— Я знаю, как приготовить только одно блюдо. Но все нормально, потому что это лучшая еда в мире, так что я уверен, тебе понравится, — сказал он, гордо указывая на островок. — Пришло время тако, детка.

Я хихикнула, и его лицо просияло, как будто этот звук сделал мужчину счастливым.

Ари поставил тарелку для меня, объяснив, как правильно приготовить идеальное тако, а затем мы подошли к кухонному столу, чтобы поесть. Я собиралась сесть, когда тот скользнул подо мной и притянул к себе на колени, поставив тарелку перед нами.

— Мой дом. Мои правила. И правила гласят, что мы должны есть именно так, — промурлыкал он мне на ухо.

Я прикусила губу, а затем обнаружила, что прижимаюсь к нему. Я жаждала такой близости. Отчаянно нуждалась в ней. И вообще не собиралась спорить по этому поводу.

— Хорошая девочка, — пробормотал он, и я растаяла, запоздало осознав, что упустила зверя, на котором сейчас сидела. Этот момент станет незабываемым — сидеть на его эрекции и одновременно есть тако.

Он промурлыкал что-то мне в волосы, прежде чем схватить тако со стейком со своей тарелки и откусить большой кусок. Стон восторга Ари был... эротичным. Он действительно любил тако.

Ари радостно жевал, рассказывая о любимом тако-заведении в Далласе, в котором Линкольн недавно предал его, когда отвел туда Монро. На данный момент я была вполне уверена в трех любимых вещах Ари: хоккей, Линкольн и тако. Я внесла поправку — в четырех вещах. Я начинала подозревать, что тоже была одной из его любимых вещей.

Разговор протекал легко, словно мы знали друг друга всю жизнь. Напряжение, которое висело в воздухе ранее, трансформировалось во что-то более интимное, в связь, которая выходила за рамки слов.

* * *

Ари

Я умирал. Буквально. Не уверен, находился ли в раю... или в аду.

У меня была самая сильная эрекция за всю жизнь, и она продолжала давить на нее. И я ел тако.

Черт возьми.

И с ней было так легко разговаривать. расслаблялась, открывалась. И это было самое милое.

Я доел последний кусочек ужина, мысленно поздравляя себя с тем, что сегодня вечером получилось идеальное «тако карне асада». Меня так и подмывало съесть еще, но были планы... большие планы... и я не хотел быть слишком сытым для них.

Нет ничего хуже, чем пукнуть от мяса.

Не думай о мясных пердежах, когда собираешься соблазнить свою девушку! закричал я на себя.

Она повернулась и улыбнулась мне, и все остальные мысли, к счастью, исчезли.

Я хотел ее. Хотел так сильно, что, честно говоря, казалось, что я, черт возьми, умру, если не поимею ее. Прямо сейчас.

— Что-то не так? — спросила она, невинно склонив голову набок.

Секунду я пристально смотрел на нее, пытаясь обрести хоть какой-то самоконтроль.

Но, увы... от самоконтроля ничего не осталось.

Я подхватил ее на руки, наслаждаясь тихим писком удивления, и направился в спальню. С того момента, как переехал сюда, я мечтал о ней в своей постели. Получающей оргазмы по нескольку раз в день.

И мечтал о том, чтобы те стали реальностью.

Я бросил ее на кровать, и Блейк вытянулась, как томная кошка. Лежала в моей одежде. Черт, самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел... Только для того, чтобы быть ошеломленным сценой, которая откроется через секунду, когда я раздену ее полностью догола.

Я встал на колени на кровати и подполз к ней, фиалковые глаза расширились в предвкушении.

Внезапно меня переполнила благодарность. Этого было достаточно, чтобы я упал вперед и просто положил голову ей на живот. Я действительно нашел ее. Все эти годы я чувствовал себя одиноким, словно потерял единственного человека, который был мне дорог.

И я нашел ее.

— Ари, — тихо сказала она, руки скользнули по моим волосам.

Я прижался к ней, пальцы обводили кожу, выглядывающую из-под задравшейся рубашки. Я взглянул на ее лицо, и, черт возьми, был свидетелем истинного совершенства. Я никогда не устану пялиться на нее. И был уверен в этом. Никогда.

Тогда я вспомнил, насколько близко находился к ее киске. И пообещал себе, что буду пробовать ее на вкус... и находиться внутри нее... каждый день до конца наших жизней.

Или, даже если этого не говорил… Я определенно имел это в виду.

Я определенно должен сдержать эти обещания. Потому что выполнять их — очень и очень хорошо.

Я приподнялся и раздвинул ее ноги, чтобы получить то, что хотел. Она смотрела, как я медленно стягиваю спортивные штаны с ног. Руки слегка дрожали. Прошлой ночью, при тусклом освещении, мне не удалось увидеть всего, что хотел.

Я собирался извлечь из этого максимум пользы сегодня вечером, но показалось, что получил самый ценный подарок. И вдруг так испугался, что все испорчу.

Я бы никогда ее не отпустил. Несмотря ни на что.

Я бы приклеился к ней, если бы пришлось.

Я зарычал, когда в поле зрения появилась самая совершенная киска на планете, вся розовая, пухленькая... и влажная.

— Посмотри, какая ты хорошенькая, солнышко, — промурлыкал я, и Блейк покраснела. Я задрал ее футболку, обнажив сиськи без лифчика... потому что хотел посмотреть, покраснеет ли она везде, когда вот так возбудится.

И, конечно же... ответ был утвердительным.

Эти пухлые, чертовски аппетитные груди действительно покрылись розовым румянцем.

Я хлопнул себя по лицу, и она удивленно хихикнула.

— Прости. Просто хотел убедиться, что мне это не приснилось, потому что такого совершенства на самом деле не может существовать, — я сжал одну из ее грудей, а затем наклонился и легонько лизнул сосок, пока тот не превратился в горошину.

— Черт.

Я определенно хотел поиграть с ними еще, но была еще киска, которую необходимо съесть.

Я поцеловал ее, потому что… просто должен был это сделать. А потом обнял за бедра и лизнул, застонав, когда влага коснулась моего языка. Я даже не мог толком описать вкус. Просто знал, что он был восхитительным. Моим любимым. Необходимым для гребаного существования.

Я посасывал клитор. И меня бросило в жар. Я одичал. Она кричала и каталась по моему лицу, а руки зарылись в волосы. Мне нужно было проникнуть глубже, поэтому я раздвинул ее ноги и проник языком в киску, одновременно потирая клитор. Я хотел каждую ее частичку, поэтому язык был везде, скользя по ягодицам и погружаясь в розовый бутон, когда та выкрикивала мое имя. Блейк попыталась отодвинуться, но я удержал ее, потому что хотел всего этого. Не было такой части девушки, которая не принадлежала бы мне.

Трахая Блейк пальцами, я вернулся к клитору, посасывая его, пока та кончала мне на лицо. Звук, с которым она выкрикивала мое имя. Блять. Из меня, как из крана, лился предэякулят, и я каким-то образом сбросил штаны, не отрывая лица от киски. Я уткнулся членом в кровать, продолжая сосать и лизать, не в силах остановиться, не получив еще один. Ее. Чертов. Оргазм.

Когда Блейк кончила снова, у меня чуть не выпали пряди волос, потому что она сильно за них тянула. Ну что за гребаный способ кончить. Просто звук ее голоса и вкус доводили меня до крайности. Я наклонился и ущипнул себя за головку члена, потому что не было никакой возможности кончить куда-либо, кроме как в эту тугую гребаную пизду.

Я вынырнул, чтобы глотнуть воздуха, хотя «смерть от пизды» звучала как прекрасная гребаная смерть…

То, как она смотрела на меня, в этих нежных глазах была смесь желания и чего-то еще... чего-то, что было ужасно похоже на любовь. Я почти добился этого. Почти завладел ее сердцем.

Я наклонился вперед и лизнул ее сосок, втягивая его в рот, пока мял и играл с грудью.

— Ари, — прошептала она, запрокинув голову, пальцы впились в одеяло. — Я хочу...

— Чего ты хочешь, солнышко? — протянул я в перерывах между сосаниями.

— Хочу прикоснуться к тебе.

В ее голосе звучало отчаяние, и я действительно жил, чтобы служить…

Я быстро плюхнулся на кровать рядом с ней, заложив руки за голову, член уперся в живот. Вожделение было таким сильным, что я балансировал на тонкой грани между бредом и здравомыслием.

Блейк села и нерешительно опустилась на колени, глаза расширились, когда та уставилась на член. Я должен был признать, что это выглядело довольно круто с пирсингом, проходящим по стволу.

Намного лучше, чем маленькая старая татуировка на члене.

Я нахмурился, задаваясь вопросом, оценила ли бы Блейк это, тем не менее.

Она потянулась к нему, на щеках появился слабый румянец. Я не знал, куда смотреть. На это лицо. На груди... Мой пристальный взгляд метнулся вниз к великолепной, блестящей киске. Так много сладкого для глаз.

Она провела пальцами по головке, нежно сжимая, когда струйка влаги просочилась из щели. У меня никогда раньше не было столько предэякулята, но она хлынула наружу, член был в полной боевой готовности. Встретившись со мной взглядом, Блейк поднесла пальцы к пухлым губам и облизала кончики, пробуя меня на вкус.

— Ммм, — захныкала она, и новая порция спермы потекла наружу, потому что, черт возьми... Блейк была горячей. Пришлось на секунду закрыть глаза... потому что я был чертовски близок к концу. — Я хочу пососать тебя, Ари. Взять этот большой член в рот. Хочу, чтобы ты трахнул меня.

Мои глаза расширились, потому что, святые угодники, я умер и попал на небеса. У Блейк был грязный рот.

— Насколько сильно ты этого хочешь, солнышко? — зарычал я, когда Блейк наклонилась вперед и лизнула головку, маленький розовый язычок высунулся и скользнул по щелке.

Ее рука обхватила член, кончики пальцев не совсем соприкасались, когда она поглаживала ствол, каждый проход по пирсингу заставлял меня стискивать зубы.

Мертвые котята. Старые морщинистые яйца… Малыш Ари, не подведи меня… Блять.

Губы сомкнулись на головке, и я не мог удержаться, чтобы не трахнуть Блейк в рот. Ее ладони сжимали и растирали меня по всей длине.

— Это так хорошо. Ооочень хорошо. Блейк, — простонал я. И она улыбнулась, прежде чем взять меня глубже, сильно посасывая. — Соси его, детка. Соси мой гребаный член.