– Я ни за кого не держусь. Я ловлю убийцу. Лучше Деклерка этого никто не сделает.

– То-то он так долго возится. Слушай, отстрани его хотя бы для виду.

– Не могу.

– Боюсь, тебе придется это сделать.

Наступило напряженное молчание.

– Что это значит, Эдвард?

– Это значит, что нам нужно создать впечатление, что дело движется.

– И что ты предлагаешь?

– Чтобы ты сам взял на себя руководство. Деклерк может тебе помогать.

Они опять помолчали. Шартран потянулся за сигаретой, глядя в окно на больницу внизу.

– У меня есть выбор? – спросил он наконец.

– Ненадолго.

– Дай мне хотя бы два дня, чтобы все организовать.

– Это слишком много. Я же сказал – ситуация выходит из-под контроля.

– Тогда один день.

– Ладно. Но ни секундой больше.

– Хорошо. Но, Эдвард...

– Извини, Франсуа. Я знаю, что Деклерк – твой друг. Но нам нужно успокоить общественность.

Повесив трубку, Шартран долго курил. "Надеюсь, ты сегодня отдохнешь, старина, – подумал он. – Потому, что тебе остался всего один день".

15.20

Деклерк не брился и не ел.

Он подошел к бару и открыл дверцу. Большинство бутылок были полными – напоминание о том, как мало они с Женевьевой пили. В глубине стоял коньяк "Наполеон". Деклерк взял бутылку и бокал и направился к морю.

Там он сел в кресло, налил себе коньяка и начал думать о дочери.

15.35

– Все еще ничего? – спросил Скарлетт.

– Ничего, – ответил Типпл.

Фургон стоял так, чтобы его не было видно из окон студии. Скарлетт прошелся по улице и, возвращаясь, увидел Кэтрин Спэн, уснувшую на койке за водительским сиденьем.

– Что там делает Ракстроу? – удивился он.

Словно в ответ из дверей студии вышел высокий негр лет тридцати. Типпл подхватил бинокль и стал смотреть. Гость Ракстроу остановился, сунул палец в ноздрю, несколько раз глубоко втянул в себя запах, сел в синий "корветт" и уехал.

– Они сидели там всю ночь и полдня, – сказал Типпл. – Записывали музыку.

– А кто там сейчас?

– Один Ракстроу, я думаю, – Типпл включил микрофон, и Спэн подскочила в кабине. В студии кто-то напевал себе под нос.

– А где установлен микрофон?

– Это показывает прибор. Все "жучки" подсоединены к передатчику, спрятанному на левой стороне здания под кустом смородины. Листья закрывают его от дождя.

Тут же пошел дождь, барабаня по крыше фургона и мешая слушать. Вокруг колес машины закрутились маленькие водовороты.

– Билл, почему бы тебе не пойти домой? Ты устал, а здесь мы вполне справимся сами.

Типпл кивнул.

– Только сразу сообщите, если увидите что-нибудь интересное. Я тоже честолюбив.

Скарлетт кивнул. Капрал открыл заднюю дверь фургона и выпрыгнул под дождь.

16.45

– Чертов шум, – сказал Скарлетт.

Он задумчиво достал свой "смит-и-вессон", разрядил его и зарядил снова. Теперь они сидели в фургоне вдвоем.

– Что ты злишься? – спросила Спэн.

– Слушай, мы с тобой знаем, что Харди – Охотник за головами. Ракстроу наверняка знает, где он, а мы сидим тут с пальцем в заднице и ждем, когда он соблаговолит нас ему представить. Я послушался тебя, поимел дело с Типплом, а теперь хочу действовать по-своему.

– Что это значит?

– Это значит, я должен поговорить с ним.

– Это может закончиться провалом всей операции.

– Харди нас надул. Ракстроу надул. Уэнтворт надул. Может быть, хватит?

– Рик, нам обоим тяжело. Но пойми, самовольные действия могут стоить нам карьеры. А то и обвинения в суде.

– Боишься жары – не ходи на кухню. Можешь оставаться здесь.

Скарлетт выпрыгнул из фургона и пошел вверх по улице.

Спэн последовала за ним.

16.48

Женевьева вспомнила о семинаре, только закрыв за собой дверь. Она позвонила студенту, ответственному за группу – никого не было дома.

Днем, вопреки обыкновению, она не готовилась к вечерним занятиям, а помогала мужу. Несмотря на бессонную ночь, она сидела в библиотеке и читала книги о технике расследования. В сочетании с тем, что она прочла ночью, это образовывало довольно стройную картину. У нее возникли кое-какие предложения, и ей не терпелось обсудить их с мужем.

Но Роберта Деклерка не было дома.

Обеспокоенная Женевьева обошла дом, заглянула в теплицу. Все вещи, в том числе и дела Охотника, оставались там, где она видела их утром.

"Отлично, – подумала она, – значит, Роберт не работал. Слава Богу, догадался отдохнуть".

Но он всегда оставлял ей записку, когда уезжал. Потом она вспомнила, что видела его машину у дома. Подумав, что он сидит у моря, она отправилась туда.

Но Роберта там не было.

Не было и их лодки.

16.52

Рик Скарлетт дошел до куста смородины слева от здания, отыскал там микрофон и обесточил его. Потом вернулся к Спэн, и они вдвоем подошли к дверям студии.

Большому Брату незачем было слушать то, что собирался сделать Скарлетт.

16.59

Стив Ракстроу сидел перед синтезатором в наушниках, что-то напевая. Вокруг него громоздились микрофоны, усилители, регуляторы звука. Сама студия была не очень большой. Половину ее занимали средства записи, другая была предназначена для музыкантов.

Кроме Ракстроу, в студии никого не было. Не подозревая, что Скарлетт и Спэн проникли внутрь, хозяин достал из кармана маленькую серебряную ложечку и запустил ее в конверт с белым порошком. Скарлетт подождал, пока он вдохнет в себя наркотик, а потом вышел из-за двери.

Ракстроу выронил ложечку и сорвал наушники с головы.

– О, кого я вижу! Сержант Престон и его помощница днем и ночью! Где ордер на обыск?

– Его нет, – сказал Скарлетт.

– Тогда убирайтесь, пока я не позвонил своему адвокату.

Скарлетт подошел к столу и взял конверт.

– Ты скажешь мне, где Харди?

– Убирайтесь.

– Где он?

– Убирайтесь, я сказал.

Ракстроу потянулся к телефону, но его рука замерла в воздухе. Скарлетт приставил к его виску свой 38-й "смит-и-вессон".

– Встать!

– Эй, чувак, полегче. Что за шутки?

– Встать! – повторил Скарлетт, второй рукой поднимая Ракстроу на ноги. – А теперь вниз.