Глава 32

~ Дарю тебе себя

Тесса

Я не хотела плакать… больше всего на свете я хотела, чтобы он видел во мне сильную... выжившую. Я могла сделать это. Смахнув слезу, я улыбнулась.

— Ты знаешь, как я рада увидеть тебя?

— Если ты так рада, тогда не плачь, — сказал он, проводя костяшками пальцев по моей щеке.

— Это слезы счастья. Или… я не знаю, может завершения? Если это подходящее слово?

Ему потребовалось ровно две секунды, чтобы выпрямиться, увлекая меня за собой, когда он прижал меня к стене… сердито целуя меня в полную силу.

— Бодхи… я…

Его агрессивный, горячий рот накрыл мой, и он лишь на секунду оторвался, потянувшись к своим джинсам, который все еще лежали на полу кучей. От его свирепого выражения у меня волосы на затылке встали дыбом. Мой разум не мог уследить за тем, как быстро он облачил свой и без того твердый член в презерватив, а затем обхватил мои колени руками, поднимая меня.

— Ты чувствуешь, что это, блядь, конец, Тесса? — прорычал он, старательно медленно скользя в меня и лишая меня возможности ответить. — Ответь мне! — Он снова завладел моим ртом, его язык лихорадочно переплетался с моим языком, не позволяя мне ответить.

Так же постепенно, как он вошел в меня, он так же грубо вышел… его глаза были безумными от похоти. На этот раз он вошел в меня грубее, чем когда-либо, но с восхитительной силой, которая зажгла скрытый огонь внутри меня.

— Боже, Бодхи! — закричала я, когда его плавные движения оживили каждую клеточку моего тела. Без сомнения, я знала, что он издевался надо мной, но это было такое сильное удовольствие, которое охватывало все чувства… для меня не имело значения, что он делал с моим телом. Я никогда в жизни никому так не доверяла. Когда он завладел каждой сознательной и бессознательной частью моего существа, и когда он посасывал мои плечи и грудь — я знала, что он в некотором роде клеймил меня. Четыре года назад я думала, что знаю — я принадлежу ему, но теперь он оставил меня без вопросов… никаких сомнений. Он официально заявил на меня права. На мне было его клеймо. Все права защищены. Я принадлежу Бодхи Эллингстону.

Никогда я еще не кончала так — без прямой стимуляции клитора… но его тело терлось об меня идеально… идеальное трение. Его дикое ворчание наполнило воздух, когда я почувствовала, как он прижался головой к моему плечу.

— Ты собираешься кончить, — объявил он, будто я не осознавала надвигающееся освобождение, которое должно было произойти в моем теле. И все же его осознание моего тела во время необузданного обмена между нами заволокло мой разум… затуманило, и я внезапно потеряла себя в этом моменте. Гортанный крик эхом вырвался из моего нутра, когда мое неудержимое тело естественным образом выгнулось навстречу ему… в то время как оргазм пронзил меня, как ничто из того, что я когда-либо испытывала. Волны неудержимого удовольствия захлестнули меня, когда я почувствовала, как он стал еще тверже, а его хватка на моей заднице усилилась, и он погрузился так глубоко. Я закричала, когда в глазах вспыхнули белые огни, чувствуя, как он пульсирует внутри меня.

— Бодхи… — прошептала я с более чем намеком на беспокойство. Я думала, что могу упасть в обморок.

Поняв, насколько я ослабла, он обхватил меня за шею и прижал к себе, а затем развернулся спиной к стене, скользя вниз, пока мы оба не оказались на полу. Наше дыхание успокаивало напряжение, которое постепенно спадало.

— Тесса. Разве ты не понимаешь? Мы никогда не расстанемся. Такого не повторится никогда в жизни. Тут не может быть никакого завершения. Ты принадлежишь мне. И я всегда буду твоим. Расстояние и время… они не существуют, когда дело касается нас.

Я изучала каждый сантиметр его лица… намеренно ища любой намек на сомнение в его словах. Ничего. Сомнений не было.

— Я останусь здесь как минимум на шесть месяцев из-за учебы.

Когда он, нахмурив брови, закрыл глаза, я поняла, что ему не понравилась эта идея.

— Поехали со мной, сейчас. Твоя учеба начнется только через две недели. Собирай вещи, ты едешь со мной.

Это началось как просьба, но закончилось требованием. Мне нравились требования Бодхи.

— Ты сумасшедший, — поддразнила я.

Он обхватил мои щеки руками.

— Чертовски невменяемый… из-за тебя!

Он встал, увлекая меня за собой, а затем осторожно опустил мои ноги вниз, протягивая мне мои трусики.

— Ты серьезно?

Застегивая брюки и ремень, он поцеловал меня в кончик носа.

— Я никогда в жизни не был так серьезен. А теперь мне нужно иди, хотя я бы предпочел остаться здесь. Дай мне свой номер, и я дам тебе знать, когда за тобой приедет машина.

— Бодхи! — взвизгнула я, не веря, что это происходит, когда он потащил меня к входной двери.

— Ты упаковываешь кружево. Я запасаюсь латексом, — подмигнул он. — Мне нужно идти.

После обмена номерами и быстрого поцелуя…он запрыгнул в свой грузовик и уехал. И вот так Бейн Эллингстон ворвался в мой мир и снова исчез.

Когда я увидела Тая, улыбка шириной в километр осветила мое лицо, сердце тоже радостно затрепетало. Наши моменты. Его улыбка. Его доброта. Я тоже никогда не забуду то время, что мы провели вместе.

— О, Боже! — я обвила руками его шею, когда он закружил меня в объятиях.

— Ты такая красавица, Тесс. Я скучал по тебе.

— Я тоже скучала по тебе, — ответила я, крепче обнимая его.

— Перестань приставать к ней, Тайлер, — сухо добавил Бодхи, забирая мои сумки с заднего сиденья машины.

Тай усмехнулся.

— Я могу приставать к ней, если захочу. Она была моей первой, и ты знаешь это.

Тай любил нажимать на кнопки Бодхи, когда дело касалось меня. Он всегда так делал. Дело было в том, что… Бодхи не был таким игривым. Поэтому, когда он бросил предупреждающий взгляд, который посоветовал бы любому держаться подальше, Тай рассмеялся и схватил меня за задницу.

— Ох, принцесса!

Я захихикала, но в ту секунду, когда Бодхи направился к нам, Тай повернулся, используя меня как щит, зная, что Бодхи никогда не сделает мне больно. Но Бодхи оказался проворнее. Через несколько секунду он схватил Тая за шею, и, хотя он посмеивался, его глаза были серьезными.

— Поставь ее на землю и отойди от моей девушки.

Тай сделал, как было велено, а затем толкнул меня к Бодхи. Их игривость была неподдельной. Я наслаждалась каждой секундой этого. Бодхи прижал меня к своей груди.

— Почему он должен делать это дерьмо? — ухмыльнулся он.

— Потому что он любит тебя. — Я улыбнулась. — Я тоже. Все еще. После всего этого времени. Я люблю тебя. И даже если ты никогда этого не говорил — тебе не обязательно это говорить — просто знай, что я люблю. Я не могу поверить, что у тебя есть свой собственный автобус, — быстро добавила я, пытаясь отвлечь его от моего болтливого рта.

Низкий смешок из его груди прокатился по моей спине, и я впитала его счастье. Когда я оглядываюсь на свою жизнь, то понимаю, что по-настоящему я была счастлива только с ним.

— Пойдем, — прошептал он мне на ухо. — Я покажу тебе, где ты будешь спать следующие четырнадцать дней.

Только перед самым началом выступления «O-Seed» Бодхи попросил парня по имени Рик отвести меня к месту у центра сцены. Или я должна сказать, перед Бодхи.

Толпа была безумно шумной, и мое сердце наполнилось гордостью, когда я увидела, когда Бодхи повернул свою бейсболку козырьком назад и начал играть на гитаре точно так, как я помнила — его взгляд никогда не отрывался от меня. Когда я оглядела кричащих девушек, некоторые были с плакатами, некоторые скудно одеты не по сезону, я заметила, что все они кричали ему. Некоторые девушки даже носили собственные бейсболки, повернув козырьком назад.

Большую часть ночи я провела стоя, танцуя… вспоминая о том, когда я впервые услышала эти песни. Звуки были очень похожи на те, что были четыре года назад, но в более крупном и громком масштабе.

— Я написал эту песню четыре года назад, и мы до чертиков репетировали ее. Но я ждал, чтобы спеть ее одной конкретной девушке, и что ж, сегодня вечером она наконец-то здесь. Тесса. Это для тебя.

Меня? О, божечки… Толпа неожиданно разразилась радостными возгласами. Эти девушки хотели Бодхи, и чтобы он сказал, что это посвящено особенной девушке… ну, я подумала, что они будут швырять в него вещи или, что еще хуже, в меня!

Однажды я богиню повстречал.

Качнулся рыжий локон — я пропал.

Ты завладела моим сердцем и душой,

Но что мне сделать, чтобы быть с тобой?

Среди Vitton и Gucci ты привыкла жить,

Так что тебе могу я предложить?

Отныне мне нет жизни без тебя,

Поэтому… Дарю тебе себя.

Твою любовь мне нечем подкупить,

Ведь у тебя есть всё, что только может быть.

Чем мне похвастать? Да ничем. Когда-то был невинным,

Но и невинность ту уже я потерял.

Что остается мне? Дарю тебе себя.

Дарю тебе себя, Милашка. Прими или отвергни.

Дарю тебе себя и вечную любовь.

Моя любовь и я — вот все, чем я владею.

Дарю тебе себя… всего.

Моя душа в плену блестящих карих глаз,

А сердце — навсегда в твоих руках.

Все брошено к ногам твоим: и тело, и душа.

Что дать тебе могу? Дарю тебе себя.

Ты не со мной — в твой мир мне путь закрыт.

И есть ли мост, что нас соединит?

Совсем один. Душа кричит от боли.

Чем я богат? Да лишь самим собою.

Дарю тебе себя, Милашка. Прими или отвергни.

Дарю тебе себя и вечную любовь.

Моя любовь и я — вот все, чем я владею.

Дарю тебе себя… всего.

Пожалуйста, услышь меня. Дарю тебе себя.

Одинокая слеза скатилась по щеке, достигнув рта, и я перехватила ее языком. Ком в горле мешал мне глотать. Когда толпа снова взорвалась аплодисментами и криками, это напомнило мне, что Бодхи и я были на арене не единственными.

— Спасибо, — тихо сказал Бодхи в микрофон, когда свет на сцене потускнел.

Ни один человек за всю мою жизнь не демонстрировал свою любовь ко мне таким грандиозным жестом. Четыре года назад я хотела вечно жить с ним в его спальне. Ничего не изменилось. Быть с ним — это все, что имело значение.

— Милашка.

Моя голова дернулась вверх, и вот он стоит на сцене надо мной. Но его голос эхом разнесся по толпе. Не делай этого… не ставь меня в неловкое положение…