— Ну да, конечно.

— Никаких скрытых намерений, мистер Прайс. Я никому об этом не скажу, обещаю.

— Я тоже.

Нажимаю на брелок, и дверь открывается, но учитель качает головой.

— Я должен проводить тебя до твоей машины.

— У вас нет брелка от двери, чтобы вернуться, а город у нас маленький. — Указываю на его одежду. — Вы не одеты, а сейчас почти четыре утра.

— Отличный довод. — Он открывает дверь и входит, прежде чем повернуться ко мне лицом. — Странно не слышать ни звука. Спасибо тебе, Элоиза.

— Без проблем, мистер Прайс. Хорошего вечера. Если возникнут еще какие-нибудь проблемы, пожалуйста, просто позвоните еще раз. Я не уверена, как отреагирует ваш сосед. Если он доставит вам какие-либо неприятности, то мне нужно будет рассказать об этом отцу, — быстро добавляю я, после чего выбегаю из здания и мчусь к своей машине.

— Спасибо.

Чувствую, как его глаза следят за мной через стеклянное окно у двери, но не оборачиваюсь, чтобы проверить. Вместо этого мчусь домой, слишком взвинченная, чтобы даже думать о том, чтобы еще немного поспать.

Лежа в постели и наблюдая, как дерево возле моего окна отбрасывает тени на мои занавески, я думаю о том, что мистер Прайс не выглядел расстроенным. Значит его мама, должно быть, в порядке. Он лишь выглядел усталым и немного отрешенным. Это хорошо… Я надеюсь.

Айзек

Я съедаю два яблока и выпиваю три чашки кофе по дороге в школу. Сон ускользнул от меня после того, как ночью Элоиза ушла. Я попытался отдохнуть, но не смог. Мое чувство вины за то, что позвонил по городскому телефону в столь поздний час, очень велико, хотя он и указан в моем договоре аренды в качестве дополнительного контактного номера на случай экстренных ситуаций. Откуда мне было знать?

Не думаю, что Элоиза винила меня, но в то же время девушкам ее возраста не следует выходить из дома в три часа ночи. Я должен еще раз извиниться, но не хочу привлекать к ней внимание в школе. К тому же я даже не уверен, придет ли она сегодня.

Мой папа официально кивает мне, когда я вхожу в учительскую. Мы почти не разговаривали с тех пор, как вчера вечером я покинул больницу. В моем присутствии не было особого смысла. Персонал был явно раздражен тем, что в час ночи я все еще находился там. Зайду к ней в обеденный перерыв. Я просто рад, что с ней все в порядке и у нее всего лишь легкое сотрясение мозга. Ее падение с лестницы могло закончиться гораздо хуже.

— Вокруг ходят слухи, что мы двое встречаемся, — кто-то хихикает мне в ухо, пока я иду к туалету для персонала, почти отчаянно желая избавиться от трех чашек кофе, которые выпил по дороге сюда.

Через мгновение слова Кэтрин до меня доходят, я смотрю на нее через плечо.

— Чего?

— Очевидно, ученики видели, как мы «встречаемся» во время нашего обеденного перерыва.

Моргнув несколько раз, я закатываю глаза и направляюсь в туалет.

— Кому какое дело?

На ее лице слишком много восторга. Я почти уверен, что она собирается последовать за мной в туалет, что было бы слишком неловко и раздражающе. К счастью, она останавливается после того, как я открываю дверь, но ждет меня, когда я выхожу.

— Так вот, я подумала… Я имею в виду, они говорят...

— Кто говорит? — Вмешиваюсь я.

— Люди в целом говорят, что нет дыма без огня. — Ее глаза округляются от надежды.

Надежды на что?

— Что ты хочешь сказать? — Я призываю ее продолжить, бросая взгляд на часы на стене. Всего десять минут до звонка.

— Ну, может быть, мы и правда вроде как встречаемся? Быть может, мы могли бы… не знаю, возможно, видеться вне нашего обеденного перерыва?

Как же так получилось, что я этого не предвидел?

— Я не встречаюсь со своими коллегами. Это делает все неловким, когда что-то идет не так.

Ее брови касаются линии волос, а губы слегка приоткрываются.

— Я… да, я понимаю. Но что, если всё пойдет хорошо?

— Всё всегда идет не так, — бормочу я, чтобы она не расслышала, но потом произношу слова для неё.

— Спасибо, но прямо сейчас, с тем неизменным настроением, в котором я нахожусь, все определенно пойдет не так. — Я оставляю ее в учительской и направляюсь в свой класс. Так много работы, а в сутках просто не хватает часов.

Когда звенит звонок на обед, я еду прямиком в больницу, останавливаясь только для того, чтобы купить приличный обед в кафе «У Кристал» для моей мамы. Похоже, у моего отца та же идея. Когда я прихожу, он уже здесь, а поднос с едой и свежими апельсинами стоит на столике, который нависает над коленями моей мамы.

— Мои мальчики меня балуют, — говорит мама хриплым голосом, похлопывая меня по щеке. — Держу пари, Айзек не забыл про брауни.

— Я был в спешке, — ворчит папа, его губы кривятся в улыбке, но она быстро исчезает, когда я показываю сэндвичи и пирожные. — Ну… ты не совсем бесполезен.

Мама шлепает его по руке, но мы оба знаем, что он шутит с лишь небольшой долей обиды.

— Итак, согласно школьным сплетням, у нашего Айзека появилась новая возлюбленная.

И он туда же!

— Кто? — Лицо моей мамы светлеет, а мое темнеет.

— Кэтрин Харт.

— В самом деле? — Усмехаюсь я. — Ты будешь верить словам кучки скучающих школьников?

Мама вздыхает с облегчением.

— Терпеть не могу эту женщину. Слишком меркантильная.

— С этим я согласен. — Папа медленно кивает, на мгновение задумавшись над этим. — Могло быть и хуже. Он мог встречаться с Шоной Шарп.

С кем?

— О боже, нет. Она мерзкая. — В мамином голосе определенно слышится отвращение. Столько отвращения, что удивительно, как она еще не изобразила тошноту, засунув пальцы в рот. — Когда придет время, ты найдешь милую девушку. А до тех пор держись подальше от дам из моего книжного клуба.

Книжный клуб?

— Принято к сведению.

Она в книжном клубе?

Проходит время, и я ухожу, чтобы закончить свой рабочий день. Больше всего надеясь, что завтра маму выпишут. У нее нет видимых синяков, но ее взгляд выдает головокружение и легкую дезориентацию. Что ей сейчас нужно, так это отдохнуть в собственном доме.

Шокирует, как сильно человек может измениться всего за несколько лет. Мой папа стал более грузным, в то время как мама стала заметно слабее.

Я корплю над учебниками, разложенными на моем столе, когда слышу стук в дверь.

Мне определенно нужно установить глазок. Ненавижу не знать, кто на другой стороне.

Когда открываю дверь, то потрясен, увидев юную рыжеволосую Элоизу Блэкберн, стоящую с большой корзиной в руках. Когда мои глаза осматривают ее с головы до ног, то замечаю черный бант, привязанный к ручке.

Какого черта она здесь делает? Пытается привлечь меня к статье?

— Извините, что беспокою вас. — Она не выглядит нервничающей. То, как она держится, безусловно, показывает ее уверенность. Но ее выдает голос, слегка дрожащий в конце. — Мой отец сегодня выселил вашего соседа, он хотел сам отдать вам это.

Она слегка встряхивает большую корзину, заставляя хрустеть, защищающий ее, прозрачный пластик.

— Но вас не было дома. Потом это должна была принести мама, но она всегда чем-то занята.

Тень мелькает в ее глазах, показывая эмоцию, которую я не успеваю определить за ту долю секунды.

— Хорошо. — Протягиваю руку и беру корзину за ручку, не потрудившись заглянуть внутрь. — Что ж… спасибо, что принесла ее мне. Скажи своим родителям спасибо за излишний подарок.

Который довольно тяжелый.

— Конечно. — Она лучезарно улыбается. — До свидания, мистер Прайс.

— До свидания, Элоиза. — Она уходит, после чего я закрываю дверь и ловлю себя на том, что наблюдаю, как она идет по коридору, пока за ней не закрывается охраняемая дверь, блокирующая квартиры на первом этаже от вестибюля. Милая девочка.

Как только заканчиваю оценивать дневную работу, начинаю поиск лестничных подъемников. Последнее, чего хочет мама, так это чтобы ее причислили к инвалидам. Отец же хочет, чтобы она берегла свою энергию, а мама не продаст дом, чтобы они могли инвестировать в одноэтажное жилье. Лестничный лифт — следующая лучшая идея. Проблема в том, что они недешевые, и в непосредственной близости нет места, где их можно было бы купить и установить. Знаю, есть компании, которые для установки путешествуют по всему миру, но я хотел что-то более близкое, вдруг что-то пойдет не так. Тогда они были бы здесь в течение шести часов, а не четырех дней ожидания.

После сорока минут изучения цен на все, что нужно по дому физически ограниченному человеку, я нахожусь на пике стресса и готов сдаться. На данный момент, наверное, будет лучше, если я сделаю перерыв и пройдусь по магазинам.

Попытка думать на пустой желудок и без кофе просто не для меня. Мне нужно пополнить утреннюю дозу, но в моих шкафчиках ничего нет. В той корзине, что я получил, быть может, что-то и есть, но мне нужно выбраться из дома. Изучу ее позже.

Элоиза

— Идиотский, тупорылый кусок дерьма, а не машина! — Восклицаю я и пинаю колесо, мгновенно сожалея о своем поступке, когда острая боль пронзает мою голень. — Да что с тобой не так?

Это очень дорогая BMW. Они просто так не ломаются при поездке на четырех километрах со скоростью ниже допустимой.

Ну, по крайней мере, не должны ломаться.

К сожалению, я ни черта не смыслю в машинах, и буду ждать аварийно-спасательную службу, то есть моего отца, еще минимум час. Мне не следовало ехать по окраине города, чтобы добраться до дома, но мне нравится эта дорога. Здесь так красиво. Лавандовые поля с, окружающими их, красивыми деревья. Я в сорока пяти минутах ходьбы от дома, но не рискну идти пешком на своих маленьких каблучках. У меня будут болеть ноги, а рано или поздно мимо обязательно проедет машина. Хотя те три, что уже промчались, не остановились.

Козлы.

Солнце начинает садиться, становится немного прохладно. Я включаю фары и сажусь на капот с телефоном в руке и курткой, свободно свисающей с плеч. Я бы подождала в салоне, но в любой момент может проехать другая машина. Если я их не остановлю, то они, вероятно, не остановятся, даже если будут мигать мои аварийные огни.