Глава 11

Элоиза

— Итак, хотите услышать хорошие новости или плохие? — Я ухмыляюсь, едва не подпрыгивая на месте от возбуждения.

— Сначала плохие, — говорит мистер Прайс-старший, а мистер Прайс-младший и мисс Харт кивают.

— Мой отец не будет спонсировать школу, но это сделает Кристал, я и несколько моих друзей кое-что планируем. Они все согласились помочь с обустройством и уборкой. — Я передаю мистеру Прайсу-старшему папку, которую держу в руках. — Думаю, придет больше учеников, если будет задействовано больше учителей, поэтому между вами тремя я распределила определенные роли.

— Почти уверена, что это мое мероприятие, — огрызается мисс Харт, пока мистер Прайс-старший просматривает мои планы. Он игнорирует ее, как и я.

Когда мистер Прайс-старший видит свою роль, то смеется и кивает.

— Я смогу это сделать.

— Кто я? — спрашивает мистер Прайс-младший и выхватывает список из рук отца. Он хмурится, когда видит свою роль, и глубоко вздыхает. — Джейсон? Серьёзно? Почему Саймон не может быть Джейсоном?

Мисс Харт идет следующей.

— Ни за что, без шансов. Не-а. Нет. Этого не будет.

— Кристал хочет контролировать продажу продуктов. Она хорошо распознает воров, когда видит их, а Хейли согласилась продавать билеты у входа. Она слишком труслива, чтобы на самом деле участвовать в мероприятии.

— А ты?

Гордо улыбаюсь.

— Я буду все контролировать и заменять людей, когда им понадобится перерыв.

— Сможем ли мы все подготовить за три недели? Не уверен, что сколько времени у меня будет в запасе, учитывая, что у миссис Прайс сломана лодыжка. — Мое сердце сжимается, когда вижу печаль в глазах пожилого мужчины.

— Все в порядке. Я со всем справлюсь, если вы одолжите мне кого-нибудь из ваших преподавателей и студентов.

Мистер Прайс-старший пожимает плечами.

— Мне это кажется отличной идеей. В этом забытом богом городке никогда не происходит ничего интересного. Что думаешь, Айзек?

Айзек... это его имя? Вау... оно действительно ему идет.

Айзек, он же мистер Прайс-младший, безучастно смотрит на меня.

— У меня нет с этим проблем. Просто беспокоюсь, что у нас не получится это сделать.

— У нас точно все получится, — заверяю я их. — Определенно. Мои друзья всеми руками за то, чтобы напугать кучку старшеклассников и их семьи. Если мы начнем украшать школу в последний день перед закрытием, то мы точно все успеем. Все, о чем мы просим — это чтобы люди приобрели свои собственные костюмы, которые, по словам хозяйки магазина маскарадных нарядов в городе, она с радостью закажет для нас и предоставит скидку, поскольку это делается для благого дела. — Когда они все соглашаются, я чуть не визжу. Прошло много времени с тех пор, как я была так взволнована чем-либо. — Вы не пожалеете об этом!

Не уверена, как, когда и даже почему я стала руководителем этого проекта, но, как ни странно, это начинает казаться не такой уж и плохой идеей.

Айзек

С силой вдавливаю телефон в базу, хотя он беспроводной и для того, чтобы завершить звонок, не требуется прилагать столько усилий.

— Они приедут завтра, чтобы провести оценку состояния и решить, что ей нужно, прежде чем подавать заявку на установку. Все это звучит как гребаный телевизионный контракт.

— Я больше не могу этого избегать, — говорит мой отец, в его голосе звучит поражение. Мой папа всегда был сильным человеком, поэтому, когда вижу его таким подавленным, почва выбивается из-под ног. Если он не может оставаться сильным, то как же это должен делать я? — Нам нужна помощь, и поскольку моя пенсия на рассмотрении...

— Мне не нравится мысль о том, что у мамы будет сиделка. — Заявляю я, оглядывая пустую гостиную. — Ей это тоже не понравится.

— Что еще мы можем сделать? — Я слышу злость в его тоне и знаю, что она направлена не на меня, а на ситуацию. — Почему она… почему моя жена? Почему такая добрая, заботливая, чуткая женщина?

Я не отвечаю, потому что у меня просто нет ответа.

— Все будет хорошо, мы что-нибудь придумаем. По крайней мере, мы знаем, что получим хоть какую-то помощь.

— Хорошо? — Кричит мой отец, а я приказываю ему замолчать, приложив палец к губам. Его тон понижается до шипения. — Как, черт возьми, все когда-нибудь станет хорошо? От этого нет лекарства! Лучше никогда не станет. — Он выходит из комнаты, и я слышу его тяжелые шаги, когда он поднимается по лестнице.

Может, я неправильно что-то сказал, но что, черт возьми, я должен был сказать в подобной ситуации?

Он прав. Никогда не станет проще, никогда не станет лучше. Все, что мы можем сделать, это обеспечить комфорт моей матери и надеяться, что она сохранит свой разум как можно дольше.

Я просыпаюсь с болью в шее. Из кухни доносятся звуки и аромат бекона, шипящего на гриле. Я потягиваюсь и оглядываю гостиную моих родителей. Должно быть, я уснул на диване.

— Доброе утро, сынок, — зевая, говорит мой папа и ставит на поднос тарелку и стакан со свежим апельсиновым соком. — Я только отнесу это твоей матери. Твое еще готовится. Уверен, ты справишься с грилем. Хлеб в духовке.

— Круто. — Обхожу его и быстро выкладываю оставленный для меня бекон на свежий хлеб, теплый и поджаренный из горячей духовки. Выключив все, я капаю немного кетчупа на свой сэндвич и со стоном откусываю. Неважно, где вы готовите сэндвич с беконом, в доме ваших родителей он всегда вкуснее.

Слышу мамин смех сквозь потолок и улыбаюсь про себя. Однажды этот смех прекратится, эта мысль разбивает мне сердце.

Покончив с завтраком, я быстро добираюсь до своего дома, чтобы переодеться и принять душ. Через час возвращаюсь к своим родителям, готовый к приезду социального работника и осмотру дома. Я не осмеливаюсь оставить своего отца наедине с беднягой, которого они прислали. Папа все еще испытывает странное чувство отрицания. Думаю, наличие оборудования, подходящего для нужд моей мамы, выведет его из себя и сделает ситуацию более реальной для него.

Хотел бы я знать, почему это происходит с нами. Просто это кажется таким несправедливым. Я бы никому такого не пожелал, моя мама просто не заслуживает этого.

Элоиза

Список готов! Не думаю, что когда-либо чувствовала такое облегчение. После трех дней хождения по магазинам мы с Кристал наконец-то собрали почти все, что нам нужно, из школьных театральных принадлежностей и в местных магазинах.

Осталось купить только еду и костюмы, но мисс Харт и мистер Диплок займутся этим списком ближе к назначенному времени вместе с мистером Прайсом-младшим.

Не уверена как, но мне удалось убедить большинство моих одноклассников помочь с подготовкой, и хоть мы начинаем только через неделю, мы решили встретиться в понедельник, чтобы спланировать декор и комнаты.

Хейли занимается рекламой. Не буду отрицать, у девочки есть талант к созданию плакатов и листовок, и она упорно занимается их распространением. Поскольку местная газета и радиостанция на нашей стороне, у меня огромное предчувствие, что это мероприятие на Хэллоуин будет грандиозным.

— Ужин привезли! — кричит мама вверх по лестнице.

Сегодня у нас китайская еда на вынос, не могу отрицать, что с нетерпением этого жду. Оба моих родителя дома, а это значит, что мы будем ужинать вместе, и надеюсь, что смогу поговорить с ними о мероприятии и моем дне рождения.

Помогаю маме накрыть на стол, пока папа берет столовые приборы и соусы. Когда мы занимаем свои места, то начинаю рассказывать им обо всем, что запланировала на Хэллоуин. Мой папа улыбается, явно гордый и счастливый моим энтузиазмом. Мама внимательно слушает, но, похоже, не слишком впечатлена. Полагаю, она хочет вернуться к своему телефону, который продолжает вибрировать в гостиной. Слышу, как он ударяется о деревянный стол, на котором лежит.

— Итак, — добавляю я, пристально глядя на них обоих. — Мне исполнится восемнадцать через две с половиной недели.

Мой папа закатывает глаза, но при этом улыбается так, что я знаю, что он не раздражен таким поворотом разговора.

— Ты не получишь машину.

Мои руки взлетают вверх, защищаясь.

— Нет, я знаю. Это не то, чего я хочу. — Они оба перестают есть и смотрят на меня, приподняв брови. Я слегка смеюсь. — На самом деле я надеялась получить деньги на поездку. Я правда хочу поехать с Хейли во Францию, прежде чем поступлю в университет. Как вы уже знаете, каждое лето она ездит туда со своими родителями, но на этот раз мы подумывали о том, чтобы отправиться туда самостоятельно.

Мой папа моргает и откидывается на спинку стула. Могу сказать, он потрясен, а в его голове сейчас проносится миллион мыслей, большинство из которых — образы меня, искалеченной и умирающей на улицах Парижа.

— У меня нет с этим проблем, — говорит моя мама и продолжает есть. — Помнишь, как мы ездили в ту поездку в Италию? Нам было всего по восемнадцать, мы были в порядке.

Отец прикусывает губу и, положив локти на стол, складывает пальцы домиком под подбородком. — Если продолжишь работать и учиться так же усердно, как сейчас, и в течение следующих нескольких месяцев докажешь, что способна позаботиться о себе, я соглашусь.

Мое сердце колотится, и слезы волнения наполняют мои глаза. — Правда?

— Да, если ты постараешься и закончишь этот год с высокими оценками, достаточными для поступления в приличный по твоему выбору университет, тогда я даже оплачу твой билет и проживание.

— О боже, — визжу я, вскакивая со своего места и бросаясь на отца, который хрюкает, когда я сталкиваюсь с ним. — Спасибо, спасибо, спасибо!

— А что насчет меня? — Мама надувает губы, разочарованная тем, что ее не обняли, поэтому я обвиваю рукой ее шею и притягиваю к себе.

— Я люблю вас, ребята, — говорю я им, целуя обоих в макушки, после чего вскакиваю и бросаюсь к двери.

— Куда это ты собралась?

Я оборачиваюсь и ухмыляюсь им. — Мне нужно составить бюджет! Нужно открыть отдельный сберегательный счет, я должна позвонить Хейли!