В последний день моего перехода мы с Люцианом покинули хижину и отправились на северо-запад, к крепости Маклаудов. Расположенная на берегу озера, массивная крепость из серого камня с четырьмя внушительными башнями возвышалась над морским пейзажем. У меня буквально перехватило дыхание.

— Ты здесь живешь? — недоверчиво спросила я, взглянув на него.

Люциан рассмеялся, потянулся и взял меня за руку.

— Нет. Мы здесь живем.

Мое сердце забилось сильнее от его слов. Мы еще не обменялись словом на букву «Л»; почему-то это казалось неправильным. Но мы оба заявили друг о друге, и слово «мой» прозвучало почти так же убедительно, как слово «люблю», если не сильнее. У нас обоих будет период адаптации. Но в одном я была абсолютно уверена: нам суждено быть вместе.

Люциан свернул на однопутную гравийную дорожку, которая вела к массивным парадным дверям замка, и, прежде чем мы припарковали «Ровер», пятеро здоровенных парней освободили вход и направились к нам. У всех были темные волосы разной длины и тела, которые выглядели так, словно они размахивали топорами и мечами и зарабатывали на жизнь надиранием задниц.

Люциан взглянул на меня и рассмеялся.

— Они не кусаются.

Я посмотрела на него и приподняла бровь.

— Сомневаюсь в этом.

Я вылезла из «Ровера», захлопнула дверцу и повернулась к Маклаудам.

— Джин, это мои братья. Аррон, Райф, Кристофер, Джейкоб и Шон.

Аррон подошел и обнял меня, остальные последовали его примеру.

— Добро пожаловать, — сказал Аррон, и его глаза сверкнули серебром.

— Давно пора, чтобы у нас появилась девушка, — сказал Джейкоб, и остальные рассмеялись.

Маклауды радушно приняли меня, и, как это было с Люцианом, то же самое произошло и с его братьями. Мне казалось, я знала их всю свою жизнь.

Крепость Маклаудов занимала площадь не менее двухсот акров, включая береговую линию, а внутри замка было обустроено современное жилище, подобающее древнему клану пиктов-волков. Первобытность идеально сочеталась с современностью. Было невыносимо думать о том, как давно родились Люциан и его братья, как долго они прожили.

В ту ночь они подготовили меня к моему переходу; честно говоря, они мало что могли сделать, кроме как стоять в стороне и ждать, чтобы помочь, если понадобится. Люциан предупредил, что в первый раз будет больно, и он извинялся столько раз, что я не могла сосчитать. Он заключил меня в объятия, поцеловал, убрал волосы с моего лица и пообещал не отходить от меня, пока все не закончится.

С наступлением темноты, когда взошла луна, Люциан и его братья проводили меня до берега, окружили и стали ждать. Я сразу поняла, что это началось, когда у меня зачесалась кожа. Я чувствовала, что мне хочется выползти из этого состояния, и я царапала свои руки, шею, живот. Температура поднималась все выше и выше, пока я не подумала, что вот-вот воспламенюсь. Кожа горела, и я начала стаскивать с себя одежду. Не важно, что в горах стоял октябрь, мне было жарко. У меня не было времени и на то, чтобы ее снять. Я почувствовала, как скелет прогибается, в голове раздались хлопки и скрежещущие звуки. Я вскрикнула от боли и боковым зрением заметила движение и поняла, что это Люциан. Он резко остановился и не двинулся дальше.

Мои пятки и длинные кости сместились, вытянулись, искривились, и как раз в тот момент, когда я подумала, что больше ни секунды не выдержу боли и жара, я упала на землю, издала низкий, протяжный стон, и все было кончено. Я вскочила, встряхнулась и встретилась с серебристыми взглядами шести других волков, их лохматая темная шерсть блестела в лунном свете.

Той ночью мы бежали, мои новые братья, моя пара и я. Мы пробежали от западного побережья Шотландии до восточного, вдоль берегов Северного моря, и это было бодрящее, освобождающее сознание занятие. Мое новое тело сотрясалось от ощущений, и мне хотелось продолжать бежать. Я увидела все новыми глазами, и мне показалось, что я вижу мир впервые. Люциан бежал рядом со мной, его серебристо-голубые глаза внимательно следили за мной. Мы мысленно разговаривали друг с другом. Он не отходил от меня ни на шаг. В какой-то момент меня одолела усталость. Мы добрались до дома, и я крепко заснула.

Когда я проснулась в следующий раз, я была в человеческом обличье, тесно прижатая к Люциану. Солнце еще не взошло, и я чувствовала прилив сил. Мне захотелось исследовать берег, поэтому я выскользнула из нашей кровати, быстро оделась и вышла на улицу. Никто больше не пошевелился. Я была единственной, кто не спал.

Бодрящий горный воздух встретил меня вместе с хорошей порцией тумана. Мне показалось странным, что я не мерзну, но температура тела была выше ста градусов, так что в куртке не было необходимости. Я вдохнула воздух, пахнущий клевером и чем-то еще, чему я не могла дать названия, и огляделась по сторонам. Слева от посыпанной гравием дорожки был луг, а на его краю — густая роща с высокими соснами и дубами.

И тут я увидела это. Сквозь тонкие полосы тумана я увидела, как что-то белое появилось в поле зрения. Я уставилась на него, мое вновь обострившееся зрение сфокусировалось на том месте. Прежде чем мозг осознал то, что увидели глаза, я поняла. Пакс. Он ждал меня. Не раздумывая, я побежала к нему трусцой, и к тому времени, как достигла опушки леса, я уже бежала во весь опор. Пакс исчез.

Я осторожно пробралась между деревьями, кроны которых не пропускали ни капли света, который мог проникнуть внутрь, и поискала Пакса. Я углубилась в лес, полная решимости уладить все со старым напарником. Несомненно, независимо от его судьбы или моей, мы могли прийти к соглашению. Мы были напарниками. Мы были вроде как друзьями. Он присматривал за мной. Я знала, что, несмотря на ужасные сны, он не причинит мне вреда.

В следующее мгновение что-то тяжелое врезалось в тело, и я с силой ударилась о ствол старого дуба. Меня резко развернули, и когда я посмотрела, мужчина, который прижал меня к дереву, был не Пакс. Я нахмурилась, толкнула его и выругалась.

— Отвали от меня к чертовой матери, — прорычала я и ударила его коленом по яйцам. — Сейчас же!

У него перехватило дыхание, но он быстро пришел в себя.

— О, нет, любимая, — сказал он с сильным акцентом, его тон был полон ненависти. Он сильно прижал меня к дереву. — Мы ждали удобного случая, чтобы добраться до Люциана Маклауда и его братьев, и вот он — ты. — Без предупреждения он ударил меня кулаком прямо в челюсть, и моя голова откинулась назад и ударилась о твердую древесину.

Я сердито посмотрела на него.

— Он убьет тебя, — сказала я, понизив голос.

Мужчина рассмеялся.

— Верно. Мы еще посмотрим на это.

Из леса вышли еще четверо мужчин. Одним из них был Пакс. Он неторопливо подошел ко мне, в его глазах читалось отвращение. Он оттолкнул парня от меня и наклонился к моему уху.

— Ты сделала это со мной, новичок, — сказал он, совсем как в моем сне. — Теперь я никогда не смогу вернуться домой. Благодаря тебе я больше никогда не увижу свою жену. — Его дыхание коснулось моей шеи. — Я почти готов просто перегрызть тебе глотку прямо сейчас, вместо того чтобы позволить этим засранцам использовать тебя в качестве приманки для твоей пары.

Я встретила жесткий взгляд Пакса.

— Сделай это, — сказала я. — Прекрати говорить об этом и просто сделай.

Низкое рычание вырвалось из горла Пакса, и в следующую секунду он превратился в волка. Его клыки, с которых капала слюна, зависли у моего уха, у моего горла. Мысленно я представила себя в волчьем обличье, но ничего не произошло.

В следующую секунду, сверкая шерстью и клыками, в лес на полной скорости ворвалась стая почти черных волков. Мужчины с Паксом дернулись, и началась драка. Меня отбросило к дереву, где я упала, припала к земле и наблюдала.

Я не могла заставить себя измениться. Я была беспомощна.

Схватка была ужасающей. Хрустели кости. Кровь. Крики боли. До ушей не долетали человеческие слова, но я слышала их у себя в голове.

Затем на меня бросился большой волк с белой полосой на груди. Это был Пакс. Я знала и была ему не ровня. Я встала, прислонившись спиной к дереву, и не сводила глаз со своего бывшего напарника.

Как раз перед тем, как он сделал выпад, из ниоткуда выскочил большой черный волк и повалил Пакса на землю. Они сражались; клыки скрежетали, массивные когти царапали землю, тела врезались друг в друга. Черный волк был Люцианом — в этом я не сомневалась. С последним мучительным криком Паксу сломали шею, и Люциан — Боже, это было ужасно — вцепился ему в горло.

Затем все было кончено.

Люциан подошел ко мне, перевернулся и встал передо мной обнаженный. Он был весь в крови Пакса. От него исходил гнев. Гнев и облегчение.

— Пойдем, — сказал он и, взяв меня за руку, переплел свои пальцы с моими. — Все кончено, — сказал он и сжал мою руку. — Пока что.

Вместе мы вернулись в замок, и Люциан принял ванну и оделся. Братья Люциана устранили последствия, и Люциан объяснил мне, что должно было произойти. Не могу сказать, что я была шокирована.

— Мне очень жаль твоего напарника, — сказал он, заключая меня в объятия. Он гладил меня по спине ритмичными движениями, которые мгновенно меня успокоили. — Он был сам не свой… ты это понимаешь?

Я кивнула, уткнувшись ему в грудь.

— Да.

Он пристально посмотрел на меня, изучая мои глаза.

— Есть и другие. Со всего мира, не только из Шотландии. Поскольку ты работала на ВЦНЯ, твои таланты как воина Маклаудов будут утроены. Мы идем туда, где в нас нуждаются. Мы сражаемся, чтобы защищать невинных. И ты теперь одна из нас, Джин. Твои навыки будут расти, и ты станешь такой же быстрой и сильной, как я. — Затем он поцеловал меня, долго, эротично, медленно. Когда отстранился, его взгляд был полон обожания. — Но ты еще не готова, и я больше не буду рисковать твоей жизнью. Ты моя, — прошептал он мне в губы, затем провел своими губами по моим. — И я не отстану от тебя, пока ты не обретешь полный контроль над своими новыми способностями. — Он прижался своим лбом к моему. — Я не могу потерять тебя, Джин. Ты моя навсегда.