«Это настенный телефон?» Черный пластик выглядит новым, прикрепленным к стене, но проводной стиль словно пришел из восьмидесятых.

«Идиотизм, да?» — подтверждает Джинджер. «Это на случай, если не будут работать глушилки сотовых телефонов, чтобы все равно был способ связаться с людьми в доме. У тебя в спальне тоже есть один».

Я моргаю. «Что?»

«Мне пришлось сесть у двери ванной, чтобы дать знать Кингу, когда ты выходишь из душа, чтобы он мог просверлить отверстия и протянуть провода. Хорошо, что ты проводишь в душе вечность». Я игнорирую подкол, так как у меня не было ничего лучшего, чем можно было бы занять свое время. «Не знала, что у босса хватит сил заниматься проводкой».

«Но... стационарный телефон?» Я все еще не могу в это поверить.

«Ты пропустила много шуток о детях Джейми в последнее время , так что считай, что тебе повезло». Я улыбаюсь, думая о ее глупом муже, и могу себе представить. «Но это даже не самое безумное, что он сделал». Я почти боюсь спрашивать, но Джинджер не заставляет меня. «Он также завел еще двух собак».

У меня отвисла челюсть. «Что?»

«Ага. Той же породы, что и Дюк, но моложе».

«Что…» — моя грудь сжимается. «Как их зовут?»

Она закатывает глаза. «Граф и Барон».

Это так глупо. И смешно. И я не знаю, почему я вдруг заплакала.

«Ой, девочка, не делай этого!» Джинджер торопливо встает со своего стула и садится рядом со мной на диване.

«Извини», — я смахиваю слезы. «Просто...Зачем...» — шмыгаю я носом. «Я не понимаю. Зачем он все это делает», — я обвожу рукой перед собой, имея в виду всю собственность, «но он не подходит ко мне. Или не приходит проверить меня».

«Ну, во-первых…» Джинджер протягивает мне салфетку. «Это он каждую ночь пускает эту собаку к тебе в комнату. И если бы я была любительницей ставок, я бы поставила все свои фишки на то, что он стоит там и смотрит, как ты спишь».

Я уже предполагала, что это сделал он. Но приятно получить подтверждение.

Я беру секунду, чтобы высморкаться. «Я имею в виду, я знаю, что мужчины странные», — усмехается Джинджер. «Но даже если он чувствует себя плохо из-за того, что я пострадала, я все равно не понимаю, почему он избегает меня. Например, почему бы ему хотя бы не спать со мной ночью?»

Джинджер выдыхает. «Ладно, вот та часть, которую с этической точки зрения мне, вероятно, не следует тебе рассказывать».

Я поворачиваюсь к ней лицом. «Но ты все равно собираешься?»

«Очевидно. Ладно, так вот, два дня назад я работала допоздна, потому что я взяла послеобеденное время, чтобы посидеть с племянницами. В любом случае, я могла видеть, как Кинг спускался по лестнице, после того, как, как я предполагала, он отвёл Дюка в твою комнату. И я могла чистить рамки для фотографий в коридоре за дверью его кабинета, и он мог разговаривать по телефону…»

«Ты подслушивала?»

Она смотрит на меня. «Ты хочешь историю или хочешь меня судить?»

Я складываю руки на коленях. «Расскажи историю, пожалуйста».

«Ну, как я уже говорила, он разговаривал по телефону с кем-то. Я, наверное, догадываюсь, с кем, но эти двери слишком прочные, чтобы что-то расслышать, так что в основном это были просто приглушенные звуки. Но я чуть не сбила одну из рам со стены, когда Кинг внезапно закричал, что она меня боится ».

«Боишься его? Я?»

Она пожимает плечом. «После этого все вернулось к приглушенной чепухе, и я решила, что задержалась достаточно долго».

«Как он мог подумать, что я его боюсь?» Я вскидываю руки вверх, забыв о скомканной салфетке, зажатой в ладони, и мы смотрим, как она приземляется на мою холодную тарелку с завтраком.

Я смотрю на фиксатор, закрепленный на моем запястье, пытаясь понять его мотивы. И прихожу только к одному выводу.

«Мужчины — идиоты».

Джинджер приподнимает бровь. «Ты что, для этого сотрясение мозга получила, чтобы это понять?»

У меня вырывается неловкий смех.

Такое ощущение, что я так давно не смеялась.

«Ну», — Джинджер хлопает себя по бедрам. «Теперь, когда ты проснулась, хочешь, чтобы я помогла тебе подняться наверх?»

Чтобы я могла сидеть в одиночестве в тишине еще неделю? Нет, спасибо.

Мой живот урчит, поэтому я наклоняюсь вперед и тяну тарелку с сэндвичами к себе. «Я хотела бы две вещи».

"Хорошо…"

«Сначала я хочу познакомиться с новыми собаками». Я откусываю кусочек бекона.

«А во-вторых?»

«Мне нужен матрас».

«Э-э…» Джинджер смотрит на меня так, будто я сошла с ума.

«Если мой муж не будет спать в нашей комнате, то и я не буду».

«И где именно ты хочешь разместить этот матрас?»

«Моя студия». Я встаю, забирая тарелку с собой. «У меня есть работа».

ГЛАВА 88

Кинг

«Что?» Стекло запотевает от моего дыхания, а я по-прежнему прижимаюсь лбом к окну.

Я не знаю, зачем кому-то стучать в мою дверь. Весь смысл пребывания в этой гостевой комнате в том, чтобы не попадаться на глаза, но мой дом, похоже, переполнен людьми, которые делают все, что им вздумается.

Эта комната находится на втором этаже, в противоположном конце дома от главной спальни, и над моим кабинетом, что означает, что у меня есть частичный вид на студию Саванны.

И хотя она задернула все окна прозрачными шторами, я вижу ее тень, когда она движется по пространству. Я могу наблюдать за ее очертаниями, пока она рисует, даже если я не могу разглядеть мазки ее кисти.

Она слишком много работает. Она там все время дня и ночи. Заходит слишком далеко после того, что ей пришлось пережить.

Вот сейчас, уже за полночь, а в ее студии все еще горит свет. У меня нет обзора всего помещения, поэтому я не могу быть уверен, что она делает, но она не спит. Потому что она всегда выключает свет, когда ложится спать.

И это самое худшее…

Я делаю глубокий вдох, и мой выдох снова затуманивает стекло.

Хуже всего то, что она больше не спит в нашей кровати. Она бросила ее, как и я. И это значит, что у меня больше нет тех немногих личных моментов с ней. Единственных моментов, когда я был достаточно близко, чтобы видеть, как исчезают ее синяки. Единственных моментов, когда я мог чувствовать хотя бы самую крохотную остаточную связь с ней.

И вот уже почти неделя этих мучений.

Не то чтобы я заслуживал лучшего.

Я не заслуживаю никакой ее части.

Я пытался заставить персонал убрать кровать, которую она постелила в углу своей студии, но они начали открыто игнорировать мои требования. Они сказали мне сделать это самому.

Мои кулаки сжимаются на подоконнике.

Почему здесь никто не может уважать мое решение?

Почему никто не может понять, что я делаю это для нее?

Раздается еще один, чуть более громкий стук в дверь.

«Что?!» Я проношусь через комнату. «Чего ты хочешь?» — кричу я, распахивая дверь.

И тут я замираю.

Потому что это она.

Моя Саванна.

От ее вида, так близко, у меня перехватывает воздух из легких.

Она здесь.

Она слишком близко.

«Кинг». Ее голос такой тихий и неуверенный, что он царапает мое сердце.

Она все еще боится меня.

Все, что я с ней сделал, проносится между нами.

Разбитая форма для лазаньи у ее ног.

«Прекрати это». Я крепче сжимаю ее, унося из квартиры Лиланда. «Мне нравятся пухленькие».

«Помнишь, что я говорил о стрельбе по любому, кто придет тебе на помощь?»

Заставить ее бояться Дюка.

Ее крик, когда она бежала по ступенькам, убегая от меня.

Показываю ей все эти фотографии ее близких.

«Ты выйдешь за меня замуж».

Она закричала, прежде чем ее голова ударилась о ступеньки, когда она убегала от одного из моих врагов.

Как она вздрогнула.

Как же я себя ненавижу.

«Мы можем поговорить?» Ее голос дрожит, и я заставляю себя посмотреть ей в глаза.

Синяки почти исчезли, и только фиксатор на руке напоминает о том, что ей пришлось пережить.

Но она выглядит уставшей. Усталой.

«Иди спать, Саванна». Я сам удивляюсь, как мне вообще удается выдавить из себя эти слова.

И прежде чем она успеет сказать больше. Спросить меня больше. Я захлопнул дверь. И запер ее.

Это чертовски по-детски. Но мне нужен барьер. Потому что мой собственный не выдерживает. И если бы она подошла ближе, я бы притянул ее к себе, как бы она ни сопротивлялась. И тогда я бы больше, чем просто возненавидел себя.

Повторяя позу, которую я принимаю у окна, я прислоняюсь лбом к двери.

«Почему ты не заходишь в нашу комнату?» Ее вопрос вызывает легкую вибрацию на дереве.

И когда между нами дверь, и ее образ так свеж в моей памяти, я отвечаю. «Потому что я теперь понял». Кулак сжимает мое сердце. «Я думал... я думал, что смогу заставить тебя...» Я закрываю глаза. «Я никогда не смогу отпустить тебя, Саванна. Дав людям знать, что ты моя, я разрушил все твои шансы на нормальную жизнь. И мне жаль, что я не могу это исправить. Но я оставлю тебя в покое».

«В покое?» Ее голос надламывается, и я не знаю, какие эмоции она чувствует. И я благодарен за дверь, потому что если это облегчение… Я бы не смог этого вынести.

«Тебе всегда будет нужна охрана. Но ты вольна делать то, что хочешь. Я могу дать тебе это».

Раздается тихий стук с другой стороны дерева, и я представляю, что она стоит так же, как и я.

«Я не понимаю». Ее слова стали тише, почти неслышными.

Я опускаю голову ниже, чтобы оказаться на одном уровне с ее головой. «Может, ты и не хотела, чтобы я это увидел. Но я увидел». Я сильнее зажмуриваюсь. «Ты отшатнулась от меня». Черт, мое сердце болит. «И все в порядке, детка. Я не виню тебя за то, что ты меня боишься».

Последовавшая за этим пауза говорит сама за себя.

«Иди спать, Саванна».

Я отхожу от двери и включаю стереосистему. Заполняя комнату шумом, чтобы мне не приходилось слушать ее тишину.

ГЛАВА 89

Саванна

«Ты отшатнулась от меня». Он звучит так обиженно. Так же обиженно, как и выглядел. «И все в порядке, детка. Я не виню тебя за то, что ты меня боишься».

Я замолкаю, пытаясь понять, о чем, черт возьми, он говорит.

Он не может иметь в виду…

«Иди спать, Саванна».

Я открываю рот, чтобы ответить, сказать ему, что он гребаный идиот, но из-за двери доносится громкая музыка.