Викториан немедленно достает из кармана мобильный. Когда мы подходим к церкви, он набирает несколько цифр, затем протягивает мне сотовый и усаживает на маленькую каменную скамью, выходящую на мощеные улицы.

— Просто набери свой код города и номер телефона. Я сейчас вернусь.

Я даже не задумываюсь, хватаю телефон и набираю номер Сета. Раздаются три гудка, прежде чем брат отвечает.

— Алло? — говорит Сет.

Когда я слышу его голос, меня охватывает волна облегчения.

— Привет, братишка. Это Рай.

После минутного молчания он отвечает.

— Райли?

Я улыбаюсь.

— Да. Как дела, выскочка?

— Райли! — взволнованно говорит он. — Я скучаю по тебе! Как… что происходит? Ты в порядке?

Я смеюсь над волнением в голосе брата. Я чувствую, что улыбаюсь.

— Боже, я скучаю по тебе, младший. Да, я в порядке. Немного странная, но ничего страшного.

— Еще более странная, чем раньше? — шутит он.

— Намного больше, — отвечаю я. — Как Никс?

— Что значит, намного больше? — спрашивает он. Теперь в его словах сквозит беспокойство.

— Ничего страшного, Сет, — говорю я, не желая напрягать своего пятнадцатилетнего беспокойного брата. — Ничего такого, с чем я не смогла бы справиться. Серьезно.

— Скучаю по тебе, Рай, — говорит он, и на секунду это звучит как голос моего младшего брата. До появления вампиров. — Когда ты вернешься домой?

— Не уверена, но скоро, — говорю я. — Никс?

— С ней все в порядке, — отвечает он. — Люк почти весь день проводит с ней в магазине.

— Хорошо. Что еще произошло?

— Было… много дел, — отвечает он. — Между этим местом и Чарльстоном большая активность. Банда Валериана в движении. Нам удалось пресечь несколько убийств. Они беспорядочны и неорганизованы, будто кто-то из новичков отделился от Валериана. Ребята Ноа были здесь дважды. Мы были там три раза и сегодня вечером возвращаемся.

Если маленький клан людей со склонностями Ноя помогал Сету и остальным, то Валериан, должно быть, вышел из-под контроля.

— Как поживают Причер и Эстель?

— Что ж, — вздыхает он, затем продолжает. — После убийства Галлы обстановка стала напряженной. Я переклеил весь верхний этаж в квартире Причера и Эстель и только что приступил к кухне. Дверь и потолок покрашены в светло-голубой цвет. А Эстель готовит какую-то дрянь, которая жутко воняет.

Галлы верят, что синяя краска Хайнт — синяя краска, которой они красят двери и потолки, — для того, чтобы отгонять злых духов. Эстель превосходно варит настойки из корней, но они ужасно воняют. И работает как проклятая.

Я на мгновение закрываю глаза.

— Убийство. Расскажи мне.

— Эли тебе не говорил?

Я вздыхаю.

— Я не дала ему шанса. Я убежала, как только проснулась.

— От чего проснулась? — настаивает он.

Я сдаюсь. Младший брат заслуживает знать.

— Мне нужно было пережить два пробуждения. Теперь они закончились, так что не беспокойся. Понял?

— Два? — спрашивает он.

— Да. Еще одного Аркоса. И Дюпре. Я объясню это позже, так что не спрашивай.

— Они сделали тебе больно, Рай? — торжественно произносит он.

— Нет, Сет. Я в порядке. Честно. — Я вижу, как Викториан направляется ко мне с чем-то в руке. — Об убийстве?

— Это держалось в секрете, но я подслушал, как миссис Д. разговаривала с мистером Д. по телефону об этом. Мы ее не знали, но она была одной из племянниц. Ей было семнадцать лет. Причер знает, что это были не Дюпре. Уверен, что и ты тут ни при чем, Райли. Но нападения не прекращаются. Кажется, что каждый день кто-то погибает, несмотря на то, что мы каждую ночь выходим на улицы. Похоже, что те, кого мы спасли, не имеют значения.

— Они имеют значение, братик. Важен каждый из них. И еще, Сет, вы, ребята, должны проверить, как там Бхинг, — говорю я. — Думаю, на нее напали. Она может быть в стадии «оживления».

— Ладно. Я посмотрю.

Викториан протягивает мне что-то, завернутое в плотную коричневую бумагу.

— Мне пора, братишка. Люблю тебя. Скоро буду дома. И береги себя, ладно?

— Буду, и я люблю тебя, Рай, — отвечает он. — Будь осторожна. И не доверяй Викториану полностью. Знаю, он рядом и помог тебе. Но я не знаю. Что-то в нем есть такое. Не уверен, что мне это нравится.

Я улыбаюсь.

— Ладно, ладно. Поняла. Будь осторожна. И я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Щелчок на линии дает мне знать, что младший брат закончил разговор. Я возвращаю Вику сотовый.

— Там все в порядке? — спрашивает он и садится рядом со мной.

Я пожимаю плечами и заглядываю в пакет. Что-то вроде пирога из жареного теста, внутри он пахнет тушеным мясом.

— Ну, с моим братом все в порядке. — Я подношу пирог к носу и нюхаю, затем смотрю на Вика. — Но тут столько всего происходит. Твой брат в ярости и, похоже, не контролирует свою армию. — Я впиваюсь в мясной пирог и как только ощущаю острый вкус на языке, желудок урчит в ответ. Я понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз ела что-либо. То есть, обычную человеческую еду.

Взгляд шоколадно-карих глаз Викториана не отрывается от меня.

— Да, там плохая ситуация. Мой брат, — он отводит взгляд, — вышел из-под контроля. — Он смотрит вдаль, на зубчатые горы. — Несмотря на всю грубость отца, он по-прежнему твердо верит в то, что следует кодексу вампиров. — Затем он сурово смотрит на меня. — Если его поймают, Валериан будет страдать так, как ты себе и представить не можешь.

Я продолжаю есть, запихивая в рот куски побольше, чтобы утолить голод.

— Вкусно, да? — спрашивает Вик. Он кивает в ту сторону, откуда пришел. — Лучшая пекарня в радиусе ста миль.

Я киваю в знак согласия, думая, что он, должно быть, прав, и продолжаю есть. Жуя, я оглядываю маленькую деревушку и людей, снующих по мощеным улицам. Пожилая женщина в красном шарфе, повязанном на голове, коричневом платье и ярком фартуке, повязанном спереди, в шерстяном свитере и крепких черных сапогах до голени перебегает улицу с удивительной ловкостью. Проходя мимо нас, она бросает взгляд сначала на меня, потом на Викториана и что-то бормочет себе под нос.

— Пусть Бог проведет меня через это мрачное место к моему молитвенному дому, — говорит она тихо, но отчетливо. Затем быстро заходит в маленькую церковь и исчезает за толстой деревянной дверью, которая выглядит так, словно была построена еще при короле Артуре.

— Многие ли здесь говорят по-английски? — спрашиваю я и доедаю пирог.

— Она говорила не по-английски.

Я сглатываю и вытираю рот.

— На чем она тогда говорила?

Викториан улыбается.

— На румынском. Похоже, ты переняла кое-что от моего отца.

— Отлично, — отвечаю я. — Не терпится узнать, что еще всплывет. — Я встаю и осматриваюсь. — Хорошо, Вик. Я ухожу. — Я бросаю на него быстрый взгляд. — Мне нужно немного побыть одной.

— Подожди, — говорит Викториан и наклоняется ближе. Он кладет руку мне на плечо. — Есть еще кое-что, о чем я должен тебя предупредить.

Я скептически смотрю на него.

— Что еще? Что теперь у меня есть три могущественные родословные стригоев, сходящиеся с моей? Да, я знаю. Да, я буду осторожна…

— Ты можешь многое пережить, — говорит Викториан, игнорируя мою тираду. — Нечто, что происходит вне тела. Ты увидишь больше, чем просто глазами другого человека, — серьезно говорит он. — Ты действительно будешь там. Или так тебе будет казаться.

Мой разум не сразу осознает это.

— Ты имеешь в виду… будто становишься двумя людьми? Мной и кем-то еще?

Он качает головой.

— Нет. Почти как… соприкосновение с чужой душой. Ты будешь внутри них, будешь слышать, видеть, чувствовать все, что они. Только они не будут знать, что ты там.

Я потираю сначала глаза, потом лоб.

— Это… отвратительно. Как я могу этого избежать?

Уголки губ Виктории приподнимаются в легкой улыбке.

— Вряд ли. Но со временем ты сможешь научиться контролировать. Тебе придется. Потому что, хотя душа и тело, к которым ты приходишь, не могут слышать или видеть тебя, они чувствуют твои эмоции. Все, что испытываешь ты, испытывают и они. — Он пожимает плечами. — Если ты напугана, то и они напуганы. Сердцебиение учащается, появляется одышка, выброс адреналина.

Я качаю головой.

— Почему?

И снова он улыбается, и это скорее улыбка сожаления, чем что-либо еще.

— Потому что на это способны самые сильные из стригоев. Они делают это специально, чтобы получить контроль над своими жертвами.

Я задумываюсь над этим на мгновение, а затем смотрю на Викториана.

— Спасибо, что предупредил.

Он кивает.

— Увидимся позже, любимая. Будь осторожна. И остерегайся медведей и волков.

Чувство, что мне нужно быть внимательнее, чем румынским хищникам, охватывает меня с новой силой, когда я легкой трусцой выхожу из деревни по тропинке.

Я спешу к горному хребту Карпат.

С какой целью? Понятия не имею.