Глава 10

Кэт

Мои пальцы подергиваются, а кожа чешется, когда я натягиваю одеяло на плечи и сосредотачиваюсь на телевизоре. Сейчас чуть больше десяти, но я не собираюсь спускаться на кухню. Я не играю на руку Данте. Ну и что с того, что он сказал мне, что хочет меня трахнуть? Вероятно, это было бы невероятно, учитывая, насколько искусны его пальцы, но, в отличие от него, мной движут не низменные желания. Я больше двух лет обходилась без секса. Мне это не нужно. Мне определенно не нужно этого с мужчиной, которого я едва выношу. Причем с моим похитителем.

Так почему я все еще думаю о том, сидит ли он внизу и интересуется, собираюсь ли я на шоу? Я громко стону и беру пульт от телевизора, прежде чем переключать каналы, пока не нахожу романтическую комедию. Я откидываюсь на подушки и улыбаюсь. Это единственный вид романтики, который мне нужен в моей жизни, верно?

Фильм почти закончился, когда раздается громкий стук в дверь моей спальни. Мое сердцебиение ускоряется на несколько передач, и я инстинктивно натягиваю одеяло до шеи. Но это не Данте.

– Кэт? - кричит Максимо. – Ты не спишь? Нам нужна твоя помощь. В кого–то стреляли.

Отбрасывая одеяло, я выпрыгиваю из кровати:

 – Я сейчас приду, – говорю я, роясь в ящике своего комода и вытаскивая пару спортивных штанов. Натягивая их так быстро, как только могу, я бегу к двери и открываю ее, чтобы увидеть Максимо, ожидающего меня.

– Это Данте? С ним все в порядке? – спрашиваю я.

– С Данте все в порядке. Сейчас он возвращается, – говорит он, направляясь по коридору, я следую за ним по пятам. – Но Митч получил пулю в плечо. Не похоже, что это задело что–то важное, но пуля не прошла навылет. Я бы сам это раскопал, но ты бы справилась лучше.

– Ты делал это раньше? - спрашиваю я с гримасой, представляя, как Максимо буквально копается в чьей–то дырке от пули своими гигантскими руками.

– Много, – говорит он, пожимая плечами. – Доктор не всегда доступен, и мы должны действовать быстро. И теперь, когда он мертв, у нас есть ты вместо него.

– Доктор, чьи вещи в комнате внизу? Он мертв? - я ахаю.

– Расслабься, это был сердечный приступ. И это на самом деле не его стихия. Данте купил это для него, чтобы нам не пришлось везти наших парней в больницу, но да, это должна была быть его палата. Думаю, теперь это твое, - говорит он, поворачивая голову и улыбаясь мне.

– Я думаю, это так.

В комнате Митч сидит на больничной койке, схватившись за плечо. Кровь сочится сквозь его пальцы и стекает по обнаженной груди. Я замечаю, что его рубашка свисает с руки, потому что кто–то уже срезал ее с него. Он морщится от боли, но он держится стойко и не издает ни звука, когда мы с Максимо входим в комнату.

– Привет, Митч, как у тебя дела? - спрашиваю я, натягивая пару латексных перчаток и убирая его пальцы с раны, чтобы осмотреть его.

– Как будто меня переехал грузовик, док, – выдавливает он слова.

– Я медсестра, а не врач, – говорю я ему. – Но я могу позаботиться об этом для тебя, я обещаю.

– Я дал ему немного виски от боли, док, – произносит голос позади меня. Я замечаю, что в углу комнаты есть еще один мужчина в окровавленной рубашке. – Извините, сестра, – быстро исправляется он.

– Держи, док, – с усмешкой говорит Максимо, вручая мне пару металлических щипцов.

Я открываю рот, чтобы напомнить ему, что я не врач, но он говорит:

– Медсестра просто звучит по–другому. Это скорее выражение привязанности, чем титул.

– Или мы могли бы называть вас медсестрой Рэтчед, - Митч смеется, а затем стонет от боли, вызванной его усилием, его лицо багровеет.

– Как насчет того, чтобы ты просто оставался на месте и позволил мне найти эту пулю, а? - говорю я ему.

– Как скажете, док.

– Ты можешь достать мне немного морфия от боли, Максимо? - спрашиваю своего нового помощника.

– Нет. Ничего не хочу, – настаивает Митч. – Просто достань это и зашей меня.

– Но тебе было бы легче, если бы я просто дала тебе быстрый шанс.

– Я чертовски ненавижу иглы.

Я закатываю глаза:

 – Дай мне знать, если передумаешь, хорошо?

– Ладно, – ворчит он.

– Ты ранен? - я смотрю на парня в углу с малиновыми пятнами по всей рубашке.

– Нет, док, это все кровь Митча.

– И я тоже хочу все это вернуть, приятель. Все до последней капли, – шипит Митч, когда я вставляю щипцы в дыру у него в плече.

– Ты злобный старый ублюдок, - Бад громко смеется, и даже Максимо хихикает рядом со мной. Затем они оба продолжают добродушно поддразнивать Митча, пока я извлекаю пулю из его плеча. Работа помогает мне сосредоточиться, так что я почти слишком занята, чтобы беспокоиться о том, где Данте и почему сегодня вечером был застрелен один из его людей.

Я как раз заканчиваю латать Митча, пока он пьет стакан виски, когда возвращается Данте. Он входит в комнату в одних костюмных брюках и одной из своих накрахмаленных белых рубашек, за исключением того, что она больше не белая, а темно–малинового цвета. У него также есть небольшой порез над глазом.

– Ты ранен? - спрашиваю я, мой голос немного выше обычного, когда мое сердце начинает биться немного быстрее.

– Я в порядке, котенок, – говорит он с самодовольной улыбкой. – Ничто из этого мне не принадлежит. Но мне действительно нужно кое–что для этого, - говорит он, указывая на свой глаз и сморгивая струйку крови.

– В шкафчике есть немного алкоголя и несколько пластырей. Я могу взглянуть на это, если вы дадите мне несколько минут.

– Я могу позаботиться об этом, – пренебрежительно говорит он, направляясь к шкафу.

Он прикладывает к глазу немного пропитанной спиртом ваты без малейшего намека на дискомфорт. Затем он снова исчезает из комнаты, не сказав больше ни слова. К тому времени, как он возвращается, Максимо и Бад помогают полностью зашитому и изрядно опустошенному Митчу выбраться из комнаты.

– Я отвезу этих парней домой, – говорит Максимо Данте, который одобрительно кивает.

И затем в комнате нас только двое. Данте снял пропитанную кровью одежду и стоит в нескольких футах от меня в одних обтягивающих черных боксерских шортах. Мои глаза как магнитом притягиваются к очертаниям его члена.

– Тебе нравится, котенок? - спрашивает он с мрачным смешком, от которого мои щеки вспыхивают жаром.

Я слишком быстро отвожу взгляд, делая еще более очевидным, что я просто смотрела на него.

– Тебе не нужно смущаться. Если бы ты стояла здесь в одном нижнем белье, я бы тоже на тебя пялился.

– Я не была… Прости, – говорю я, качая головой. Мне нужно выбраться отсюда.

Он пересекает комнату и встает прямо передо мной. Сплошная стена мускулов, чернил и секса. Как будто вокруг него какое–то магнитное поле. Его присутствие неизбежно. Оказавшись на его орбите, я, кажется, не могу мыслить здраво. Я веду себя как человек, которого даже не узнаю. У моей киски развивается собственный разум. Он так полон мощной, необузданной сексуальности и мужественности. Все в нем кричит "убегай", но мое тело все равно тянется к нему.

– Кого я обманываю, – говорит он низким и глубоким голосом, наклоняя голову и приближая губы к моему уху. – Я смотрю на тебя, независимо от того, что на тебе надето.

О, дорогой Боже!

 – Остановись, – шепчу я.

Мы не можем этого сделать. Я не могу позволить этому мужчине завладеть мной, потому что я знаю, что прошлой ночью он был прав. Нам было бы так хорошо вместе. По какой–то причине между нами возникла безумная химия, и я не могу позволить ему продолжать в том же духе. Я не могу позволить себе испытывать к нему какие–либо чувства. В тот момент, когда я ему надоем, он выбросит меня, как мусор. Я не нужна. И чем скорее я позволю ему трахнуть меня, тем скорее я стану для него бесполезной.

– Я не могу остановиться, Кэт, – говорит он, его голос понижается еще на октаву. Он кладет руку мне на бедро, и моя кожа расцветает жаром. – Поверь мне, я пытался. Мне нужно трахнуть тебя больше, чем когда–либо в чем–либо в своей жизни.

– Мы не можем, – протестую я, но мой голос такой тихий, что его едва слышно.

– Мы можем, - теперь его другая рука на другом моем бедре, и он притягивает меня ближе к себе, пока наши тела почти не соприкасаются. – Посмотри на меня, – приказывает он.

И я делаю это. Просто так, потому что он сказал мне. Потому что мое тело повинуется ему, и я даже не знаю, когда это начало происходить. Я моргаю, глядя на него снизу вверх. Его зрачки такие широкие, что из–за них его карие глаза кажутся черными. Они полны тоски, огня и нужды:

 – Это не сработает. Это было бы огромной ошибкой, - слабо предлагаю я.

Он качает головой:

 – Нет, этого не было бы, и ты это знаешь. Позволь мне отвести тебя в свою постель, и я покажу тебе, какой именно ошибкой это не было бы.

Я открываю рот, но не могу произнести ни слова. Все, на чем я могу сосредоточиться, это его сильные пальцы, сжимающие мои бедра. Как хорошо они чувствовались две ночи назад, когда он прикасался ко мне. Как сильно я хотела, чтобы он продолжал, прежде чем остановится. Мое ядро сжимается, наполняя мою киску жаром и заставляя меня прерывисто дышать.

Данте прищуривается, глядя на меня:

 – Хорошо, котенок. Я заключу с тобой сделку.

– Какая сделка? - я выдыхаю эти слова.

– Посмотри на часы на стене позади меня, и если я не смогу заставить тебя кончить через две минуты, тогда ты можешь идти в свою постель, а я – в свою. Но если я все–таки заставлю тебя кончить, тогда ты проведешь ночь со мной. Что ты скажешь?

Я облизываю губы, уставившись на него. Я уже мокрая. Но меньше чем через две минуты? Он никак не мог это провернуть. Никто никогда не заставлял меня кончать так легко. Даже парни, которые мне по–настоящему нравились. И мне даже Данте не нравится, так что я могу продержаться, верно?

Кроме того, каждая клеточка моего тела вибрирует от сексуальной энергии. Я хочу, чтобы его руки были на мне. Я хочу, чтобы его пальцы были во мне. Только один раз. Просто чтобы утолить эту постоянную ноющую потребность в моей киске. Только один раз.