35 ИСААК

НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ

Она открывает дверь почти сразу. Как будто она ждала меня.

— Исаак.

Я даю ей жесткий, усталый кивок. Это лучшее, на что я способен после унылого вечера с кланом Мерфи. На Ками прозрачное белое платье с вырезами на рукавах и глубоким V-образным вырезом. Я должен быть осторожен, чтобы не смотреть.

— Ты хорошо выглядишь.

Она смотрит на свое платье, а потом снова на меня. — Спасибо. Ты купил его для меня.

— Кажется, мой вкус так же хорош, как и всегда.

В другой день этот же разговор вылился бы в драку. Ками обвинила бы меня в том, что я пытаюсь контролировать ее, платя за все, что у нее есть.

И я бы ответил ударом ниже пояса, который заставил бы ее захлопнуть дверь перед моим лицом.

Что, конечно же, потребовало бы, чтобы я протиснулся через указанную дверь и напомнил ей, кто тут главный.

Внезапная маленькая фантазия заставила мой член застыть, как железный прут, за две секунды.

Это и то, как она сейчас смотрит на меня своими свирепыми зелеными глазами.

— Пошли, — говорю я хрипло. — Мы уходим.

— Сейчас? — она спрашивает. — Уже почти десять часов.

— У тебя есть другие планы?

Она раздраженно поджимает губы, но следует за мной из своей комнаты. Мы тихонько выходим наружу, где припаркован и ждет нас мой темно-синий Феррари.

Я открываю ей дверь и замечаю, как ее глаза чуть-чуть проясняются. Как будто этот простой жест — это то, чего она ждала всю свою жизнь.

Я сажусь в машину, и мы начинаем движение. Камила бросает на меня короткие взгляды каждые несколько секунд, и по тому, как она ломает руки, видно, что она чем-то нервничает.

— Что? — наконец спрашиваю я.

— Я просто… не знаю, спрашивать или нет, — признается она.

Я вздыхаю. — Это было предсказуемо ужасно.

Она вздрагивает. — Мне жаль.

— Такова природа этой жизни. Смерть не просто неизбежна; это также приходит раньше, чем ты думаешь.

— Я могла бы пойти с тобой, — говорит она. — Для поддержки.

Я смотрю на нее, и она тут же краснеет, поворачиваясь лицом к окну, так что я могу только мельком увидеть ее профиль.

— Но я уверена, что у тебя была поддержка, — быстро добавляет она. Она прочищает горло. — Так куда именно мы направляемся?

— Шотландский розовый сад.

Это заставляет ее снова смотреть на меня. — Звучит прикольно.

Я улыбаюсь. — Это просто большой общественный парк, — объясняю я. — И иногда там проводятся мероприятия. Сегодня вечером будет кейлид.

— Кейлид? — с трепетом повторяет она. — Убирайся отсюда. Ни за что.

Меня поражает, что мне пришлось бы объяснять, что это такое, другой женщине.

Но с Ками в этом нет необходимости. Ее глаза расширяются от узнавания, и она выглядит мгновенно взволнованной. Несомненно, она читала о традиционных шотландских собраниях в какой-то малоизвестной книге по истории, о которой никто никогда не слышал.

Единственный оставшийся вопрос: почему это заставляет мое сердце выпрыгнуть из груди?

— Я всегда хотела побывать в одном из них, — говорит она. — Народные сказки — мои самые любимые.

— Некоторых женщин больше интересуют музыка и танцы.

— Не я, — говорит она, мгновенно краснея. — Я… я не лучший танцор.

— Ой-ой. Я наткнулся на твою единственную слабость?

Она улыбается. — Поверь мне, у меня есть несколько. Танцы, безусловно, занимают первое место в списке.

— Считай, что я заинтригован.

Она фыркает. — Приготовься к жестокому разочарованию.

Я паркую Феррари на окраине сада, достаточно близко, чтобы мы все еще могли видеть вечеринку, происходящую посреди травы.

Два отдельных костра потрескивают по обеим сторонам лужайки, усеянной скамейками и столами неплотным кругом.

Внутри круга десятки мужчин в килтах и женщин в традиционных шотландских платьях кружатся в замысловатом шотландском танце.

— О Боже, — выдыхает Камила, пока мы идем к рингу. — Мы неправильно одеты. Мы будем выделяться.

— Оглянись вокруг, Ками. Здесь есть люди, одетые так же, как мы. И вообще, ты всегда собиралась выделяться.

Ей нужно время, чтобы переварить комплимент. Когда она это делает, она бросает на меня косой взгляд, как будто удостоверяясь, что я имел в виду то, как это прозвучало.

Вечеринка не ограничивается импровизированным танцполом. Небольшие группы, которые разошлись, чтобы поиграть в игры и послушать рассказы старух.

Ками взволнованно хватает меня за руку. — Пойдем туда.

Она тащит меня к рассказчику. Находим место на краю группы и садимся на траву.

Женщине, рассказывающей эту историю, как минимум за семьдесят. У нее длинные распущенные белые волосы, которые достигают ее бедер.

— Разве она не великолепна? — шепчет мне Камила, немного наклоняясь.

Я смеюсь, и это вызывает несколько взглядов от людей, сидящих рядом с нами, большинство из которых — пары. В их глазах мы, наверное, тоже похожи.

Пока мы слушаем, рука Ками касается моей. Я остро ощущаю каждое прикосновение. Каждое ощущение.

Седовласая женщина заканчивает свой рассказ о Фингаловой пещере, прежде чем перейти к другой истории, «Девяти девушкам из Данди».

Камила замирает на протяжении всей истории. Но я едва слышу слова.

Я слишком зациклен на ней. Наблюдать за тем, как ее выражение лица меняется, было самым большим развлечением, которое у меня было за долгое время.

Это именно то, что мне было нужно после того дня, который у меня был.

Как только седовласая женщина закончила свою вторую историю, она объявляет небольшой перерыв перед следующим рассказчиком. Толпа не расходится. Вместо этого над нами поднимается дружеский лепет. Атмосфера Кейлид заразительна, и я ловлю себя на том, что легко улыбаюсь.

— Мы можем поговорить с ней? — спрашивает меня Ками.

— Пожилая женщина? Конечно. Показывай дорогу.

Я помогаю ей подняться на ноги, и она тут же кидается, чтобы заманить в ловушку рассказчицу, прежде чем она сможет уйти.

— Привет, — нетерпеливо говорит Ками, как будто она приближается к знаменитости. — Твоя история была прекрасна.

— О, это не моя история, девочка. Это истории Шотландии.

— Конечно. Ты просто так хорошо это рассказывала.

— Я рада, что ты так подумала. Ты впервые на этом мероприятии?

Я немного отхожу в сторону, наблюдая за Камилой. Но я замечаю, что мимо проходят еще несколько женщин, которые бросают на меня любопытные взгляды. Некоторые группируются позади старухи, чтобы не слишком тонко подслушать.

— О, да. Мой, э-э… Исаак привел меня.

— Исаак? — спрашивает женщина, глядя прямо на меня. — Он - прекрасная монета на твоей стороне, да?

Камила оглядывается через плечо. — Эм, да.

— Добрый вечер, дамы, — говорю я, продвигаясь вперед.

Меня встречают одобрительные взгляды, хотя они остывают, когда я обнимаю Камиллу за плечо. — Я думал, что моей жене понравится шотландский опыт. — Она мгновенно напрягается, но я продолжаю держать ее за плечо.

— Какая ты счастливая девочка.

— Действительно, — подхватывает другая старушка. — Будь мы на тридцать лет моложе, у тебя было бы много конкурентов, малышка.

Камила издает взрыв нервного смеха. Я решаю проявить милосердие и спасти ее.

— Простите нас, дамы. Мы собираемся здесь все исследовать.

Они отмахиваются от нас. Я увожу Камилу подальше от толпы и направляюсь к большой куче деревьев вдалеке. Она оглядывается через плечо только один раз, но не возражает, когда мы оставляем кейлид позади.

Мы блуждаем через густые заросли деревьев и оказываемся на небольшой поляне, с которой открывается великолепный вид на небо. Вдали от огней костра ярче сияют звезды.

Мы все еще слышим музыку, все еще видим отблески танцующих огней, но это достаточно далеко, чтобы не нарушать покой маленькой поляны.

— Вау, — говорит Камила, подняв лицо к звездному свету. — Это потрясающе.

Она медленно делает пируэты на месте, слегка приподняв руки в стороны. Я стою в стороне и смотрю на нее, любуясь тем, как ее светлые волосы становятся темными, а зеленые глаза ловят отражение звезд.

Она снова опускает лицо, и ее глаза останавливаются на мне.

— Исаак.

— Да?

— Спасибо… за то, что привел меня сюда.

Я улыбаюсь. — Я думал, ты оценишь это.

Она кивает. — Это именно то, что я ценю. Что заставило тебя подумать об этом?

— На самом деле Лахлан привел меня сюда много лет назад. Мы принесли пиво и сели, слушая рассказы. Это была странная ночь, но я помню ее как хорошую.

Ее глаза становятся мягкими, и она движется ко мне. — Должно быть, тяжело здесь без него.

— Это было проще, чем я себе представлял, — признаюсь я.

Она протягивает руку и берет меня за руку. Я не жду этого жеста. Она всегда защищает свое пространство вокруг меня. Но сегодня вечером в ее глазах читается голод, вероятно, вызванный какой-то старой горской магией.

— Ты представил меня как свою жену несколько минут назад, — говорит она. Но она не выглядит сердитой по этому поводу.

Я пожимаю плечами. — Легче рассказать эту историю.

— Поэтому ты это делаешь? — она спрашивает. Если я не ошибаюсь, в ее тоне сквозит поддразнивание.

— Зачем еще мне это делать?

— Потому что тебе нравится, как это звучит. Тебе нравится собственническое значение слова. Тебе нравится думать, что я принадлежу тебе.

Мой член сразу же привлекает к себе внимание. Опять же, до него оставалось совсем немного. Я улыбаюсь ей. — Это может быть так.

Она закатывает глаза, но это игриво. — Знаешь, я не твоя, — напоминает она мне. — Только у меня есть власть вот так выдать себя.

Она приближается ко мне. Я остаюсь на месте и позволяю ей подойти. Когда между нами остается дюйм, моя рука находит ее бедро.

— Я знаю. Но пока я возьму то, что хочу.

Я прижимаю ее бедра к своим, и ее глаза тут же вспыхивают желанием. Ее платье мягкое и воздушное, и мне кажется, что оно растает в моих руках, если я буду держать его слишком долго.

Я жду, потому что знаю, что она собирается меня поцеловать. Я вижу обещание в ее глазах и хочу дать ей свободу делать это в свое время.

Предвкушение нарастает, но стоит подождать, когда ее мягкие губы прикоснутся к моим. Он легкий, но пылкий. Ее руки обвивают мою шею, и я притягиваю ее в свои объятия.