Я краснею и спешу вниз по лестнице, прижимая к груди книгу.

Зачем ему приглашать меня на чертову вечеринку у бассейна? У него есть девушка! Или что-то в этом роде. Верно?

Вот так я оказываюсь в студенческом центре, чтобы проверить почту моего «Дорогого незнакомца», хотя я не собиралась забирать ее завтра до последнего возможного момента.

Мое сердце бьется сильно и учащенно, и я знаю, я просто знаю, что собираюсь прочитать это чертово письмо, которое мне следует просто выбросить в мусорное ведро. Хотя бы потому, что гнев из-за того, что там написано, хорошо отвлекает от губ парня моей соседки по комнате.