— Знаешь, можешь присесть. Мебель не кусается, — сухо сказала я, стараясь не дать закрасться стыду.

Лицо Кларка стало пустым, и он потянулся, чтобы притянуть меня к себе, другой рукой нежно обхватив щеку, его большой палец коснулся кожи.

— Ты заслуживаешь гораздо большего, Блейк. Могла бы получить гораздо больше, — я напряглась при явном намеке на предложение руки и сердца.

Но он не знал, что я была гораздо дальше от всего этого, нежели раньше.

— Я поговорю о чем-нибудь другом, — пробормотал наконец Кларк. — Или, может быть… нам вообще не стоит разговаривать, — он наклонился вперед, губы зависли всего в нескольких дюймах от моих.

Я вздрогнула... сердце бешено забилось. Как будто тысячи голосов внутри кричали, призывая сопротивляться, отстраниться от того, что больше не было правильным.

— Ты сказал, что я игнорировала тебя, но почему сам не отвечал? — настаивала я, надеясь, что он не заметит промелькнувшей нерешительности.

От вопроса на его лбу прорезалась морщина, едва заметная складка испортила в остальном точеные черты. Он открыл рот, чтобы ответить, и...

Стук. Стук. Стук.

Стук во входную дверь эхом разнесся по комнате, и руки Кларка соскользнули. Он подошел к двери и распахнул ее, в то время как Уолдо лаял и тявкал как сумасшедший. На пороге стояли трое полицейских с суровыми лицами.

На секунду возникло воспоминание о другой группе копов, стоящих у двери темной ночью.

Возьми себя в руки, Блейк.

— Кому из вас принадлежит R8? — рявкнул один из офицеров, тон был властным.

Челюсть Кларка напряглась, когда тот ответил сквозь стиснутые зубы:

— Я арендую ее.

— Что ж, вы арестованы. Мы получили наводку и проверили машину. Оказывается, вы были непослушным мальчиком, — с этими словами он поднял маленький пакетик, наполненный подозрительным белым порошком.

Я уставилась на него в замешательстве… ожидая кульминации, прежде чем неуверенно уставиться на Кларка.

— Не смотри на меня так, — рявкнул он прежде, чем переключить внимание на полицию. — Это не мое, — черты его лица были спокойными, но голос резким от гнева и недоверия.

Офицер рассмеялся и насмешливо покачал головой.

— Так все говорят, модник. Ты идешь с нами. И посоветовали бы не усложнять ситуацию.

— Это смешно. Вы знаете, кто я? — Кларк зарычал, голос перешел в протестующее крещендо, когда они надели на него наручники и повели к двери.

— Думаете, мы не слышали этого раньше здесь, в «Ла-Ла Ленд»? — фыркнул другой офицер.

— Позвони Эду и оставайся здесь, — бросил Кларк, когда его выталкивали за дверь. Эд был главным юрисконсультом их компании. Абсолютная акула. Он бы знал, что делать.

Я стояла там, дрожа от смеси страха, замешательства и гнева, когда дверь захлопнулась.

Стараясь не думать об этом факте, что всеобъемлющим чувством, разлившимся по венам... было облегчение.

Потому что он не поцеловал меня.