Он протянул руку, и я задержала дыхание. Его пальцы были длинными. Он, вероятно, мог бы обхватить определенные части моего тела — совершенно неуместная мысль, которую я сразу же изгнала.

Он указал пальцем на мою правую подтяжку, его взгляд почти поджигал ее.

— Что это такое?

— Мои подтяжки? – мой голос затих. Подтяжки не были обычным явлением, но я никогда не встречала человека, которого бы смутил мой гардероб. Чаще это был комментарий о том, что я бы продвинулась дальше в жизни, если бы сбросила немного веса.

— Ты что, какой-то лорд восемнадцатого века?

— К черту тебя. Я могу носить что захочу, – я не была поклонницей ремней. Но подтяжки были удобными, и мне нравилось, как они подчеркивали мою грудь. Ремни делали мой округлый живот еще более круглым, показывая ямочки. Подтяжки были модным и льстящим способом держать мои штаны.

— Я не понимаю, почему ты все еще здесь? – его палец оставался между нами.

Я была готова ходатайствовать о том, чтобы его имя официально стало «Сэр Засранец». Единственная доброта, которую он проявлял, заключалась в его аромате ели, вторгающемся в мои чувства, заглушая затхлый запах дома.

Мы были в каком-то «глазе-бое». Мои глаза дрожали, щеки болели от усилия не улыбнуться, не засмеяться над всей этой ребячливостью.

Кто-то должен был научить его о личном пространстве.

— Обычно люди представляются, а не рычат, – я прочистила горло, мои ладони вспотели.

Легкое рычание раздалось из его груди, его серые глаза сузились.

— Хорошо, я начну. Беллами Прайс. Мой отец, Морис Прайс, руководит компанией Price Restoration. Мы занимаемся восстановлением наследственных домов и были наняты для восстановления этого поместья, – тишина. Я хотела его пнуть. – Теперь твоя очередь представиться.

— Твое имя - Оливер Киллингтон, – объявил Bl8z3, прервав наш взглядовой поединок, и мы оба не смогли встретиться глазами, когда он сделал шаг назад.

Он был Киллингтоном. Стоя передо мной в дешевой футболке, которую можно купить оптом, с неопрятной бородой и нуждающийся в стрижке. Я пыталась сохранить лицо нейтральным. Он не был неизвестным смотрителем. У него было больше денег, чем я когда-либо увижу в своей жизни.

Еще один рык.

— Я Оливер Киллингтон, – он споткнулся о свое имя. — Это мое поместье, и я уверяю тебя, я не нанимал тебя или твоего отца.

Желание пнуть его становилось все сильнее.

— Записи показывают, что твой дед нанял компанию Price Restoration.

Дед? Он не был смотрителем, а внуком, одним из наследников состояния. Что он делал здесь?

— Спасибо, Bl8z3, – голос Оливера опустился на октаву ниже, не выражая ни капли благодарности. Bl8z3 повезло, что у него не было телесной формы в этот момент. К сожалению, у меня она была.

— Ну, если ты владелец, нам понадобится твое разрешение, – обычно я не угождала людям, но было что-то, горящее в моей груди, зная, что он живет здесь. Я непреднамеренно вторглась в его уединение, оставив меня в замешательстве.

— Адриан Киллингтон является владельцем поместья. Оливер Киллингтон унаследует его после его смерти и является единственным Киллингтоном на территории.

Мы не могли встретиться глазами при прямом изложении фактов Bl8z3. Вопросы требовали вырваться наружу. Почему он живет здесь, в этом доме, который видел лучшие времена как минимум десять лет назад? И почему мое присутствие его так оскорбляет? Знаешь, легкие темы для разговора. Вещи, которые он, конечно же, хотел бы обсудить с незнакомкой.

Нам нужна была эта работа, но Оливер был единственным Киллингтоном здесь. Он мог бы сделать мою работу невыносимой. Затягивать это. Выполнение этого проекта в одиночку означало справляться с ним. Везет мне.

Я заставила себя говорить мягко, объяснение параметров проекта обычно делал папа.

— Дома такого возраста нуждаются в уходе. Я все еще провожу осмотр и мне нужно рассмотреть чертежи. Я планирую спросить у персонала, что сделает его более функциональным для них, и я бы также хотела узнать твое мнение. Это твое пространство, – я попыталась встать на его место, его взгляд скользил по комнате, цепляясь за дверь за мной, его челюсть сжалась. Я должна была предположить, что его агрессия была вызвана любовью к собственности, что создавало слепые пятна, мешающие увидеть то, что ей действительно нужно.

На этот раз он осмотрел меня с головы до ног. Я пыталась сохранить нейтральное выражение лица, сопротивляясь желанию прыгать на носочках. Многое зависело от этого момента, и мне нужно было как-то излучать уверенность и способность выполнить эту работу. Любые выражения сочувствия мне бы не помогли.

— Хорошо, – он отступил, оставив меня в холоде. — Работай над домом. Но держись подальше от западного крыла. Оно закрыто.

Я имею в виду, это место было огромным. Мы действительно собирались называть его крыльями? Это было немного чересчур, учитывая, что здесь были участки с разрушенными стенами, лианы переплетались с проводами. Если бы не возраст поместья, семья, стоящая за этим, историческая ценность и вызов, разговор шел бы о сносе. Должно быть приятно иметь столько денег, не чувствуя вины, приказывая людям делать, как тебе угодно.

— Западное крыло? – я хотела подыграть ему, но не могла восстановить остальную часть дома, игнорируя целый участок. Не с чистой совестью и не из практических соображений.

Он снова шагнул вперед, рука потянулась к ручке двери, которую я только что открыла, и с силой захлопнул ее, что у меня затряслись кости.

— Эта область закрыта, – он четко выговорил каждое слово, его предупреждение было ясным. — Держись подальше.

Я разинула рот.

— Ты действительно собираешься быть как 'Ты не пройдешь'? – без посоха в руках, я топнула ногой, чтобы подчеркнуть свою мысль. Почему он не был разумным отшельником?

— Извини?

Честно говоря, он не понял подтяжек, а теперь простую отсылку к фильму?

— Властелин колец, Гэндальф?

На его лице не было ни капли признания.

— Перекус, 'моя прелесть' — что-нибудь? – я бы поняла, если бы он не видел режиссерскую версию, но ни разу не смотрел ни одного из фильмов? Их постоянно показывают по телевизору. Современная классика в лучшем виде.

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты странная? – его тон подразумевал, что он считал это больше, чем немного странным.

— Как ни странно, ты не первый, – и не последний. Но мне нравилось, кто я есть, с подтяжками, дурацкими отсылками к фильмам и всем прочим.

— Держись. Подальше. От. Западного. Крыла, – его голос вибрировал у меня в груди, рычание подчеркивало каждое слово. По чертежам я знала, что эта дверь вела к еще одному ряду комнат, но те, кто снабжал папу информацией, ничего не сказали об этой области, прежде чем нас бесцеремонно уволили.

Я справлюсь с этим, пока что.

— Хорошо, – мой голос был писклявым по сравнению с его низким рычанием. Может, мне стоит потренироваться понижать голос для устрашения или авторитета.

Это не было ложью. На данный момент, я не войду в западное крыло. В конечном итоге мне придется нарушить наше соглашение. Но это будет проблема Беллами в будущем. Сейчас я собиралась сдержать свое слово — пусть у него будут свои секреты. Что бы он ни пытался скрыть в этом таинственном западном крыле, это меня не касалось.

Он сунул руки в карманы брюк, но не отступил.

— Так где ты планируешь остановиться?

Я не могла понять, он нарочно усложняет ситуацию или просто не заметил мой багаж.

— Здесь.

— Прости? – его рычание вернулось, но это только заставило меня захотеть закатить глаза.

Я отказалась позволять его росту, широким плечам и мощным бедрам меня пугать.

— Повторить? Я буду жить здесь на протяжении всего проекта, – я проговорила каждое слово медленно, чтобы они точно дошли до него.

Мой особенный сарказм не сработал. Его челюсть не дрогнула. Хотя его реакция могла быть скрыта под его дикой бородой.

— Жить здесь? Со мной? – тон Оливера был холодным, его глаза сузились, ожидая ответа. — Ты не знаешь, что обо мне говорят?

Я покачала головой. Я даже не знала о его существовании до вчерашнего дня.

Он тяжело выдохнул, сделав шаг назад, и в воздухе повисла зловещая прохлада.

— Что я убил свою семью.