Глава 2

Кэссиди

Мы не пробыли в Остине и шести часов, как кто-то увидел мои синяки. Не просто кто-то, а брат Тайлера, наш новый сосед и парень, которым были заняты все мои мысли. Я сказала Тайлеру не говорить ему — пусть делает свои собственные выводы, но, конечно, Тай не послушал и рассказал ему намного больше, чем должен был. Но я не могла винить его за это; я заставила его хранить тайну, которую не должен хранить ни один ребенок. Знаю, он думал, что я сплю, но даже если бы я спала, Гейдж, кричащий на Тайлера, или Тайлер, возвращающийся в нашу комнату, чтобы обнять меня и сказать, как ему жаль, всё равно разбудили бы меня. Я давно усвоила, что если я плачу, то меня бьют сильнее, пока я, наконец, не остановлюсь, так что я стала мастером по отключению эмоций. Но я знала, что если бы я открыла глаза и увидела, как Тайлер плачет, это определенно прорвало бы стену, и я бы плакала вместе с ним. Так что я лежала совершенно неподвижно, отключив эмоции и закрыв глаза, а Тай плакал, пока не заснул.

На следующее утро, когда Тайлер принимал душ, я проскользнула на кухню, чтобы приготовить кофе. Мы провели так много ночей без сна на протяжении многих лет, что оба начали пить его рано, и я была рада, что ему теперь не приходилось красть дополнительную чашку для меня, так как его родители не знали, что я оставалась на ночь все эти годы.

Я тихо закрыла дверь и повернулась, чтобы на цыпочках пройти по деревянному полу, когда увидела Гейджа, и мое сердце тут же забилось быстрее. Он был одет только в шорты и кроссовки, его тело все еще блестело от пота. Боже, он выглядел потрясающе, и у меня перехватило дыхание от того, насколько совершенным было его тело. Прошлой ночью я едва успела увидеть его без рубашки, прежде чем Тайлер поймал мой взгляд, но теперь я не могла отвести глаз.

— Доброе утро.

Мои глаза, наконец, встретились с его. На свету и так близко я смогла увидеть золотые искорки, разбросанные по его зеленым глазам. Это были самые красивые глаза, которые я когда-либо видела.

— Доброе утро, Гейдж.

— Как... как ты сегодня себя чувствуешь?

Я вздохнула и подошла к кофейнику.

— Я знаю, что он говорил с тобой, я слышала вас прошлой ночью. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко рядом со мной из-за того, что ты знаешь.

— Кэсси, эти вещи не должны были случиться с тобой. Он должен был кому-нибудь рассказать.

Я повернулась и увидела его прямо перед собой.

— Я заставила его пообещать, что он этого не сделает.

— Ну, он не должен был тебя слушать.

— Ты не понимаешь, Гейдж. Тебя там не было. Я не могла позволить ему.

Его глаза сузились.

— Нет, меня там не было. Но если бы я был, что-то было бы сделано в первый раз, когда это произошло. Почему ты ничего не сказала в тот вечер, когда пришли копы?

Я покачала головой; не было смысла пытаться заставить его понять.

Гейдж положил руки мне на щеки и наклонился ближе. Клянусь, я думала, что он собирается поцеловать меня, как прошлой ночью, и не имело значения, что я едва знала его.

— Ты не заслужила этого, Кэсси, ты ведь знаешь это, верно?

— Я знаю.

Прежде чем я успела понять, что он делает, он убрал мою челку в сторону и провел большим пальцем по шраму от бокала Джеффа. Мое тело мгновенно напряглось, а глаза Гейджа потемнели. Он медленно перевел взгляд со шрама на мои глаза и тихо сказал:

— Не заслужила ничего из этого.

Я сделала шаг назад и повернулась, чтобы посмотреть на почти полный кофейник.

Он протянул руку и поставил две кружки, прежде чем налить кофе в каждую.

— Извини, если ты любишь сливки, — протянул он. — У меня их нет.

— Все в порядке. — Я тихо вздохнула с облегчением, когда подошла к холодильнику и взяла молоко. — Я потом схожу в магазин и куплю.

Когда я закончила наливать молоко, он закрыл крышку и поставил обратно в холодильник. Вернувшись ко мне, положил палец мне на подбородок и приподнял мою голову так, чтобы я смотрела на него.

— Как часто это происходило, Кэсси?

Мое дыхание стало учащаться. Что в нем было такого, что заставляло меня хотеть упасть в его объятия и никогда не уходить? Он повторил свой вопрос, и я очнулась от своих грез. Мое тело оставалось неподвижным, я прислонилась к стойке, поэтому не могла отступить, но убрала голову от его руки и посмотрела через его плечо в гостиную.

Он догадался, когда увидел, что я не собираюсь отвечать.

— Каждый день?

Я по-прежнему не отвечала. Если это были выходные, то, по крайней мере, два раза в день. Но этого не знал даже Тайлер. Мое тело начало непроизвольно трястись, и я ненавидела себя за то, что показывала какие-либо признаки слабости перед ним.

— Это больше не повторится, Кэсси, — прошептал он, изучая мое лицо.

Мои глаза встретились с его, горло сжалось. Он говорил так, словно ему было больно, и я понятия не имела почему. Но я бы солгала, если бы сказала, что не хочу, чтобы он обнял меня. Я откашлялась и заставила себя продолжать смотреть ему в глаза.

— Кэссиди.

— Что?

— Меня зовут Кэссиди.

— О. — Он выглядел немного смущенным. — Прошу прощения, я не понял.

— Нет. Тайлеру не нравится называть меня Кэссиди, поэтому он зовет меня Кэсси. Я просто хотела сказать тебе свое настоящее имя. — На самом деле я просто хотела услышать, как он произносит моё имя своим хриплым голосом.

Он мягко улыбнулся, изучая меня в течение минуты, и сделал глоток своего черного кофе.

— Мне нравится Кэссиди, оно подходит тебе.

Ох, блин… да. Я была права, желая услышать это от него. Мои руки покрылись мурашками, и я даже вздрогнула. Да, его голос был таким сексуальным.

Когда я ничего не ответила, он подошел к столу и выдвинул стул, ожидая, пока я сяду. Некоторое время мы сидели молча, прежде чем я, наконец, снова посмотрела на него.

— Это может показаться грубым, но могу я спросить тебя кое о чем?

Уголок его рта приподнялся в улыбке.

— Думаю, сегодня утром я уже превысил лимит грубых вопросов, так что давай. Твоя очередь.

Он улыбнулся так, что стали видны на щеках ямочки! Я так растерялась, глядя на них, и забыла, что хотела спросить. В таком случае мне придется надеть себе маску для сна и заткнуть уши, чтобы не выглядеть идиоткой. Хотя я выгляжу смешно в любом случае.

— Ну, Тайлер сказал, что ты живешь на ранчо?

— Да.

— Я думала, ты больше похож на ковбоя...

Гейдж рассмеялся, и я почувствовала, как мое тело расслабилось.

— И как, по-твоему, я должен выглядеть?

— Ну, знаешь, ботинки, шляпа, большая пряжка ремня, узкие синие джинсы, — ответила я, немного смутившись.

— Ну, у меня определенно есть ботинки и шляпы, но я не думаю, что мои сестры или мама когда-нибудь позволят мне одеваться как папа.

— Ой.

— У моего отца даже есть большие усы, как у Сэма Эллиотта.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, кто это, а затем я рассмеялась.

— Серьезно?

— Клянусь, они могут быть близнецами.

— Хотела бы я на это посмотреть. Где была твоя шляпа прошлой ночью?

Он пожал плечами.

— Все это я оставляю на ранчо.

— Что? Почему?

— Я не ношу их как заявление о моде, и у меня определенно нет никакой работы, которая потребовала бы их здесь, в городе хиппи.

— Город хиппи? — Я была невозмутима.

— Подожди, пока мы куда-нибудь не выйдем. Вот увидишь.

Я кивнула.

— Что за работа? Какое у вас ранчо?

— Скотоводческое ранчо. Уход за животными, перемещение скота в разные части ранчо, установка заборов, клеймение... — говорил он, вспоминая. — Только представь.

— Сколько у вас коров?

— Около шестнадцати.

Хорошо, я понимаю, что ничего не знаю о ранчо, но я подумала, что понадобится больше шестнадцати коров, чтобы сделать это ранчо скотным.

— У вас шестнадцать коров?

Он фыркнул и широко улыбнулся мне.

— Сотня. Тысяча шестьсот.

— Господи, сколько коров!

Он пожал плечами.

— Скоро мы получим больше, у нас есть земля.

— Сколько акров занимает ранчо?

— Двадцать.

— Сто?

— Тысяча.

— Двадцать тысяч акров?! — У меня отвисла челюсть. Зачем кому-то понадобилось столько земли?

— Да, мэм. — Он развернул кружку на столе.

— «Мэм»? Правда?

Одна из его бровей приподнялась.

— Что?

— Я не какая-нибудь бабушка — я моложе тебя.

Гейдж закатил глаза.

—Я не имел в виду, что ты старая, это уважительное обращение. — Увидев выражение моего лица, он покачал головой и усмехнулся. — Янки.

— Э-э, пойми, ковбой… Я не с севера.

— Ты так же не с юга. Янки. — Он ухмыльнулся, и, если я думала, что это меня растопит, то когда он подмигнул мне, я поняла, что мне конец.

— Ты опять про янки, брат? — спросил Тайлер, входя в кухню.

Гейдж только пожал плечами, и его зеленые глаза снова встретились с моими.

— Ей не понравилось, что я назвал ее «мэм».

— Привыкай, Кэсси, может, мы и в городе, но здесь все по-другому.

Я что-то проворчала себе под нос, и Гейдж рассмеялся.

— Так о чем вы, ребята, говорили? — Тайлер сел на стул с противоположной стороны от меня.

— На их огромном ранчо слишком много коров, — ответила я.

— Она права, там слишком много коров, — сказал Тайлер между глотками кофе.

— Тебе понравится. — Гейдж посмотрел на меня со странным выражением.

— Нет, черт побери, не понравится! Кэсси не любит пачкаться и ненавидит жуков. Твое ранчо было бы худшим местом для нее.

Гейдж бросил быстрый взгляд на Тайлера, затем снова посмотрел на меня.

— У нас есть лошади.

У меня перехватило дыхание.

— Это правда? Я никогда не каталась на лошади!

— Восемь Арабов. Я научу тебя ездить верхом, когда ты приедешь в гости. — Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, ухмыляясь Тайлеру, как будто только что выиграл что-то.

Мы с Тайлером замолчали. Папа сказал, что разрешит мне брать уроки верховой езды на шестой день рождения и купит лошадь на седьмой. Очевидно, этого не произошло. Не то, чтобы у нас не было денег, но моя мама даже не готовила для меня; она ни за что не позволила бы мне делать эти вещи. Не помогало и то, что, хотя я все еще любила лошадей, всякий раз, когда я их видела, я не могла перестать думать о своем отце.

— Я что-то не так сказал? — Гейдж выглядел смущенным, но не сводил глаз с Тайлера.