Слева от меня раздается резкий автомобильный гудок, и на секунду я выхожу из странного подсознательного состояния, в котором нахожусь. Форд «Explorer» резко тормозит, чтобы не врезаться в меня. Я не могу разобрать слов водителя. Он отмахивается от меня. Я встречаюсь с ним взглядом и продолжаю бежать. Вскоре, в тени высоких дубов и тонкого мха, я перехожу на бег трусцой, а затем и на шаг. Звуки, которые досаждали мне раньше, превратились в глухой гул, и через несколько минут исчезли совсем. Неужели я убежала так далеко, что сбежала из города? От людей? Наконец-то осталась одна?

Затем удар сердца. Не мой. Чей-то другой. Устойчивый. Сильный. Впереди меня.

Я следую за ним.

Маленький городок для такого грохота. Вот где я. Двигаясь под редкими уличными фонарями, я смотрю прямо перед собой. Мужчина. Молодой. Лет двадцати с небольшим. Его высокая, долговязая фигура отбрасывает длинную тень, когда он совершает пробежку. Начинается дождь. Сначала слабый, затем более устойчивый. Он поднимает аромат бегуна и доносит его до меня. Я глубоко вдыхаю. Пот. Мыло. Я снова вдыхаю.

Кровь.

Я подхожу ближе. Двадцать футов. Десять футов.

Сильная рука обхватывает меня за плечо и резко останавливает. Я почти ничего не замечаю вокруг, кроме удаляющегося бегуна. Дождь стекает по щекам, капает с носа, волосы прилипают к голове. Мой взгляд не отрывается от бегуна.

Его запах по-прежнему ощущается в ноздрях.

— Райли! — рычит мне в ухо сердитый голос. Хватка на руке усиливается. Меня трясет. — Райли! Посмотри на меня!

Когда я этого не делаю, рука, принадлежащая голосу, хватает меня за подбородок и физически поворачивает мою голову. Большие ладони обхватывают мое лицо с обеих сторон, приподнимая его. Большими пальцами он смахивает влагу с моих глаз. Он стоит близко, интимно. Я смотрю, но ничего не вижу. Все, что я слышу, — это стук сердца, который становится все дальше и дальше. Он затихает, и на долю секунды в сознании становится совершенно пусто.

Постепенно до меня начинают доходить звуки города и окружающие запахи. Пустота рассеивается. Раздается звуковой сигнал. Хлопает дверь. Где-то кто-то свистит. Я несколько раз моргаю. Эти звуки мне знакомы.

— Райли?

В фокусе оказывается лицо Эли. Темные брови сведены вместе, свет уличного фонаря отражается от серебряного обруча. На лице застыл гнев. Или это беспокойство? Его руки ласкают мое лицо, так что я думаю, это беспокойство. Понятия не имею, почему он в таком состоянии.

— Что случилось?

Взгляд Эли… агрессивный. Я знаю, что он пытается проникнуть в мои мысли. Но, похоже, на этот раз он сопротивляется.

— Что ты здесь делаешь, Райли? — спрашивает он. — Чейз появился в «Татумании» один.

Я оглядываюсь по сторонам. Как ему удалось ускользнуть от меня? Я пожимаю плечами.

— Погнался за белкой. Вырвал поводок прямо у меня из рук. Он делал это и раньше. — Я ободряюще улыбаюсь Эли. — Видишь, какой он умный мальчик? Пошел прямо домой.

Эли хмурится еще сильнее.

— Ты под дождем, — говорит он, — у тебя в голове пусто, и ты преследуешь какого-то бегуна. — Он смотрит на меня сверху вниз, и мокрая прядь растрепанных черных волос падает ему на глаза. — Ты не замечала, что происходит вокруг, Рай. Или что я иду прямо на тебя.

Я снова пожимаю плечами и усмехаюсь.

— Значит, теперь я — сталкер? Это просто безумие, Дюпре. — Я вздыхаю и долго смотрю на него. — Я в порядке, Эли. Я просто погрузилась в свои мысли, вот и все. — Я игриво бью его по руке. — Ты волнуешься, как старушка.

Эли не сводит с меня взгляда. Даже когда мы стоим под дождем, он изучает меня.

— Ты знаешь этого парня? — спрашивает он.

Я оглядываюсь по сторонам, выискивая глазами тускло освещенные улицы. Я никого не вижу.

— Какого парня, Эли? Я просто вышла на пробежку. Ничего больше. Ни больше, ни меньше. Теперь мы можем укрыться от дождя?

Горящие глаза ищут мои. Черная футболка, в которой Эли стоит под дождем, прилипла к телу, и под тонким хлопковым материалом идеально проступает каждый мускул. Я смотрю на него. Он смотрит на меня и прищуривается.

Наконец, он опускает руки, отпуская мое лицо.

— Домой, сейчас же.

Дом. Эли уже почти переехал ко мне, и пока что у нас все получается. Мы отправляемся на пробежку под уже не прекращающимся моросящим дождем, Эли намеренно следует на шаг позади меня. Через несколько минут мы пересекаем Бэй и, ступая по булыжной мостовой, выходим на Мерчантс-лейн, а затем к Татумании. Когда я иду открывать дверь, Эли останавливает меня. Я смотрю на него.

— Что? — спрашиваю я.

После нескольких мгновений молчания он качает головой.

— Мне трудно тебя понять, — говорит он, все еще хмурясь.

Я улыбаюсь.

— И это плохо? Хм. Ко мне возвращаются мои сокровенные мысли. Как… обыденно.

Костяшками пальцев он проводит по моему подбородку.

— Мне это не нравится.

Я беру его за руку и переплетаю наши пальцы. Его пальцы, как всегда, теплые, но сильные, как сталь.

— Сложно. — Я открываю дверь и втаскиваю его внутрь. Чейз оказывается там и сразу же начинает лаять. Затем Сет и Джози оказываются в фойе, прямо за его спиной.

— Что с тобой случилось? — спрашивает Сет. — Почему Чейз вернулся домой без тебя?

Я качаю головой.

— Ты тоже? Что? — Я перевожу взгляд с Эли на Джози, затем обратно на Сета. — Двадцать вопросов? Я просто решила пробежаться, вот и все. Чейз вырвал поводок у меня из рук. Я знала, что он вернется сюда. Господи. — Последнюю фразу я произнесла вполголоса. Я была раздражена. Устала от того, что меня муштруют. — В прошлый раз, когда я проверяла, мне не нужно было надевать браслет на лодыжку.

Выражение лица Сета поразило меня до глубины души. Ранен. Удивлен. И я к этому не привыкла. Но, черт возьми, я ничего не могла с собой поделать. Я устала от допросов.

— Чейз сбежал от меня. Это все. Теперь я могу пойти принять душ, пожалуйста? — Я не жду ответа ни от кого, проталкиваюсь мимо Сета и Джози и направляюсь наверх. В своей комнате я скидываю кроссовки, стягиваю рубашку через голову и бросаю ее на пол. Я снимаю мокрые штаны и иду прямиком в ванную. Через мгновение, когда вокруг нет ничего, кроме горячей воды, комната наполняется паром. Вода стекает по спине и плечам, пока я стою и размышляю.

Вот что случилось, верно? Я держала Чеза на поводке, а потом… его там больше не было. Мы бегали трусцой. Он… вырвался. Я решила закончить пробежку, потому что знала, что он направится домой. Потом появился Эли и взбесился. Мы вернулись домой. Конец истории.

Я быстро пришла к выводу, что все они чокнутые.

«Это происходит медленно, не так ли, любимая? Перемены? Я предупреждал этого варвара, с которым ты водишь компанию, но он не слушал. Пожалуйста, Райли. Ты должна уйти. Вернись ко мне. Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе».

Я вытираю слезы с глаз. Викториан все еще способен общаться со мной мысленно; это раздражает и успокаивает одновременно. Не могу этого объяснить, совсем нет. Это то, что есть.

«Оставь меня в покое, Вик. Со мной все в порядке. И, черт возьми, и ты тоже? Меня только что отчитали мой брат и Эли. Мне это не нужно. Убирайся из моей головы и дай мне спокойно принять душ».

«Господи, женщина. Ты голая? В душе? Почему ты так мучаешь меня? Неважно. Я все еще вижу в твоем сознании отголоски событий сегодняшнего вечера. Ты путаешься, не так ли, любимая? Дальше будет только хуже. Доверься мне.»

«Я не смущена, черт возьми. А теперь уходи».

Я продолжаю мыться… мою голову, тру кожу, ополаскиваюсь. Я все еще чувствую присутствие Викториана. Как, я не знаю, но чувствую.

«Что ты делаешь, Викториан?»

Через несколько секунд он отвечает.

«Тебе лучше не знать».

Конечно.

«Почему ты все еще здесь?»

«Не могу перестать думать о тебе обнаженной, о твоей коже, влажной и скользкой от мыла. В моей голове легко возникают… образы. Ничего не могу с собой поделать, когда это происходит, Райли. Я…»

«Да, да, не обращай внимания, Голубчик. Не хочу знать. Позже, Вик.»

«Для верности, любовь моя…»

Вытершись и натянув мягкие пижамные штаны и майку, я чищу зубы, включаю свет и забираюсь в постель. От усталости у меня отяжелели кости, кожа ноет, и как только я погружаюсь в сон, сильные руки Эли притягивают меня к себе.

— Отдохни, — шепчет он мне в висок, и, несмотря на мою сонливость, ощущение его губ, скользящих по коже, заставляет меня вздрогнуть. — Я буду здесь, когда ты проснешься.

— О, Боже, — бормочу я, кладя руку на грудь Эли и прижимаясь к нему. — Мы что, превратились в ту старую пару, которая больше не занимается сексом?

У моего уха раздается смешок Эли.

— У нас был секс сегодня утром.

— Ладно, — говорю я, уже погружаясь в сон. — Извини, если я была такой стервой раньше. Не знаю, что со мной не так.

И снова Эли губами касается моей кожи, когда целует меня и сжимает руками.

— Все будет хорошо, Райли. Клянусь Богом, так и будет.

Последнюю фразу я едва слышу, но она проскальзывает в мое подсознание, где я храню ее в тайне. Храню все это в тайне… объятия Эли, его силу, прикосновение его губ к моей коже. Почему-то я знаю, что мне понадобятся эти ободряющие слова, эти воспоминания. Позже. А пока я сплю.

Идет дождь. На улице все еще темно. Уличные фонари отбрасывают янтарный оттенок на мокрую брусчатку. Неподалеку шина попадает в выбоину, и вода разбрызгивается по бамперу. Шаги шлепают по тротуару. Стук сердца эхом отражается от кирпичных стен. Человек. Я моргаю и прислушиваюсь, затем оглядываюсь. Почему я на улице? Разве я только что не заснула в тепле своей постели, в объятиях Эли? Я знаю, что заснула. Так почему я здесь? Как мне удалось сбежать от Эли?

Я оглядываюсь, но вижу только длинную тень в конце переулка. Тень движется, и она совпадает с шагами, которые я слышу. Они быстрые, уверенные… не такие, как у спотыкающегося пьяницы. Скорее, как у… кого-то, кто напуган. Я спешу на звук, на длинную движущуюся тень. Сердцебиение становится громче, учащается, и острый запах страха пропитывает соленую воду реки Саванна, которая постоянно висит в воздухе. Теперь я ближе, стук сердца отражается от влажного камня вокруг меня. Теперь в моей голове звучит только этот дразнящий ритм. Ничего больше. Человек чувствует меня. Скрывается. Запах крови витает в воздухе, как туман.