22

22

— Нет!

— Ага, — отвечаю я, издавая звук «Р». — Каждый раз.

Странно, что я не могу рассказать все Тане, хотя на самом деле у нас никогда не было секретов друг от друга, но Себастьян ясно дал понять: я могу рассказать ей все о нас двоих. Мой запрет распространяется на распространение чего-либо о его клубе или любом другом члене. Что справедливо. Я так дорожу своей неприкосновенностью частной жизни, что не стану завидовать другим людям. Тем не менее, я хотела бы рассказать Тане, каким чертовски диким, сексуальным и удивительным является его мир.

У нас еще не было такой ночи, как в прошлое воскресенье, но тот факт, что это возможно, что мы могли бы снова заняться сексом перед аудиторией, глубоко возбуждает. Я с нетерпением жду этого.

Господи, что со мной случилось?

— Статистически невозможно, чтобы мужчина доводил женщину до оргазма каждый раз во время полового акта, — говорит Таня таким тоном, словно цитирует энциклопедию.

— Тот, кто написал эту статистику, никогда не был трахнут Себастьяном, — язвительно замечаю я, потягивая свой молочный коктейль.

Она хихикает, прежде чем задать вопрос, который я старался выбросить из головы.

— И что об этом думает сенатор Коул?

Я морщусь.

— Я не разговаривала с ней вчера.

Мне следовало бы перезвонить ей, но что ж, я не великая лгунья. Я знала, что она разозлится из-за того, как я приняла ее золотого мальчика в прошлое воскресенье, практически вышвырнув его из своего общежития.

— Рада за тебя, — улыбается Таня, выглядя искренне счастливой за меня. — Я так рада, что тебе наконец удается установить некоторую дистанцию между вами. Я, конечно, не знаю всего о ваших отношениях, но они казались... — Она на мгновение задумывается. — Ядовитыми.

Я медленно киваю.

— Она жестока.

Не думаю, что я раньше произносил эти слова вслух, так прямо.

— Она запирала меня в темноте, когда я не делала то, что она хотела. И она шантажирует меня, чтобы я вела себя хорошо.

— Твоим братом Андре? — Догадывается Таня, нисколько не удивленная.

Я уверена, что она давным-давно соединила точки над «i».

— Мне всегда было интересно…почему бы тебе не попросить помощи у своего другого брата? Калеб? Конечно, он сможет позаботиться об Андре, если дойдет до дела.

Я вздыхаю.

— Калеб и папа поссорились - настолько, что от него отреклись, помнишь? Сын отца Андре. Он тоже похож на отца. Калеб всегда относился к нему очень жестко. Не безразлично, но, ты знаешь. Настороженно. — Это трудно выразить словами. — Кроме того, ему пришлось начинать все сначала с нуля. Он начал зарабатывать деньги всего год назад. Я не могу просить его содержать парня, которого он даже не знает и не любит.

— Но ты должна позволять своей матери наступать на тебя, чтобы поддержать его? Это кажется несправедливым, — предупреждает Таня, быстро становясь на мою сторону.

— Но, видишь ли, Калеб основал свою компанию совсем недавно. Это потрясающе, и я горжусь им. Но после уплаты налогов, выплаты зарплат своим сотрудникам и накопления наличных на следующий год и всего такого у него не было достаточно денег, чтобы заплатить себе что-либо пару лет назад, не говоря уже о пяти- или шестизначной сумме за обучение своего сводного брата.

— Это было пару лет назад. Сейчас у него все хорошо, не так ли? — настаивает она.

Я пожимаю плечами.

— Мое наследство насчитывает более девяти цифр. Расходы не стоят и ломаного гроша. Я та, кто должен этим заниматься. Проблема в том, что пока этим занимается мама, мне нужно играть в ее игры.

— Это несправедливо.

Разве я этого не знаю.

— Ты знаешь, что тебе следует сделать?

Пережди ее. Сопротивляйся ей, пока мне не исполнится двадцать пять.

— Выйди замуж за своего красавчика.

— Что?

— Она доверенное лицо только до тех пор, пока ты не замужем, верно? Так что выходи замуж. Он сам богат и доставляет тебе массу оргазмов. С таким же успехом можно.

— Я... это не так просто.

— Почему бы и нет?

— Я встречаюсь с ним буквально неделю. Я довольно далека от того, чтобы получить предложение.

— Ну и что? — Она пожимает плечами. — Сделай ему предложение. На дворе двадцать первый век. Если ты объяснишь ситуацию, я уверена, он захочет помочь. Знаешь, люди вступают в браки по расчету по худшим причинам.

— Ты сумасшедшая, — говорю я, закатывая глаза.

Но в то же время я думаю об этом, допивая свой напиток. Я ничего не могу с собой поделать. Это немедленно решило бы все мои проблемы. Единственное, что меня останавливает, это тот факт, что никто не женится после гребаной недели. Даже после недели экстраординарного траха. По любой причине.

Все было бы по-другому, если бы он был просто каким-то незнакомым парнем, которому я сделала бы предложение только ради того, чтобы заполучить наследство. Мне не пришлось бы беспокоиться о том, что я почувствую, особенно если бы я рассказала ему об этом, а он рассмеялся бы мне в лицо.

Но дело в том, что совершенно незнакомый человек не сработал бы, потому что я бы ему не доверяла. И, к моему удивлению, нельзя отрицать, что я доверяю Себастьяну. Или Аврелию. Я точно знаю, кто он. И я знаю, чего он от меня хочет: меня, желательно голую, с доступом к сиськам и, если возможно, аудиторию, наблюдающую, как он трахает меня, когда я кричу, что я его.

Я краснею.

— Ты всецело думаешь о сексе, не так ли? У тебя такое лицо.

Я прячу ухмылку за соломинкой, но Таня закатывает глаза, а затем надувает губы.

— Хотела бы я, чтобы у меня был горячий парень, заставляющий меня столько кончать.

Я фыркаю.

— Да ладно. Ты Таня Уолш. У тебя есть вереница горячих парней, которые только и мечтают о том, чтобы получить шанс заставить тебя скорчить какую-нибудь гримасу.

Моя подруга действительно горячая штучка, и она это знает.

Она пожимает плечами.

— Не те парни. Я имею в виду, с тех пор как приехала в Торн-Фоллс, я заметила только одного, и угадай, что? Он назвал меня маленькой девочкой, а потом идиоткой.

Я прищуриваюсь.

— Что за хуйня? Кто этот мудак?

— Возможно, я гуляла ночью по Саути. Очевидно, это не совсем безопасно. Отсюда и вся эта идиотская история. Но все же. Я очень далека от оргазмов на территории прослушивания.

Внезапно у меня появляется идея. Может, я и не могу поговорить с Таней о клубе Себастьяна, но это не значит, что я не могу помочь своему лучшему другу.

— Эй, может, я спрошу Себастьяна, есть ли у него какие-нибудь горячие одинокие друзья.

Кто-то не такой извращенный, как все остальные, думаю я про себя. Я не могу представить, чтобы Таня делала то, что я видела на прошлой неделе. Даже то, что я делала на прошлой неделе.

— Запишите меня, — с готовностью соглашается она. — Официально я в таком отчаянии, что соглашаюсь на свидание вслепую.

Если мне и есть что сказать по этому поводу, то ненадолго.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — с очаровательной улыбкой предлагает наша официантка.

— Только счет, пожалуйста, Пен.

Я снова вторгаюсь в рабочий день Тани, болтаю с ней в обеденный перерыв. Мне очень понравилось кафе, расположенное прямо через дорогу от театра, и к настоящему времени уже знакома с большинством сотрудников по имени.

Пенелопа быстро возвращается со счетом и устройством для чтения карт. Она просматривает мою блестящую черную карточку и хмурится.

— Прошу прощения, транзакция отклонена.

У меня замирает сердце.

Это не может быть вопросом средств. Но бывают случаи, когда мои карты отклоняются. Это всегда сводится к одной причине.

Мать.

— О нет, — вздрагивает Таня, ее разум связывает точки так же быстро, как и мой. — Ты сказала, что не перезвонила ей вчера?

Моя челюсть сжимается. Я отлично проводила время, а потом я занималась, и я просто не хотела иметь с ней дела.

Но дело не только в этом. Я также посмеялась над ее золотым мальчиком на прошлых выходных. Думаю, для нее было слишком много ударов.

— Я справлюсь, — автоматически предлагает Таня.

— Нет, позволь мне. — У меня все еще есть немного наличных, которые она мне одолжила.

И да, платить ее деньгами или позволить ей заплатить - разница примерно такая же, но мне от этого станет легче. У нас был уговор. Я та, кто должен платить, пока мы не рассчитаемся, за те деньги, которые она мне одолжила.

Таким образом, у меня остается ровно двадцать пять долларов, и я не имею доступа к большему, пока не выполню все требования сенатора Коул.

К черту это дерьмо.

— Мне нужно кое-что сделать. Я позвоню тебе после твоего выступления, хорошо?

— Будет поздно, не беспокойся. Завтра у меня выходной, если ты захочешь чем-нибудь заняться после занятий.

Я целую ее в щеку и направляюсь в круглосуточный магазин, где покупала пиво, когда была в городе в последний раз.

Тогда я кое-что заметила. Кое-что, на что я лишь бросила взгляд, прежде чем пройти мимо, потому что я Гестия Коул, и я, очевидно, просто не могу купить себе коробку дешевой домашней краски для волос. Это было бы неприлично. Мама бы этого не одобрила.

Я направляюсь прямо к нему, хватаю и, подойдя к стойке, ставлю ее на стол.

Трахни это дерьмо так сильно.