Друг. Я выпустила взволнованный вздох, и он обхватил мое предплечье, неожиданно притянув меня ближе. Нарушая мое личное пространство. То, что друг не стал бы делать.

— Как только я ушла от него в прошлом году, ты поселил меня в квартире, соседней с твоей, и...

— Да, чтобы присматривать за тобой и Киарой. Чтобы вы были в безопасности.

— И ты заставил свою соседку съехать, чтобы я могла переехать, так же, как ты заставил Томаса признаться в измене?

С момента расставания я жила рядом с Энцо в городе, всего в пяти минутах ходьбы от дома, который мы делили с Томасом. Частью соглашения с Томасом было то, что я буду жить с нашей дочерью поблизости от него.

Так получилось, что Энцо уже жил в этом районе, и когда он упомянул о свободной квартире рядом, это показалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Но это была не судьба, а вмешательство Энцо. Он был так же недоволен моей безопасностью, как моя мать моей личной жизнью.

— Я просто пытаюсь защитить тебя, — вот и все, что мог сказать мне этот упрямец. Я не удивлена.

— От чего? От хождения по темным коридорам с незнакомыми мужчинами? — Это была шутка, но, похоже, она не показалась ему смешной.

— Если придется, то да. — Он отпустил мое запястье, но не отступил. Нет, он все еще был так близко, что ему не потребовалось бы много усилий, чтобы подарить мне еще один поцелуй на день рождения. — Послушай, я не хочу ссориться в твой день рождения.

— Тогда тебе следовало подождать до завтра со своими признаниями.

— Мне очень жаль, Мария, — прошептал он. — Ты права. Полагаю, что я должен как-то все исправить.

Его внезапный расстроенный взгляд смягчил мое сердце, и я призналась:

— Я чувствую облегчение от того, что развелась раньше, чем ожидала. — И конечно, это была правда. — Я просто не хочу, чтобы Томас создавал кому-то дополнительные проблемы из-за того, что ты его уговорил. — В последнее время на лице Томаса не было синяков, так что это был хороший знак. Я не думаю, что Энцо причинил бы вред отцу Киары, даже если бы хотел. — Я знаю, что он не представляет для тебя угрозы, потому что ты... это ты. Я не знаю. Спасибо, наверное?

Я нервно сцепила пальцы, размышляя, стоит ли говорить ему о том, что не давало мне покоя с тех пор, как я подписала документы о разводе. У нас и так был неловкий разговор, зачем усугублять его?

— В чем дело? — спросил он, прочитав мои мысли.

— В ближайшее время я собираюсь снова начать ходить на свидания, — поделилась я. — По крайней мере, мне нужен восстановительный секс. — Черт бы побрал мое отсутствие фильтра. Но, черт возьми, раз уж я выкопала яму, почему бы не закопать себя полностью? — Я была только с Томасом, и я...

— Он лишил тебя девственности? Он был единственным, с кем ты... — Энцо запустил пальцы в волосы, поворачиваясь к торту.

— Это мог быть ты. — И я уже сбилась со счета, сколько раз мне хотелось, чтобы это был он после того жаркого поцелуя в Нью-Йорке. — Но у тебя были правила.

Он обернулся, как будто я его оскорбила. Его взгляд, направленный в пол, был жестким и почти режущим, когда он прошипел:

— Если бы ты была со мной, ты бы ни с кем больше не занималась сексом, я могу тебя заверить.

— Ты сказал, что разобьешь мне сердце, — напомнила я, и он в два шага преодолел расстояние до меня и нежно взял меня за подбородок.

— Неужели ты думаешь, что, если бы мы переспали, я бы смог уйти от тебя? — Он не дал мне возможности ответить, прежде чем продолжил: — Но я не врал, что не подхожу тебе, ты бы застряла в аду вместе со мной, а я не мог так поступить с тобой и...

Еще одна незаконченная мысль. Еще больше секретов, которые он не хотел мне открывать. И я устала от этого.

— Киара, — прошептала я, закрывая глаза, и он отпустил меня. — Ее бы тоже не было, и как бы я ни ненавидела сделанный мною выбор, это решение подарило мне ее. — По моему лицу скатилась слеза, и я вздрогнула, почувствовав, как подушечка его большого пальца провела по моей щеке.

— Я ненавижу этого человека. — Его хрипловатый тон смягчился, когда он добавил: — Но я люблю ее.

Моя грудь сжалась от того, как легко он признался в любви к моей дочери, но я не была готова смотреть ему в глаза, когда набралась смелости спросить:

— А я? Ты когда-нибудь сможешь почувствовать что-то ко мне?

— Почему ты думаешь, что я ничего не чувствовал к тебе, пока ты была замужем? — пробормотал он.

Я заставила себя открыть глаза.

— Я не понимаю. Последние два года мне казалось, что ты даже не помнишь о нашем поцелуе, не говоря уже о том, чтобы что-то ко мне чувствовать.

— Мария. — Он опустил голову, лишив меня возможности видеть его великолепные темно-карие глаза. — Ты была замужем, что я мог сделать? Я обещал твоему отцу, что буду защищать тебя, в том числе не разрушать твой брак.

И я была благодарна ему за это. Я уважала его за это.

— А что сейчас? Я живу одна с ноября прошлого года, а ты не сделал ни одного шага. Только не говори мне, что ты давал мне время пережить развод. Я тебе не поверю.

Он поднял глаза и потянулся ко мне, провел подушечкой большого пальца по линии моих губ, и мой язык высунулся наружу. Он замолчал, когда наши глаза встретились.

— Как бы мне ни хотелось стоять здесь и говорить тебе, что я уже не тот человек, каким был в баре шесть лет назад, я не могу. — Он нахмурился и отдернул большой палец. — Не позволяй поварскому халату обмануть тебя. Я все еще ношу свое прошлое с собой каждый день, как чертову тьму. Так что нет, все остается по-прежнему, как и шесть лет назад. Я никогда не смогу получить то, что хочу, — сказал он торжественным тоном.

— Но ты хочешь меня? — Мое тело сейчас было таким же слабым, как и мой голос, и я ненавидела это.

Он поднял глаза к потолку и сказал:

— Лучшее, что я могу сделать, — это защитить тебя и Киару единственным способом, который я знаю.

— И ты не позволишь мне самой судить о твоем прошлом? А что, если я справлюсь с тем, что ты от меня скрываешь? — Я слышала, как в моем голосе нарастает паника.

— Ты не сможешь, — сказал он, не глядя на меня.

— Моя сестра знает, верно? Но она никогда бы не подпустила тебя ко мне, если бы считала, что ты опасен.

— Наталья не знает всего, поверь мне. — Он украдкой взглянул на торт, и я подумала, не вспоминает ли он Бьянку и ее любовь к чтению. Некоторые из моих книг, хранившихся дома, когда-то принадлежали ей, и я планировала когда-нибудь подарить эти любимые книги детства Киаре.

— Я надеялась, что однажды мы... — Зачем тратить слова? — Если ты действительно считаешь, что у нас нет шансов, то я не понимаю, как я могу жить с тобой по соседству. Я должна съехать, когда в ноябре закончится срок аренды.

— Нет. — Энцо резко взял меня за руку и переплел наши пальцы, потянув меня к себе, и я чуть не врезалась в его грудь. — Ты не можешь уйти.

— Как же мне жить дальше? Встречаться с кем-то снова, когда то, чего я хочу, находится по ту сторону стены моей квартиры?

В его глазах снова появился хаос, и теперь я поняла, что это не гнев, а нечто иное. Внутренняя борьба за самообладание.

Наклонив голову в сторону тележки, я прошептала:

— Энцо... ты не можешь сохранить свой торт и съесть его одновременно. — Его молчание только подбодрило меня, и я почувствовала необходимость постоять за себя. — Тогда пообещай мне, что ты не будешь устраивать допрос с пристрастием каждому мужчине, с которым я буду встречаться. Посмотри на меня и скажи, что ты не будешь смотреть на них с убийством в глазах, когда они появятся на пороге моего дома.

На несколько мучительных секунд его взгляд упал на пол между нами.

— Я могу только пообещать, что не убью никого из них. — Его глаза вернулись к моему лицу, и мрачное выражение на нем заставило меня сглотнуть, когда он добавил: — Если, конечно, это не потребуется, чтобы обеспечить твою безопасность.